Идти стало проще: ветер дул теперь в спину. Ангел не решался взлететь и даже не думал перемещаться куда-нибудь с помощью магии, ведь, возможно, солдаты, служившие под его командованием, еще нуждались в его помощи. Он не был уверен точно, куда идет, потому что ничего не видел перед собой дальше нескольких шагов и, конечно, не имел никаких ориентиров, но он знал — в лесу сражались верные слуги Тира, и он верил, что рано или поздно отыщет их.

Слева от ангела слабо хрустнула, ломаясь, ветка, промелькнула тень. Гарин отпрянул, в последний миг уйдя из-под удара тяжелого черного меча с грубым, зазубренным краем. Его владелец, демон, невольно прыгнул вперед — просто чтобы сохранить равновесие. Гарин отступил двумя стремительными шагами и взмахом тяжелой булавы отбросил оружие демона.

Лязг металла потерялся в вое безумного ветра.

Демон, жирная зелёная тварь, похожая на уродливую луковицу, снабженную перепончатыми пальцами с блестящими когтями, гораздо уместнее смотрелся бы посреди ядовитого болота, нежели в покрытых снегом лесах. Он поскользнулся на обледеневшей земле и упал на одно колено.

Гарин тут же использовал преимущество и высоко подпрыгнул — чтобы взлететь и прикончить демона. Но в хаосе бури ангел не заметил низко нависающих ветвей. Крылья запутались в них, болезненно вывернулись. Ангел вскрикнул от боли и опустился на землю. Он не получил серьезных повреждений, но ему не удалось уничтожить демона, он просто завис над ним. Тот выскочил из-под Гарина и отбросил его в сторону. Ангел, предвидя нападение, в полете вскинул булаву, блокируя мощный удар. Черная сталь ужасного меча, служившего злобной твари, взметнулась в воздух и скользнула вдоль булавы. Гарин крякнул от напряжения, удерживая оружие, и опрокинулся на спину. И, прежде чем он смог восстановить равновесие, демон прыгнул. Он с силой опустил меч вниз, и Гарин, парируя удар, подставил булаву, держа ее обеими руками. Демон навалился на оружие всем весом, метя Гарину в лицо.

Гарин вскрикнул, сопротивляясь натиску. Хватит уже, решил он. Дэв открыл было рот, чтобы произнести святые слова, но исчадие Бездны, должно быть, ждало этого и изрыгнуло дурно пахнущую густую грязь прямо Гарину в лицо, от чего тот ослеп и стал задыхаться.

Ангел закашлялся и стал мотать головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от гнусной жижи и уворачиваясь от ударов демона.

Откуда-то справа послышалось глухое рычание, и Гарин почувствовал, что на демона обрушился мощнейший удар, отбросивший его. Злобное рычание пса смешалось со змеиным шипением. Дэв почувствовал удары, от которых содрогалась земля: демон сражался с новым противником.

Гарин получил передышку и опустил булаву. Он бешено протирал глаза от грязи и отплевывался, затем зачерпнул горсть снега и энергично принялся оттирать лицо от ядовитой мерзости. И, как только он снова смог видеть, Гарин вернулся на поле боя.

Архонт-загонщик сидел на демоне, молотя того кулаками. В следующий миг демон уже сбросил и отшвырнул его, и ангел отлетел, кувыркнувшись через голову. Воин-пес воткнулся в мокрый снег, застрял в виде вопросительного знака, но сумел освободиться и сразу же откатился в сторону. Вскочив на ноги, загонщик повернулся к демону и, отряхивая свою шерсть от листьев и льда, приветствовал Гарина быстрым кивком.

Гарин схватил булаву и ринулся на демона. Теперь их двое, они с архонтом окружат тварь, у них преимущество… Однако ангелу пришлось огибать дерево, за которым он укрывался. Пока Гарин мчался вокруг толстого ствола, с другой стороны раздался оглушительный грохот. Повсюду вспыхнуло синее пламя, охватило весь лес и снова ослепило Гарина.

Ангел упал на одно колено, уткнувшись в плечо и прикрыв глаза крылом. Опаливший его кожу огонь растопил почти весь снег, наметенный бурей. На голову дэва с ветвей дерева каскадом лилась вода.

Огонь исчез так же внезапно, как и возник.

