Когда после отъезда Фарука члены Совета руководства революцией вернулись из Александрии в Каир, Насер заявил:

— На нас легла большая ответственность — руководить страной. Прежде всего мы должны определить «философию», которой мы будем придерживаться…

Эта, казалось бы, отвлеченная, теоретическая проблема неожиданно приобрела важное практическое значение, так как «свободным офицерам» предстояло решить, как следует поступить с врагами революции.

Члены совета требовали принятия самых решительных мер. Насер занял более умеренную позицию. «Мы заявили народу, что взяли власть с целью его освобождения от тирании Фарука, мы не можем проводить политику террора», — объяснял он свою точку зрения. Однако все попытки Насера убедить членов Совета руководства революцией оказались тщетными. Он понимал, что на первых порах необходимо было прежде всего завоевать доверие египтян. Ведь если народ не поддержит революцию, то она захлебнется.

Собрав свои бумаги, Насер положил их в портфель и встал. Все посмотрели на него с удивлением.

— Я подаю в отставку с поста председателя Совета руководства революцией, выхожу из организации «Свободные офицеры» и увольняюсь из армии, — сказал он.

Долго и ожесточенно спорили участники совещания, но так и не смогли даже договориться об избрании нового председателя. Тогда они поняли, что Насер поступил честно, подав в отставку. Было уже за полночь, когда к Насеру отправилась делегация, члены которой обратились к нему с просьбой по-прежнему исполнять обязанности председателя Совета руководства революцией и решить спорный вопрос так, как он сочтет нужным.

На следующий день Насер вернулся в свой кабинет. С тех пор его голос стал в совете определяющим.

«После семидесяти лет английского господства египетское общество по-прежнему оставалось аграрным, обществом голубых галябий, в стране было три-четыре миллиона избыточного населения, не имевшего ни земли, ни работы, ни надежды…» — писал известный египетский публицист Мухаммед Ода. Полтора миллиона крестьян имели по четверти гектара земли на семью, а полмиллиона — по одному феддану[10] на семью.

В то же время тысяча крупнейших землевладельцев захватила двадцать процентов всех обрабатываемых земель в Египте, при этом большинство из них по своему происхождению не были даже египтянами.

В промышленности дело обстояло примерно так же. Слой крупной египетской буржуазии состоял из иностранцев — евреев, греков, итальянцев. В стране создалась уникальная ситуация, когда борьба против засилья иностранцев сама по себе вела к социальным переменам. Эта специфика придавала арабскому национализму, который взяли на вооружение «свободные офицеры» и Насер, прогрессивный характер, что впоследствии выразилось в крупных социально-экономических преобразованиях.

Совет руководства революцией заседал почти каждую ночь. Вскоре после переворота он был расширен. К девяти прежним членам добавились новые офицеры. Теперь в совет входили: Гамаль Абдель Насер, Кемаледдин Хуссейн, Абдель Хаким Амер, Хасан Ибрагим, Абдель Мунаим, Абдель Рауф, Гамаль Салим и Салах Салим, Абдель Лятиф аль-Багдади, Халид Мохиеддин, Анвар Садат, Закария Мохиеддин и Хуссейн аль-Шафи — всего 14 человек во главе с генералом Нагибом. Однако он часто отсутствовал. К тому же генерал был болен ревматизмом. Протоколы совещания утром доставлялись к нему на подпись. Делами совета занимался Насер.

Один за другим выходили революционные указы… Университет, носивший имя Фуада, отныне стал называться Каирским. Большинство арестованных во время переворота генералов было выпущено на свободу. Совет руководства революцией запретил летние выезды правительства в Александрию. Специальным декретом отменялись титулы «пашей» и «беев». Но это были лишь первые шаги…

Свежим майским утром 1953 года, едва улегся хамсин, в Египет пожаловал Джон Фостер Даллес. Он приехал в Каир не для осмотра пирамид. Прошло уже более полугода после победы революции в Египте. Новый режим показал свою устойчивость. Настало время завязать прочные отношения со «свободными офицерами». В Вашингтоне к ним долго присматривались. Теперь руководитель американской разведки прибыл в Каир с конкретными предложениями. США сколачивали милитаристские союзы и стремились создать вокруг Советского Союза кольцо военных баз. Египту отводилась немалая роль в Багдадском пакте.[11] За участие в этом военном союзе США собирались «вознаградить» Египет.

