— Окин, — тихо обращаюсь я к аспару.

— Да, Леа?

— Я многого не знаю и не понимаю в новой должности. Могу ли я получить наставника? Хотя бы на пару дней.

— Это ни к чему, Леа. На твоей работе от тебя многого не требуется. Почти все твои обязанности выполняют чиновники более низкого ранга. Тебе лишь только надо будет ставить свою подпись-подтверждение.

О, ну теперь многое становится понятным, только меня такое положение не особо устраивает. Лучше во всем участвовать, получать опыт, а не быть украшением кабинета, непонятно что подписывая. Но помощи от аспара в этом вопросе ждать не стоит.

Последующие несколько месяцев выдались для меня самыми напряженными. Хвост не спешит прорезаться, и жутчайше чешется. На спине появился некрасивый большой фурункул, и на просвет в нем виден свернутый маленький зародыш хвостика. Мне показывали фото — мерзкое зрелище, зато йеры из лаборатории в диком восторге.

Йеры и нейры коллеги тихонечко презирают, внешне стараясь этого не выдать, собственные подчиненные, руководствуясь, похоже, негласным указом дараи, всячески старались все это время оградить от настоящей работы, но я все равно прорывалась, узнавала, о проблемах соотечественников и всячески пыталась помочь. Я правда не унывала, держалась и даже смотрела на будущее с долей энтузиазма, до одного события, после которого у меня опустились руки.

В одно темное раннее утро Окин огорошил меня новостью:

— Леа, на след твоей сестры наконец вышли. Более того. Скорее всего она тут. Во дворце.

— Я могу с ней встретится?! — взволнованно спрашиваю я. Меня трясет. Сестра найдена. Она жива!

— Думаю да, идем.

Еле ступаю за своим аспаром — ноги еле держат. Неужели чудо свершилось?

— Раз она была здесь, почему ее раньше не смогли найти? — все же задала мучающий меня вопрос. Мы с Окином зашли в лифт “не для всех” и дараи выбрал на панели управления поездку на самый нижний подземный этаж здания. Странно.

— Твою сестру выкупил в качестве лалли один из ученых с допуском работы, не позволяющим ему подниматься на поверхность, да и просто выходить за пределы лабораторий. Лалли передали ему через посредников, и твоя сестра по средним подсчетам, уже около полутора лет не была на поверхности.

Ужас какой. Но ничего, я сделаю все, чтобы вызволить Зоэ.

— Моя сестра в порядке?

— Это мы сейчас и узнаем. У тех, кто разыскивал твою родственницу, нет такого допуска, чтобы попасть туда, куда мы направляемся. Собственно, пока допуск есть только у меня и еще горстки ученых, но они все в данный момент находятся там же.

— Смогу ли я забрать сестру? Выкупить?

— Все будет зависть от воли ее аспара, но, полагаю, проблем не возникнет. — это, похоже, дараи тонко намекнул, что окажет протекцию сестре. Дараинейрам никто не отказывает.

Шагнула к Окину и порывисто обняла.

— Спасибо!

— Пока не за что благодарить, Леа.

Лифт остановился. Мы прибыли.

Мое сердце колотится, как сумасшедшее.

Встретивший нас йер в белом медицинском халате мне сразу не понравился. Вот не знаю чем. Черты лица крысиные, может, поэтому.

Йер-ученый подобострастно раскланивается перед дараи, а меня словно не замечает, но это нормально, на спутницу дараинейра лучше не глазеть, это может быть чревато.

— Гекмах, ответь на вопрос, есть ли у тебя лалли, что называет себя Зоэ? — наконец задал Окин самый важный вопрос, после того, как ученый поинтересовался очень вежливо целью визита правителя.

— Да, дараи. Есть. Очень любопытный экземпляр. А что такое?

— Она жива?

— Конечно! Я ценными экземплярами своей коллекции не разбрасываюсь. У этой иномирянки поразительная мозговая активность!

Перевела дух. Главное, жива.

— Гекмах, я бы хотел увидеть эту лалли. Это возможно?

— Да-да, дараинейр, я с радостью ее вам продемонстрирую и расскажу о своей работе.

Ученый ведет своего повелителя за собой.

— Мы идем в лаборатории, — вслух отмечает Окин. — Разве лалли не должна находится в спальной зоне?

