В январе 1953 года Совет руководства революцией объявил о роспуске всех политических партий и о конфискации их фондов. 10 февраля была обнародована временная конституция, согласно которой верховная власть передавалась членам Совета руководства революцией еще на три года.

18 июня 1953 года самое древнее в мире монархическое государство стало самой юной республикой. Ее первым президентом и премьер-министром стал генерал Нагиб, а Насер — его заместителем. Масса статей, появившихся в то время в западной печати о генерале Нагибе, свидетельствует о том, что многие за рубежом хотели, чтобы этот мягкий, холеный офицер с неизменным «Данхиллом» во рту руководил страной. Его именовали «египетским Кромвелем», им восхищались. Никто по-прежнему не обращал внимания на Насера.

Генерал Нагиб, по-видимому, считал, что его настоящая роль — быть вождем нации. Как кадровый офицер с большим стажем, он, несмотря на свойственный ему либерализм, не привык к тому, чтобы его приказания подвергались обсуждению. Ведь он же избран президентом. Он не хотел более слушать «назойливые советы».

Отношения между Нагибом и Насером накалялись. Их разногласия усугублялись политической борьбой, происходившей в стране.

Генерал Нагиб стал критиковать Совет руководства революцией в разговорах с политическими деятелями и иностранными дипломатами. В совете его не поддерживали.

К тому же «братья-мусульмане» устроили студенческую демонстрацию, во время которой возникли беспорядки Насер воспользовался этим и, не посоветовавшись с Нагибом, арестовал некоторых «братьев». Генерал Нагиб заявил, что он подает в отставку.

Этот шаг был хорошо рассчитан. После длительных и трудных переговоров египтяне наконец заключили соглашение с Англией о Судане. Бывший англо-египетский Судан получал право присоединиться к Египту или стать независимым. Намечавшийся визит Нагиба в Судан должен был закрепить результаты переговоров. К нему в Судане относились с большим уважением, так как его мать была суданкой. Ссора Насера с генералом Нагибом ставила Совет руководства революцией в трудное положение. И все-таки отставку Нагиба приняли. Теперь он стал пленником в собственном доме, окруженном армейской охраной. Но сторонники запрещенных политических партий считали генерала Нагиба единственной личностью, которая могла бы гарантировать им участие в общественной жизни страны. Они повели против Насера работу в армии. Вскоре некоторые воинские части потребовали восстановления Нагиба на посту президента и назначения Халида Мохиеддина премьер-министром.

Насеру пришлось согласиться. В этот момент ему казалось, что все, о чем он мечтал и что делал для Египта, было в один миг разрушено. Однако в конце концов подавляющее большинство офицеров поддержало Насера Нагиб благодаря своей популярности все же вновь занял пост президента, а Халид Мохиеддин был назначен послом Египта в Швейцарии Насер жалел, что ему пришлось поступить подобным образом. Он до сих пор ценил Халида Насер не сомневался рано или поздно Халид поймет, что переоценил генерала Нагиба. Через несколько лет старая дружба взяла верх. Мохиеддин вернулся на родину. В 1964 году он был избран в египетский парламент — Национальную ассамблею.

Насер стал теперь премьер-министром. На многолюдном митинге на площади Республики генерал Нагиб объявил, что гроза прошла, как «летнее облако», и что вскоре состоятся выборы в парламент. Но противоречия между египетскими лидерами так и не были урегулированы.

Насер старался доказать, что он признает авторитет Нагиба: 9 марта 1954 года он предложил ему занять посты премьер-министра и председателя Совета руководства революцией. Одновременно Насер упразднил цензуру. Каирские газеты тотчас потребовали восстановления политических свобод. Насер не остановился на полпути. 25 марта Совет руководства революцией принял выдвинутую им резолюцию о разрешении деятельности политических партий. Делая этот шаг, Насер хотел показать армии логические последствия политики Нагиба, в результате которой снова активизировались «вафдисты» и «братья-мусульмане».