Хищнические устремления таких держав, как Англия и Франция, были хорошо известны в Египте. Колонизаторы позаботились о том, чтобы египтяне ничего не узнали об Октябрьской революции и о декретах первого рабоче-крестьянского государства. Правда, египтяне слышали о героической борьбе советского народа против фашизма в годы второй мировой войны, но их старались убедить, будто Советский Союз — страна, глубоко враждебная исламу. Россия представлялась арабам далекой снежной пустыней, в которой живут бородатые люди. Они не выпускают трубки изо рта, пытаясь обогреть дымом замерзшее лицо. Над снежными просторами носятся стаями черные вороны. На них охотятся. Ездят в этой стране на собаках и на оленях. Вода превращается там в лед, поэтому русские пьют горячую, как огонь, водку. Такой пропаганде верили.

Американцы заинтересовались Ближним Востоком еще в начале XX века, когда Египет посетил президент США Теодор Рузвельт. Выступая в университете Фуада, он всячески прославлял английский колониализм и очернял Национальную партию.[12] Эта речь возмутила египтян. Мухаммед Фарид от имени исполкома Национальной партии выразил президенту резкий протест. В Каире состоялся массовый митинг, после которого перед отелем «Шепард», где жил президент, была проведена первая в истории Египта массовая антиамериканская демонстрация. «Как вы можете высказывать свое суждение о нации, не зная ни ее характера, ни положения, в котором она находится?» — писала в телеграмме на имя президента США группа египетских адвокатов. Впоследствии египтянам придется много раз посылать подобные телеграммы и письма.

В годы второй мировой войны американская армия высадилась в Северной Африке — в Алжире и Тунисе. Американские компании начали добывать нефть на Аравийском полуострове. Опасаясь национально-освободительных движений, американцы стали срочно создавать в арабских странах военные базы. Одновременно с этим США сделали ставку на сионистов как на непримиримых врагов коммунистической идеологии и национально-освободительных движений. Центр сионизма после второй мировой войны начал перемещаться в США. Израилю была поручена охрана американских интересов на Ближнем Востоке. Другим союзником американских империалистов стала арабская реакция. Король и его приспешники, в частности, много поработали над тем, чтобы создать в Египте впечатление об Америке как о богатой фее, которая всех одаривает и осыпает зелеными долларовыми бумажками.

И вот не искушенному в дипломатии офицеру — Гамалю Абдель Насеру предстояло вести беседу о сложных международных проблемах с матерым волком американской политики — Джоном Фостером Даллесом. Они встретились на приеме у посла США.

Египет остро нуждался в оружии. Насера беспокоило то, что египетская армия будет не способна противостоять Израилю в случае нападения. Требование обновить вооружение армии «свободные офицеры» выдвигали еще во время правления Фарука.

Когда Насер заговорил об оружии, Даллес изобразил на своем лице удивление. Разве когда-нибудь Америка давала Египту какие-либо обязательства? Насер показал секретное соглашение, заключенное с королем Фаруком в канун революции, согласно которому США обещали предоставить Египту военную помощь на пять миллионов долларов. Был даже согласован список тех видов оружия, которым США предполагали снабдить Египет. Правда, Насер считал, что список этот необходимо пересмотреть, так как король Фарук заказывал у США бронемашины, пулеметы и другое оружие, которое можно было использовать для подавления выступлений народных масс. Насеру же нужны были танки, самолеты, тяжелая артиллерия, канонерки, то есть виды вооружения, необходимого для защиты границ. В октябре 1952 года США запросили у Египта новый список. Он был передан военному атташе американского посольства. Более того, США не возражали, чтобы Али Сабри приехал в Вашингтон для переговоров. Али Сабри сообщал, что переговоры идут успешно. Он даже требовал срочно реконструировать египетские аэродромы с тем, чтобы они могли принимать реактивные истребители. Но шли дни, недели, месяцы, давно наступил новый, 1953 год, а оружие все не поступало. Военная делегация во главе с Али Сабри продолжала находиться в США. В Америке шла избирательная кампания. Али Сабри уговаривали потерпеть. Как только президент приступит к исполнению своих обязанностей, он сразу же рассмотрит египетскую просьбу, уверяли сопровождавшие делегацию офицеры Пентагона. Но Али Сабри так и вернулся в Каир ни с чем.