— Нет, что вы, она в моей личной лаборатории. Всегда рядом, любимая помощница. Зоэ помощница ученого? Странно.

Гехмах подходит у широким стальным дверям, и те, после сканирования специальной системой фигуры прибывших, с готовностью распахиваются.

Я увидела ее сразу. Красивая, как я ее и помню. Повзрослевшая.

Я даже не могу кричать. От ужаса у меня дыхание захватило. Из горло лишь вырывается нечеловеческое, надрывное и страшное, захлебывающееся стенание:

— А-а-а… а-а.

Ноги подкосились, упала на четвереньки, но я все равно быстро ползу вперед.

— Зоэ.

Зоэ смотрит на меня. От моей сестры осталась лишь голова, висящая посреди большого круглого аквариума, заполненного чем-то вроде воды. От шеи вниз тянется множество проводов.

Зоэ почти такая же, как я ее помню. Густые темные волосы, завораживающей красоты глаза, острое, правильное личико, прямой нос, полные губы.

Подползла к аквариуму, ладонями и лбом прислонившись к гладкой поверхности.

— Зоэ, Зоэ, Зоэ… — шепчу я нее силах остановиться. У меня шок. Я в ужасе. Слезы льются потоком, застилая глаза.

— Гекмах, где ее тело? — спрашивает где-то, словно в другой вселенной дараи. — Его можно вернуть владелице?

— О, нет, у меня все уже давно разобрано на части и пущено в дело. Вы же знаете мою рачительность и экономность. Восстановить не получится. Я что-то неправильно сделал.

— Подобрать новое тело?

— Без раствора мозг уже не будет функционировать.

— Я позже объясню, что. Леа, идем. Леа.

Я не реагирую. Не могу перестать смотреть в глаза сестре. Мне нужно понять, жива Зоэ или нет. Мне кажется, что Зоэ смотрит на меня осмысленно.

И тут сестра одними губами беззвучно произнесла:

— Убей меня.

Это была последняя капля, сдерживающая плотину моего бешенства, ненависти, ужаса и отчаяния. Когти появились сами собой. Дикий утробный рык, и я бью по тонкой преграде. На меня летят осколки и льются противная густая соленая субстанция, не замечаю этого. Когтями рву провода. Я слышала, что без раствора мозг не будет функционировать, но на всякий случай делаю все, что в моих силах.

На заднем фоне громко причитает ученый, что-то насчет поврежденной системы. Я радуюсь.

Тянусь к сестре, глаза которой уже закрыты, я надеюсь, навечно, а на губах застыла счастливая улыбка.

Меня останавливает рука Окина. Отчаянно сопротивляюсь и бью демона, но тот берет меня на руки, крепко прижимая к себе.

— Все, Леа, хватит. Она мертва. Окончательно.

— Зачем?! Зачем вы это делаете?! За что?! — кричу и одновременно надрывно рыдаю.

— Дараинейр! Я прошу вас наказать эту лаяли! Годы моей работы уничтожены! Где я еще найду столь подходящий мозг!

Из меня вновь вырывается звериный утробный рык. Сейчас зубами порву этому ученому глотку.

Окин не дал исполнится кровожадному порыву, вынес из лаборатории и широким быстрым шагом пошел к лифту.

Вскоре я уже была в покоях дараи. Отходняк у меня начался уже по дороге, весь путь рыдала раненым зверем.

Окин опустил меня на мою постель с белым пушистым покрывалом.

— Леа.

В ответ от меня лишь продолжающаяся истерика.

— Леа, прекрати.

Извините, мой дараи, мне сейчас не до вас. Реву в полную силу, срывая голос.

Через какое-то время мое плечо обжег укол.

— Это успокоительное, Леа. Убойная доза. Скоро ты уснешь, но пока поговорим.

— О чем? — всхлипывая произношу я, но доза, видимо, действительно убойная. Я уже почти ничего не чувствую, в плане эмоций.

— Я не ожидал, что так будет. Лалли нужны не для экспериментов, для работы в лабораториях используются люди, но все несколько иначе, регламентировано, и в определенных рамках, здесь же полная инициатива ученого. Он будет наказан. Ты норри, а не лалли, это гораздо серьезнее. Зоэ была твоей родственницей. Я разрешаю тебе выбрать наказание для Гекмаха.