— Выпрыгивай, Энтриоэ.

Робот стоит без движения.

— Это запрещенная команда, — подсказывает Хран. — Действует протокол о безопасно…

Хран не договорил, потому что та, что так похожа на мою сестру, повернулась и шагнула в пропасть, я же спокойно подошла к панели управления и закрыла окно. Возможно, когда-нибудь я тоже когда-нибудь так уйду, если будет возможность. Но пока уходить нельзя, у меня остались младшие сестры и мамы, и я хочу, чтобы они жили хорошо, долго, и счастливо. А на себя мне уже все равно. Устала.

Голод дал таки о себе знать, а потому все-таки заказала себе еды, правда, ела с трудом, поскольку кусок в горло не лезет. Завтра пойду на работу, никуда не денусь, но все завтра. Сегодня я еще позволю себе слабость.

Поздно вечером появился дараи. Лежу на кровати, никак не реагируя.

Мн на спину опускается мужская ладонь. Окин ведет руку сверху вниз, поглаживая. Раньше мне было бы приятно, а сейчас тошнит. Тошнит от всей расы йеров.

Из глаз опять катятся слезы. Сжалась в комок, отворачиваясь от демона. Я рискую, но мне все равно. Пусть наказывает как угодно.

Но жестких слов, приказов или действий нет.

Окин попросту уходит, и я этим действительно ошеломлена. Ушел. Ни разборок, ни давления. Ничего.

Полежала еще какое-то время, а потом все-таки встала и отправилась в спальню дараи. Я знаю, что правитель голоден.

Окин полулежит на постели, в руках у демона планшет, но смотрит дараи не в него, а исключительно на меня, босу, растрепанную, наверняка бледную и печальную. Я не могу улыбаться. Не могу и все. Эту функцию у меня выключили.

Встаю вплотную к кровати и начинаю медленно раздеваться, глядя в огненные внимательные глаза аспара. Чувств нет, есть долг. На самом деле Окин куда добрее и честнее со мной, чем многие встреченные на моем жизненном пути люди и йеры.

Разделась, на четвереньках подбираюсь к дараи и ложусь рядом на живот. Трусь головой о руку Окина, и тот гладит меня по волосам. Жмурюсь.

— Я не человек, Леа, но частично понимаю, что ты сейчас испытываешь. Если бы кто- то убил моего близкого родственника, я бы мстил, жестко, и здесь дело не в чувствах. Ты наверняка недовольна, что с твоими близкими и соотечественниками так поступают. Возможно винишь меня, что, будучи правителем, допускаю такое положение вещей, ненавидишь мою расу, мой мир.

Дараи замолчал. Такой ответственный момент, жду какой-то важной мысли из уст Окина, и сама же порчу столь серьезную ситуацию. Попа зачесалась. Точнее противный прыщ. Да так сильно зачесалось, что сил терпеть не было. Протянула руку и, под взглядом демона увлеченно тру нарост. Сейчас уже можно чесать, он стал упругий, толстый, и его мало что берет. М-м, кайф.

Окин убрал мою руку и стал поглаживать-почесывать сам, а это вообще просто нечто. Перед глазами закружились звездочки.

— Так вот, Леа. Правит сила. Так было, есть и будет. Законы могут быть самые разные, но те, кто будут их преступать, всегда найдутся, поэтому если не хочешь быть жертвой, становись хищником. Ты во многом хороша, Леа, но как бы ты ни старалась, ты жертва. Так тебя воспитал твой мир.

Дараи повернул меня на бок, почувствовала между ног его большой, напряженный член. Окин подтягивает меня к себе и входит, глубоко, резко.

Время полетело для меня быстро и незаметно. Месяц? Два? Какая в сущности разница. На работу хожу чисто механически, наконец приняв отведенную мне роль украшения человека. Всю основную работу спустила обратно вниз, на сотрудников звена пониже. Больше никакой работы с населением или чего-то подобного. Существенно я им никак не помогу, нет у меня для этого реальной власти.

Учебу тоже забросила. Хран всеми силами пытается до меня достучаться, хочет, чтобы вернулась в прежний режим, но я порой лишь вяло прослушиваю необходимый минимум, интерес к новым силам и возможностям тоже угас.

