Роуз слышал за своей спиной перешептывания, чувствовал, что на него указывают пальцами, и молча смотрел на таможенника. Несмотря на то что он подвергся публичному унижению, лицо его ничего не выражало. Таможенник усмехнулся и бросил ему документы.

– Добро пожаловать на Нортвинд, в гостеприимную Тару. Желаю хорошо провести время.

Не сводя с Роуза глаз, таможенник подтолкнул его багаж по стойке в направлении выхода.

– Следующий!

Роуз сложил свои вещи и запер чемоданы. Не оглядываясь, он проследовал вдоль короткого коридора и вошел в главный терминал космодрома. Много народу собралось у дверей, поджидая выхода своих близких, благополучно разделавшихся с таможенными формальностями.

Протиснувшись сквозь толпу, Роуз подошел к дальней стене огромного зала. За время своего долгого отсутствия он отвык от контрастных цветов, которые были главной приметой одеяния каждого Горца. Клетчатые ткани самых разных расцветок пестрели по всему залу, некоторые – традиционные и легко узнаваемые, другие – совершенно ему незнакомые. Дух неуемного жизнелюбия, главенствующий на Нортвинде, как всегда, окружил его со всех сторон.

Ни один из народов, виденных Роузом, не мог сравниться с Горцами в той энергии, с которой они наслаждались жизнью. Казалось, Горцы получают удовольствие от всего, что она может им предложить,– и от хорошего, и от плохого.

Горцы вернулись на Нортвинд в ту пору, когда Роуз был еще маленьким мальчиком, и со свойственным им безграничным энтузиазмом принялись переделывать всю их жизнь, влезая даже в житейские мелочи. С тех пор прошло двадцать пять лет, но дух этих мест не менялся.

Роуз остановился перед главным выходом из терминала и еще раз жадно впитал в себя суету космодрома. «Открытием души» назвал бы это ощущение его первый наставник. Роуз снова оглядел панораму космодрома и толкнул тяжелые двери.

Длинная вереница машин застыла на стоянке, укрытой за зданием космического вокзала. Подойдя к первому попавшемуся автомобилю, Роуз распахнул заднюю дверцу. Водитель закрыл капот и скользнул на свое сиденье как раз в тот момент, когда Роуз уже устраивался поудобнее.

– В Форт, пожалуйста. Водитель смущенно поглядел на него через плечо и не тронулся с места.

Роуз бросил на шофера недоуменный взгляд.

– В Форт,– повторил он.– Я тебе не какой-нибудь болван-турист или тупой коммерсант. Немедленно отвези меня туда.

Напуганный напористостью Роуза, водитель отвел взгляд и завел машину. Роуз испытывал чувство благодарности за то, что его оставили наедине с собственными мыслями на время недолгой поездки к Залу Ассамблей Старейшин Клана Горцев – главному правительственному зданию Тары. Расположенное в центре города, оно было окружено вспомогательными строениями, служившими для обеспечения той важной работы, которая велась в священных центральных залах. Здание стало называться Фортом с тех пор, как Горцы вернулись на Нортвинд. Случилось это в 3028 году. В тот год Старейшины Клана Горцев достигли соглашения с Федеративным Содружеством, согласно которому Горцы Нортвинда изъявляли свою верность Дому Ляо в обмен на разрешение иметь на родине собственные войска, составляющие отныне часть вооруженных сил Объединенного Содружества.

Вернувшись, Старейшины заявили, что стены этой крепости помогут им защитить Нортвинд от любого вторжения извне. Насколько Роуз запомнил, речь их была очень пламенной, но, впрочем, все, что касалось политики, благополучно пролетело мимо ушей семилетнего мальчика.

Роузу было известно, что сегодня Старейшины Горцев встречаются на сессии ежегодного собрания всех Старейшин Тары и отдаленных провинций. Во время сессии Высокая Ассамблея была высшим органом власти.

Ассамблея решала вопросы планетарной важности и дела, которые могут затронуть всех – и Горцев, и Нортвинд. Всевластная сессия Высокой Ассамблеи работала только две-три недели в году, потому что большинство дел, касающихся текущего правления, могли быть решены на суб-ассамблеях в течение года. Каждая суб-ассамблея отвечала за одну из важнейших сторон жизни Горцев. Искусство, наука, медицина, образование, военные налоги, как и десятки других дел, находились выведении особых ассамблей. Самой многочисленной и престижной была Ассамблея Воинов, которая управляла всеми военными аспектами жизни Горцев. Она состояла ровно из ста заслуженных воинов, первой выступала при открытии Высокой Ассамблеи и последней покидала ее. Эта политическая группа явно доминировала на Нортвинде.

Машина остановилась у тротуара. Роуз вышел, протянул банкноту в пятьдесят С в окошко водителя и, не дожидаясь сдачи, стал подниматься по лестнице.

Он перешагивал через две ступеньки сразу, но не для того, чтобы убыстрить, а скорее – чтобы замедлить подъем к внутреннему двору. Двор служил входом в Форт, и приличия должны быть соблюдены. Неподобающая поспешность в таких случаях решительно ни к чему.

Едва Роуз приблизился к входу, как раздвижные двери бесшумно раскрылись перед ним, – Он вошел в фойе и направился прямо к столику администратора, по обеим сторонам которого стояли солдаты почетного караула, безмолвные, со сталью во взорах. Не глядя на них, Роуз обратился к женщине за столом. Каждый, кто входил в Форт, был обязан зарегистрироваться. Сегодня здесь в этот ранний час было мало народу. Обычно же приходилось долго ждать своей очереди.

– Роуз, Джереми. Я приехал, чтобы выступить перед Ассамблеей Воинов.

Роуз смотрел в одну точку над головой женщины, стараясь держаться прямо и не отводить взгляда. Краем глаза он уловил, что на лице одного из солдат появился интерес к его неожиданному заявлению, но так же, как и Роуз, тот стоял по стойке «смирно», высоко подняв голову, и старался не выдавать эмоций.

– Вас ждут. Заседание Ассамблеи уже началось. Подождите вызова,– строго сказала женщина.

– Я только что прибыл на Нортвинд и еще не успел разместить свой багаж...– Роуз замолчал, зная, что этих слов будет достаточно. Через несколько секунд появился мальчик с пластиковым жетоном. Роуз протянул ему вещи, взял жетон и пошел к лифтам. Вскоре подъехала свободная кабина.