Сара наклонила голову, будто хотела найти подтверждение своим обвинениям у себя под ногами.

Мэт улыбнулся. Сара знала, что он всегда очищает обувь, прежде чем войти в дом. Она также знала, что делает он это ради нее. Хотя у нее был дом в нескольких милях к северу отсюда и своя семья, Сара, как и он, любила это ранчо и считала своей обязанностью поддерживать его самого и ранчо в порядке.

– Привет, Сара, – сказал он и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, к которой прилипла прядь темных блестящих волос.

– Нечего подлизываться. Мне нужно кое-что сказать тебе. – Она взмахнула в его сторону тряпкой. – А тебе придется меня выслушать.

Мэт прошел за ней на кухню и сел на край крепкого стола. Сдвинув шляпу на затылок, он терпеливо ждал очередной нотации. Позади переминался с ноги на ногу Чарли.

– Я вижу, что Джонни Как-бишь-его все еще здесь. Мэт, он мне не нравится. Джефф говорит, что он ни на что не годен.

Мэт посмотрел на ее сжатые кулаки. Сара была ниже его по меньшей мере на десять дюймов, но рост никогда не имел для нее значения. Как и тот факт, что он был старше ее на пять лет. Сара уже давно приняла на себя ответственность за жизнь Мэта. Он понимал, что таким образом она заменяет ему их умершую мать. И эти ее добровольные обязанности очень много значили для нее. Мэт ждал продолжения.

– Джефф говорит, что тебе нужно оберегать свои тылы, когда Джонни поблизости, а в особенности – когда его рядом нет. – Строгий взгляд Сары сменился выражением тревоги. – Избавься от него, Мэт, – попросила она.

Он знал, что она обеспокоена, и не на шутку. Равно как и его зять. Но у Джеффа и Сары своя семья, и он не хочет вовлекать их в свои неурядицы.

– Сара, – улыбаясь, начал Мэт, – что это так вкусно пахнет?

Она рассерженно махнула на него пыльной тряпкой.

– Что мне с тобой делать?

– Накормить? – поддразнил он, подмигивая.

– Оставь свои шуточки!

Мэт слез со стола, положил руки ей на плечи и поцеловал в лоб.

– Вы с Джеффом слишком уж волнуетесь. Сара махнула руками, признавая поражение:

– Сдаюсь.

Но он знал, что это не так. Она просто прибегнет к другой тактике. Ее уловки всегда забавляли его, и он ждал, что же последует дальше.

– Какой-то ковбой-злодей собирается убить моего единственного брата, пока он спокойно разъезжает по своим делам. – Сара отодвинула Мэта и достала из духовки сковородку оладий, помешала булькающее на плите густое, темное тушеное мясо. – И что же предпринимает мой брат? Ничего! – Не поворачиваясь к Мэту и Чарли, она продолжала говорить сама с собой: – А как же ранчо? О нем он думает?

– Да, – ответил Мэт, на этот раз более чем серьезно.

Сара прекратила помешивать и повернулась к нему.

– Я знаю это. – Она положила ладонь на его руку. – Даже больше, чем папа. Это ранчо не было бы таким и вполовину, если бы не ты. – И снова ее глаза глянули с мольбой. – Избавься от него, Мэт.

– Не сейчас.

Сара закатила глаза.

– Садитесь есть, – приказала она, тряхнув головой.

Мэт и Чарли повесили шляпы на крючки у задней двери, а Сара тем временем наполнила две тарелки и налила три чашки кофе. Сев рядом с мужчинами, она прихлебывала кофе, а они ели.

– Ты знаешь, кто во всем виноват?

Ее вопрос прозвучал, скорее, как утверждение.

Мэт перестал жевать и нахмурился в тарелку. У него не было сомнений.

– Мэтью Доусон! – Она сверлила его взглядом. – Я говорю не о папе. И тебе пора прекратить обвинять его в… доверчивости. Он не осознавал, куда это может завести, иначе не пошел бы к Джею Ти.

Доверчивость? Мэт задумался. Грант Доусон был идеалистом. Он строил свою жизнь и дела, основываясь на мечтах, а не на реальности. А реальность, знал Мэт, состоит из тяжелого труда и здравого смысла. А Грант здравый смысл передоверил Джею Ти. Ну, с этим-то покончено. Мэт подцепил на вилку кусок говядины. Он смотрит на жизнь не так, как его отец.

