— Главный жрец зовет тебя, — услышал Дмитрий знакомый скрипучий голос.

Головня и старик вошли за ограду и направились к большим дубовым дверям храма.

Дмитрий успел заметить, что в толстые бревна здания были искусно вделаны лосиные рога. Казалось, что храм поддерживают огромные лоси, скрытые под землей.

Храм имел форму большого цветка с восемью лепестками. По наружным стенам поверх бревен укреплены дубовые щиты с фигурками богов и богинь. Огромные двери храма казались воротами. Они были подвешены на массивных бронзовых петлях и окованы листовым серебром с тонким кружевным узором. У двери с обеих сторон неподвижно стояли воины в боевых доспехах.

Перед изумленным Дмитрием двери медленно раскрылись. Дорожка зеленого сукна вела в глубь храма.

— Ступай! — сказал старик.

Когда Дмитрий переступил порог, двери за ним бесшумно закрылись.

Головня сделал несколько шагов. Глаза немного привыкли к темноте. Из полумрака стали выступать стены. Напротив больших дверей, в глубине храма, стояла огромная статуя из дерева, голова ее почти упиралась в своды храма — это был бог богов, бог неба и земли, главное божество славян-язычников.

По правую руку главного бога стояли золотые изображения еще двух богов, а по левую — двух богинь: сыновей и дочерей великого воскресителя.

Совсем близко от Дмитрия возвышался идол Дажьбога — бога солнца. Он был с четырьмя головами на четырех шеях; головы смотрели в разные стороны. В правой руке идол держал турий рог, украшенный золотыми и серебряными пластинками, левая была изогнута и упиралась в бок. Одежда закрывала колени.

Не меньших размеров был идол Перуна — бога огня. Голова его была сделана из золота, а деревянные руки и туловище покрыты драгоценными камнями. Дмитрий загляделся на большие рубины, изумруды и алмазы, украшавшие Перуна. Дальше шли боги поменьше, некоторые были облачены в шлемы и латы и свирепо смотрели на Дмитрия. Храм разделялся на несколько частей пурпурными коврами.

Все это Дмитрий приметил, медленно двигаясь по зеленой дорожке. Прозвучал удар в гонг. Бархатный занавес напротив Дмитрия раскрылся, и он увидел человека в белой длинной одежде, сидящего в большом кресле. Это был главный жрец. Его длинная крашеная борода была заплетена тугими косичками, а волосы, расчесанные на пробор, покрывали плечи.

Дмитрий во все глаза смотрел на убранство волхва. Больше всего ему понравилась большая круглая застежка на плече: в золотой оправе сверкал какой-то необычайно красивый камень размером с голубиное яйцо.

Лицо старика было приятное.

— Ты сказал, — немного помолчав, начал жрец, — что враги напали на мореходов-новгородцев, многих убили, а один с тяжелыми ранами умирает. И ты пришел просить нашей помощи, просить лекаря?

— Без лекаря помрет Савелий! Помоги, милай! Жрец наклонил голову. Несколько минут прошло в молчании.

— Я спрошу Перуна, как мне поступить, — наконец ответил он.

Поднявшись с места, волхв подошел к идолу и, помазав чем-то красным свои ладони, протянул их, словно выпрашивая у него милости. Жрец издавал время от времени дикие, непонятные звуки.

«Волхвует», — подумал Дмитрий.

Жрец, творя заклинания, приблизился к идолу и незаметно наступил ногой на небольшой рычажок.

Под сводами храма раздались таинственные музыкальные звуки.

— Ты слышишь голос великого воскресителя — бога неба и всех богов! — торжественно и строго произнес жрец. — Он говорит, что нужна жертва, хороший жирный бык. А потом надо спросить у священного коня. И как скажет конь, так и будет.

Мелодичные звуки лились непрерывно.

— Быка-то у меня нет, — немного струхнув, вслух сказал Дмитрий. — А нельзя ли, милай, вашему богу вот этот камень в подарок?

Дмитрий покосился на идола и вынул из-за пазухи тряпицу.

— Вот, — показал Дмитрий.

— Да, этот камень Перун может принять в жертву, — увидев рубин с орех величиной, вымолвил жрец. — Дай его мне. Дмитрий отдал камень.