В покои дараи возвращаюсь как можно раньше. По-настоящему полюбила одиночество. Я словно погрузилась в туман, все стало серым, а в душе засело безразличие и холод, и единственное, что выводило меня из этого состояние были ночи с Окином. Горячие, полные страсти очень долгие ночи. Демон очень старался вывести меня из моего состояния, был непривычно спокоен, предупредителен, даже на несколько дней оставил дела и устроил нечто вроде отпуска на одной дальней экзотической планете. Были и подарки много всего, но по-настоящему оживала я только в момент близости с дараи, он делал меня живой, вытаскивая из непроглядной серости, но стоило наступить утру, и я вновь погружалась обратно в свой туман. До следующей ночи.

Я превратилась в идеальную лалли. Красивое молчаливое украшение, созданное, чтобы радовать глаз и ублажать своего господина. Аспар должен быть доволен, но почему-то день ото дня становится все более хмурым, и смотрит не меня недобро. Наверное, я ему надоела. Возможно скоро у дараи появится другая фаворитка, а меня отправят в лаборатории. Мне бы испугаться, но это слишком сильное чувство в моем нынешнем состоянии.

Сегодня случилось одно весьма долгожданное событие. Ставший огромным прыщ на моей спине наконец лопнул, явив миру малюсенький гибкий хвостик.

Никакой боли, тело охватил заряд небывалой энергии и бодрости. Захотелось петь, плясать, прыгать, бегать, летать и орать от такого резкого притока силы.

— Какой он прелестный! — восторженно пищит глава ученого совета. Да, сегодня в зале, куда меня привели на “роды” немало ученых мужей. Те, кто следил за развитием хвоста, с точностью до секунды спрогнозировали, когда же тот созреет и появится на свет. Окин волновался, что что-то может пойти не так, хвост там отвалится, или я не выдержу новый приток силы. С детьми йеров нечто подобное случалось.

— Жизненные показатели в норме! — меж тем радостно вещает один из врачей. — Внимание! Идет невероятно быстрый процесс заполнения энергетических каналов собственной, генерируемой хвостом силой. Рекомендую погрузить пациента в сон, сейчас может возникнуть перегрузка тонкой энергетической структуры мозга, в состоянии сна перенасыщения можно избежать.

— Погружайте, — приказывает властный голос, и моей спины касается широкая мужская ладонь, осторожно гладит, а потом дотрагивается до очень нежного мокрого хвостика. Хвост льнет к мужской руке, словно к любимому хозяину. Я все прекрасно ощущаю, но пока не контролирую. Хвост живет собственной жизнью.

Пока меня еще не успели усыпить, чуть приподнялась и обернулась. Интересно же все-таки взглянуть но новорожденную часть тела.

Хвост не впечатлил. Белесый, склизкий, короткий. Черная малюсенькая жиденькая кисточка трепета не внушает. Чего в этом хвосте прелестного нашел.

Хотя Окин, кажется, в восторге — широко улыбается, с восхищением оглядывая отросток.

Проснулась я уже в теплой постели дараи. Потянулась, равнодушно взглянула в окно. Сегодня ничего не видно за белыми пушистыми облаками. Хвост шевелится, я его чувствую, но как-то даже потрогать не хочется.

Свернулась комочком, с головой укрывшись одеялом. Вставать не хочу, все равно, наверное, сегодня дадут выходной. Состояние сонное, голова кружится, от недавнего прилива сил не осталось и следа. Это, скорее всего, еще действует снотворное и аппараты, призванные снизить приток энергии, чтобы мои силовые каналы не разорвало. Ну, так говорили эти противные ученые.

— Леа, мне это надоело.

Приподняла одеяло, чтобы посмотреть на замершего в дверном проходе дараи. Окин оперся плечом на косяк, а руки сложил на груди. Смотрит демон серьезно, сосредоточено, холодно.

Приготовилась ко всему. Дараинейр подошел, сел на кровать, одновременно резко стянув с меня одеяло и с силой отбросив его куда подальше. Я сжалась сильнее.

— Чего ты хочешь? — вдруг очень грозно произнес демон.

Что?

— Я не понимаю вас, дараи.

— Меня не устраивает твое состояние, Леа. Я хочу, чтобы ты вела себя, думала и ощущала себя как прежде, до инцидента с твоей сестрой. Сегодня я готов сделать тебе подарок по твоему выбору. Желай, я исполню, но после этого ты должна будешь забыть все то, что, было с тобой в прошлом. Все, Леа. Ты будешь полностью моя. Ты будешь жить, и радоваться своей новой жизни, силе, возможностям, будешь биться за эту жизнь, пылать. Для меня. Итак, я жду.