Поняв, что разговор на эту тему закончен, Сара пила кофе и рассказывала о событиях в своей семье. Когда она закончила, Мэт отодвинул стул и поднялся.

– Нам с Чарли нужно поработать. Спасибо, что заехала.

Он поцеловал ее в макушку и по коридору пошел в контору. Там Мэт сел за большой стол, а Чарли разместился в мягком кожаном кресле.

Своей обстановкой – от высоких книжных шкафов, заполненных книгами в кожаных переплетах, до мягких кресел, обитых кожей цвета красного вина, – комната напоминала об отце Мэта. Но в ней чувствовалось и присутствие самого Мэта, о чем свидетельствовали стоявшие рядом с книгами гроссбухи, которые велись очень аккуратно.

Повернув свое кресло так, чтобы видеть Чарли, Мэт сказал:

– У меня есть одна мысль, но я хочу услышать твое мнение.

Чарли кивнул.

– Нам придется оказать небольшое давление на Джонни, – продолжал Мэт, стараясь говорить тихо, – иначе он бесконечно будет запускать руку в наш карман. Совершенно ясно, что Джей Ти собирается платить ему как информатору до тех пор, пока тот будет сообщать ему, что мы делаем со скотом. А это значит, что мы увязнем окончательно.

– Понятно, Мэт. – Чарли снова кивнул. – Но от кого, если не от Джонни, ты собираешься узнавать, когда и где Джей Ти планирует свои кражи? Я знаю, что пользы от него никакой, но сможешь ли ты в этом случае обойтись без него?

– На это он и рассчитывает, и пришло время положить этому конец. Я устал платить ему за ничегонеделанье. – Мэт наклонился вперед, широко расставив ноги, уперся локтями в колени и крепко сцепил пальцы. – Мы должны расставить ловушки для Джонни и Джея Ти.

– Вот это дело, – улыбнулся Чарли. – Ты хочешь, сказать, что мы дадим ему ложные сведения?

– Вот именно.

Мэт откинулся на стуле, чувствуя, что впервые за многие месяцы ситуация находится у него под контролем.

Прошло два дня, как Джонси подвернула лодыжку, и ей уже не сиделось на месте. Контролю не поддавались и мысли о Мэте Доусоне. Пока она чистила лампы и камины, в ее сознание безжалостно проникали мысли о его безразличном к ней отношении и в тоже время непрошеной рыцарственности. А когда она натирала воском лестничные перила красного дерева, то вспомнила, как без малейшего усилия он нес ее на руках. Эти же мысли одолевали ее и сегодня.

Сосредоточив внимание на неотложной задаче, Джонси безуспешно потянула занавеси в передней. Отступив назад, она посмотрела на крючок, торчавший наверху оконной рамы. Милочка без всякого затруднения сняла одну пару штор, воспользовавшись стремянкой.

Джонси припомнила, что она стоит на переднем крыльце. Лодыжка больше не болит, подумала она, хотя и ноет немного, когда долго стоишь, давая ей полную нагрузку. Тем не менее, она не собиралась отрывать Милочку от работы, втащила стремянку в дом и поставила перед высоким окном. Джонси без колебаний полезла вверх, не обращая внимания на уколы боли. Благодарение Богу, она дотянется до крючка, не поднимаясь на самый верх. Она потянула, тяжеленные шторы упали на пол, а легкое облако пыли взлетело, заставив се чихнуть.

– Вижу, вы совсем оправились, – произнес позади нее с порога голос.

Джонси повернулась и чуть не потеряла равновесие. Она ухватилась за раму, а Мэт Доусон двумя руками схватил лестницу.

– Эй, осторожней! Спускайтесь, пока не упали.

Мгновенно вспыхнув, она ответила:

– Мне кажется, что все несчастные случаи происходят, когда вы рядом.

Она стояла, вцепившись в раму, и раздумывала, как бы спуститься подобающим леди образом под взглядом этого человека.

– А почему вам так кажется? – спросил он, усмехаясь.

Достаточно растерянная из-за своего положения, Джонси решила, что обойдется без его подзуживания. Она бодро поставила ногу на ступеньку, совершенно проигнорировав его вопрос. Когда она достигла пола, он все еще держал стремянку.

– Можете отпустить, – сказала она, по-прежнему глядя в стену, щеки у нее горели.