— Теперь выйди из храма, — сказал жрец. — Скоро получишь ответ. А пока посмотри на игралища. В день Перуна наши воины показывают свою силу и ловкость. Иди!

Дмитрий вышел из дверей храма и в удивлении остановился.

Бывший до того пустым двор был теперь полон народа. От крыльца двумя рядами стояли юноши в боевом вооружении; по правую сторону — воины великого бога неба Сварожича с круглыми щитами красного цвета, по левую — воины богини земли Берегини с ярко-зелеными щитами. За воинами толпился народ — мужчины и женщины в нарядных праздничных одеждах.

Два жреца в зеленых хитонах торопливо сооружали перед крыльцом воротца из копий, располагая их на одинаковом расстоянии друг от друга. Их делали из пары коротких копий-сулиц, воткнутых в землю, и поперечного длинного копья.

Дмитрию были непонятны эти приготовления. Увидев знакомого старика, он сошел с крыльца и направился к нему.

В это время из храма вышел главный жрец. Во дворе все смолкло. С важным видом он уселся на корточки возле стены и, бормоча что-то, стал раскапывать пальцами землю. Жрец извивался в судорогах — он старался напустить на себя священный трепет…

Вот он нащупал какой-то камешек, внимательно осмотрел его и стал перекидывать в ладонях, словно раскаленный уголек.

— Нашел, нашел! — громко закричал он и бросился в святилище.

Мерные удары большого колокола раздались из храма, и жрец снова показался в дверях. Он громко произносил торжественную молитву. Облаченный в белоснежную одежду; волхв вывел из храма большого красивого коня.

Он вел коня за золотую цепь. Вся сбруя была из кованого золоченого серебра в три пальца шириной, а на шее животного сверкало золотое оплечье, усаженное драгоценными камнями. Конь был вороной, и на черной лоснящейся шерсти золото выделялось особенно красиво.

Животное тяжело ступало, встряхивая гривой, позванивая десятками серебряных колокольчиков. Подойдя к первым воротцам, конь, не останавливаясь, перешагнул их, подняв сначала правую ногу, а потом левую.

Вторые воротца конь также переступил сначала правой ногой. Все затаили дыхание, ожидая, что будет дальше. У третьих ворот конь на мгновение остановился, словно раздумывая, и, заржав, снова ступил правой ногой.

Вздох облегчения вырвался у сотен людей. Послышались торжествующие крики.

Главный жрец повернул коня и, важно ступая, повел его в храм. Когда ворота закрылись, все стали поздравлять Дмитрия.

— Ты принес нам счастье, — сказала высокая седая старуха и поклонилась Головне.

— Священный конь предсказал большую удачу! — восторженно произнес кто-то рядом. — Каждый раз он переступал правой ногой.

— Уж много лет он не ржал перед оружием! — радостно сказал широкоплечий парень, протягивая Дмитрию руку.

— Теперь жрец исполнит все твои просьбы, слышишь? — тронул Дмитрия за плечо старик, провожавший его в храм.

В толпе Головня заметил и рыжебородого парня, который встретил его у сосны со сворой собак. Многие смотрели с завистью на счастливца, торжественно отмеченного священным конем.

Толпа не расходилась до тех пор, пока на крыльцо не вышел жрец. Он хлопнул в ладоши, и говор сразу утих.

— Воля великого бога, — громко сказал жрец, — будет открыта только в час вечернего солнца. Главный жрец разрешил нашему гостю участвовать в игралище, коли он того пожелает.

Народ собирался на большой поляне у деревянного сооружения. Два столба, крепко вбитые в землю, скрепляла толстая поперечная перекладина. Посередине столбов были проделаны круглые отверстия и в них вставлены концы еще одного бревна, потоньше, таким образом, что бревно свободно могло вращаться. Длинная, крепкая веревка в середине тремя петлями прихватывала подвижное бревно.

Дмитрий сразу понял, в чем дело.

— Вертушок! — громко сказал он, присмотревшись к постройке.

На него зацыкали, замахали руками.

— Живой огонь добывать будем. Молчи! — сказал знакомый старик, пробравшийся к Дмитрию сквозь толпу.