Гарин открыл глаза и обнаружил, что дерево спасло его от гибели. Все вокруг было сожжено дотла. За деревом, примерно в десяти шагах, он обнаружил в земле большие трещины, еще дымящиеся, источающие едкий запах. Ангел осторожно приблизился и посмотрел вниз, но не увидел ничего, кроме темноты.

Ни демона, ни архонта, никого.

«О Тир! — думал он, скорбя о потере еще одного небожителя. — Это безумие должно прекратиться!»

Охваченный гневом, Гарин собрал всю свою волю и поднялся в воздух. Он взлетел над верхушками деревьев, и тут же вступил в схватку с сильным порывистым ветром, одиноко воющим в пустых небесах.

Ледяная буря миновала, воздух стал прозрачен. Только на западе сияющие синим светом облака затягивали горизонт, и в их недрах с треском вспыхивали зеленые, красные и желтые молнии.

Гарин оставил местность, пораженную чудовищной обезумевшей магией, и полетел домой, в Суд Тира.

«Тир должен сделать хоть что-то! — кипятился он. — Эти разрушения, эти смерти больше не могут продолжаться!»

«Нет, — тут же убеждал он себя. — Вопросы, сомнения и гнев есть признаки ослабления веры. Но не у меня. Я по-прежнему остаюсь истинным и верным последователем.

Но я затаил чувства, не свидетельствующие о лояльности. Мне нужно знать, что у Тира на сердце. Меня интересует, куда он нас ведет. Неужели вниз, по пути страданий и гибели? Микус знал правильный ответ. Микус был сильным. Микус не боялся противостоять тем, кто ставит под сомнение бесконечную мудрость Тира. Бросил бы он мне вызов, если бы был здесь?

Да, если бы он мог заглянуть в мое сердце, — решил Гарин. — Я не совершенен. Ради Тира я должен попытаться найти правильный путь».

К тому времени, когда вдали показался Суд, решимость Гарина усилилась. Он не может сойти с пути, проложенного теми, кто мудрее. Он будет служить в меру своих способностей, особенно в самые трудные времена. Он преданный и благочестивый воин, верный Тиру.

Решимость не покидала ангела, пока он не достиг внешней площади.

На горе царил хаос. Просители заполнили все открытые площадки. Дэвы и даже несколько планетаров и соларов упорно старались поддерживать порядок, но шум все усиливался. Как только Гарин оказался достаточно близко, он понял, что многие граждане Суда озлоблены. Местами возникала давка и толкотня.

«Богохульство», — подумал он. Такое поведение, несвойственное обитателям владений Тира, было недопустимо.

Он опустился на одну из самых высоких площадок и, прежде чем войти во внутренние помещения, с трудом пробился через толпу людей, просящих о помощи. Дэв поспешил вниз через открытый двор в сторону Зала Прошений. Еще не доходя до него, он увидел, что ангелы едва поддерживали там порядок.

Весь Дом сбился с пути, понял Гарин. Слишком многое разрушено.

Потом явилась другая мысль. Тир теряет контроль.

Гарин хотел изгнать из своей головы эти нечестивые выводы, отбросить их подальше, но сам чувствовал, что беспокойство не позволяло ему полностью избавиться от них.

«К чему все это приведет? Неужели это из-за того, что божество все же поддалось разрушительному действию хаоса? А может ли Тир вообще влиять на происходящее? Неужели я стал свидетелем конца?»

Гарин не хотел даже думать об этом: его и так шатало от всех треволнений. В глазах все туманилось, дыхание давалось с трудом. Пришла ужасная мысль: возможно, Тир ощутил, что он более не лоялен, и посылает суровое напоминание о цене измены. Ангел с усилием превозмог собственное отчаяние и выпрямился.

«Не думай ни о чем, — сказал он себе. — Просто выполняй свою работу. Остальное произойдет само собой. Веруй».

Но Зал Прошений выглядел не лучше, чем двор. Хотя здесь и не толкались просители, их с успехом заменяла толпа небожителей, требующих помощи. Большинство дэвы, как и он сам. Из обрывков разговоров Гарин понял, что все они прибыли с окраин Дома, и, как и он сам, боролись с вышедшей из-под контроля магией. Никто не добился успеха. Все нуждались в подкреплениях и в новых инструкциях. Все пытались бороться за правое дело, как и он сам, и все начинали терять надежду.