На этот раз армия решительно выступила в поддержку Насера. «Свободные офицеры» организовали демонстрацию, протестуя против участия в общественной жизни страны потерявших доверие политиканов. Каир потрясла всеобщая забастовка. 17 апреля Нагиб отступил. Насер снова стал премьер-министром, и Совет руководства революцией вступил в новую фазу своей деятельности. Нагиб уже не имел реальной власти, хотя в течение некоторого времени оставался президентом.

Враги революционного режима ушли в подполье.

Поезд шел в Александрию. Гамаль смотрел на пирамиды серых мешков, набитых драгоценным хлопком, который дожидался отправки на фабрики.

Александрия готовилась к встрече премьер-министра. Здание с широким балконом, в котором раньше находилась биржа, было украшено национальными флагами. Огромная площадь, на которой свободно могли разместиться сто тысяч человек, в этот день как бы уменьшилась в своих размерах. Люди толпились даже на соседних улицах. Впервые в истории Египта должен был состояться столь грандиозный митинг, на котором выступал не президент, а всего лишь премьер-министр…

Немногим в Египте было известно, что страной давно управлял Насер, что Нагиб превратился в «протокольного» президента. Послы вручали ему верительные грамоты, он раздавал награды…

Насер же до мельчайших подробностей знал все, что происходило в стране. Он вел неустанную борьбу с людьми, противопоставлявшими себя революционерам. Когда одна из крупнейших египетских газет, «Аль-Мисри», попробовала выступить со статьей, направленной против нового режима, ее немедленно закрыли, а владельца, бежавшего в Швейцарию, приговорили заочно к десяти годам тюремного заключения.

Летом возникли неожиданные осложнения. С нападками на Совет руководства революцией выступали в мечетях какие-то подозрительные лица. В городе Танте это привело к кровавой драке. Насер располагал сведениями о том, что в Танте сильно влияние «братьев-мусульман». Отныне было запрещено выступать с речами в мечетях. Тогда «братья» начали агитировать в университетах. Насер по личному опыту знал, насколько легковоспламеняема студенческая среда. Пришлось заняться чисткой университетов. Но это не остановило «братьев-мусульман». Стало известно, что они нашли союзников в полиции и готовят новый заговор. Насер решил опередить их. Около ста офицеров полиции, явившись в один прекрасный день на службу, узнали, что они уволены за связь с «братьями-мусульманами».

Враги Насера заявляли, что они выступают против режима военной диктатуры, хотя многих из них, как, например, «братьев-мусульман», разве что в насмешку можно было назвать «защитниками демократии». Народ судил о революционном режиме по его делам. В то время, когда «братья» пытались ввести в заблуждение египтян своими выступлениями в мечетях, первые две тысячи безземельных крестьян получили наделы по аграрной реформе. «Братья-мусульмане» демагогически обвинили Насера в том, что он медлит с выводом английских войск. Оккупанты действительно не хотели уходить из Египта. Насер же упорно добивался их ухода. Переговоры, которые он вел с английским послом Р. Стивенсоном, не дали никаких результатов. Тогда Насер предложил египтянам записываться добровольцами в партизанские отряды. В Каире устроили показательный судебный процесс над египтянином, сотрудничавшим с войсками оккупантов. Обвиняемый был приговорен к смертной казни и повешен. Англичане заморозили в ответ на призыв к партизанской войне 10 миллионов фунтов стерлингов, принадлежавших Египту. Однако партизаны продолжали совершать нападения. Снова начались переговоры. Наконец 19 октября 1954 года англичане согласились подписать соглашение: в течение 12 месяцев они обещали завершить эвакуацию своих войск. Однако английская армия «оставляла за собой право» вернуться на египетские базы в случае любого нападения, совершенного против одной из стран Лиги арабских государств или Турции. Заголовки сообщений о предстоящем выводе английских войск были отпечатаны в египетских газетах красной краской.