Он шагнул в библиотеку, плотно притворив за собой дверь, обтянутую ковровой тканью. Убранство этой просторной комнаты никак не переменилось со времен Асруда: три стены по-прежнему были заставлены массивными резными шкафами, над которыми тянулись полки; у четвертой, в простенке меж стрельчатых широких окон, раскинулся диван; посередине сверкал полированной поверхностью огромный стол. Слева, в глубокой нише, можно было заметить еще одну дверь, которая вела в его личный кабинет и опочивальню; там же находилась маленькая гардеробная, где Блейд держал оружие.

Арток бар Занкор расположился у стола, половину которого занимала карта - не давний портулан, вычерченный Блейдом больше года назад, а настоящая карта, копия ратонской, на которой три главных материка Айдена, три его океана и две гигантские островные гряды в западном полушарии представали в истинных пропорциях. Впервые увидев подробный чертеж своего мира, старый Арток был прямо-таки очарован им; с тех пор он провел над этой картой немало времени, словно прилежный ученик, постигающий азы географии. Единственное, что огорчало его, - невозможность поделиться своим восторгом с коллегами; Блейд взял с целителя клятву, что ни один из Ведающих Истину не приблизится к карте и на пушечный выстрел.

- Ну что, Эльс? - Арток приподнялся ему навстречу. Вероятно, он переживал не меньше Лидор; визит к щедрейшему казначею и милосердному судье был мероприятием небезопасным. Однако сухое бритое лицо целителя хранило спокойное выражение, и лишь в темных глазах мерцала искорка тревоги. Как многие из Ведающих Истину, бар Занкор был обязан поставлять сведения в департамент Охраны Спокойствия, но это не означало, что он питает любовь к его главе.

- Сработало! - Блейд подошел к старику и, положив руки ему на плечи, заставил опуститься в кресло. - Все вышло так, как мы и предполагали: сначала он делал вид, что ничего не понимает, затем признал, что я несколько отличаюсь от сына Асруда внешностью, и, наконец, развеселился, прочитав брачный контракт. Ты спас меня и Лидор, почтенный! Среди слуг уже пошли сплетни... еще немного, и нас обвинили бы в нарушении нравственности.

Бар Занкор улыбнулся.

- Ну, если речь зашла о вашем бракосочетании, то я, клянусь грозной Шебрет, ходатайствовал перед жрецами с чистой совестью и открытым сердцем! К тому же бумаги, полученные тобой из Диграны, и в самом деле безупречны... Савалт может верить или не верить им, но для служителей светлого Айдена их оказалось достаточно... - Он задумчиво побарабанил пальцами по разостланной на столе карте и произнес: - Странная история! Я имею в виду все, что случилось с тобой, Эльс... Разумеется, теперь я понимаю, что ты - не Рахи, не тот Аррах, сын Асруда, который отправился со мной на север нанимать хайритов... И дело тут не во внешности, ты просто другой, совсем другой... Ты умнее Рахи на целую жизнь, и пусть Шебрет поразит меня бессильем от пупка до колена, если это не так!

Блейд промолчал; лишь на губах его мелькнула и исчезла загадочная усмешка.

- Так кто же ты, Эльс? - бар Занкор заглянул в лицо странника. - Демон, вселившийся в тело молодого Ригона? Или могущественный маг с Юга, из царства пресветлого Айдена, принявший облик Рахи?

- Я - Аррах, сын Асринда из Диграны... Пусть будет так, достопочтенный... Согласен?

- Согласен, - Арток кивнул, огладил выбритый череп. - Я не собираюсь уподобляться шерру, вынюхивающему там и тут... если ты решил принять имя Арраха, сына Асринда, пусть будет так! Но для меня ты по-прежнему останешься Эльсом... Эльсом, которого я лечил после той драки с рыжим Ратом...

- Да будет милостив к нему светлый Айден в своих чертогах! - произнес Блейд ритуальную фразу, которой поминали умерших. Он не держал зла на рыжего аларха, чьи кулаки приветствовали его в первую же секунду появления в этом мире. Рат был давно мертв и погребен в ненасытных утробах местных акул-саху, не самое лучшее место для ратника Береговой Охраны, но что поделаешь!

Бар Занкор встал, прошелся к окну и некоторое время обозревал сад, тихо дремавший меж высоких каменных стен. Потом он повернулся к Блейду; черная тога, спускавшаяся почти до щиколоток, традиционное одеяние целителей, делала его выше и стройнее, серебряная цепь лежала на груди правильным полукругом.

- Значит, Савалт прочитал ваш брачный контракт и развеселился, медленно произнес старик. - И что же дальше, сын мой?

- Дальше? Дальше он начал торговаться и пугать, пугать и торговаться. Намекнул, что, даже став супругом Лидор, я не имею прав на титул... поведал о провинностях Асруда... о том, что Рахи тоже не оправдал его надежд... Наконец предложил сделку: полная амнистия рода бар Ригонов в обмен на тайну. Тут я ему тайну и преподнес... эту сказку о найденных записях... а потом продемонстрировал перчатки. Он был потрясен!

- Еще бы!

Целитель невольно вздрогнул, и Блейду припомнился тот ужас, с которым бар Занкор в первый раз глядел на огненные лучи, испущенные загадочным и страшным предметом. Ужас его отличался от реакции милосердного судьи; тот, хотя и устрашился, наверняка представлял себе груды вражеских тел, располосованных молниями Айдена, и это зрелище веселило душу Савалта. Старый Арток, вероятно, также видел горы трупов ксамитских воинов, но особого счастья при этом не испытывал.

- Короче, мы договорились, - произнес Блейд. - Я стану пэром в тот день, когда в Сайлор отправятся лазутчики бар Савалта, чтобы проверить достоверность наших сведений. И тогда же я передам щедрейшему магические перчатки.

Бар Занкор моргнул.

- Разумно ли это, сын мой? Такая страшная мощь...

- Не беспокойся. Как сказал бар Савалт, не всякий человек, попавший в царство светлого Айдена, обретает силу, но лишь отмеченный истинным благородством... как наш пресветлый император, к примеру... Получив доставленный мной с Юга талисман, бар Савалт скоро обнаружит, что благородства у него маловато.

- Что ты имеешь в виду, Эльс?

- Магия быстро иссякнет, - странник отбросил со лба прядь темных волос и усмехнулся. - Может быть, щедрейшему удастся поджечь свой стол... но не более того.

- Хм-м... Будем надеяться... - целитель покачал головой. - Эта... эта вещь... внушает мне страх, Эльс... Карта, которую ты привез, гораздо полезнее... и безопаснее... - он любовно покосился на портулан, лежавший на столе.