Глава 5

— Куда ты?

Взяв свою сумку, я направляюсь к машине. Припаркованная на участке Скоттов в окружении ухоженной растительности, моя «Тойота» выглядит будто со свалки. Эта картинка прекрасно передает то, как я себя чувствую в этот момент. То, как на меня смотрели Скотты, было больно, но хуже всего то, как смотрел на меня Рансом.

Несмотря на все мои старания, я не могу выбросить эту сцену из головы. Поэтому продолжаю идти.

— Я еду домой, — не оборачиваясь, говорю я и тянусь к ручке дверцы. Это последнее место, где я хочу, чтобы моя машина сломалась.

Я чувствую, как кто-то крепко хватает меня за плечо и, развернув, прижимает спиной к машине.

— Ты никуда не едешь.

Меня раздражает, что я сразу поняла, с кем именно из братьев я имею дело — я вижу это по его одежде. Ребел. Ублюдок, который только что испортил мне день. Он наклоняется ко мне, его глаза полны злобы. Я не сомневаюсь, что если он не захочет, чтобы я уходила, то у меня не останется ничего другого, как остаться. И тем не менее…

— Это не тебе решать, — огрызаюсь я, тем самым прижавшись к нему еще ближе.

От моего тона и того, насколько близко я к нему оказалась, он прищуривается, и его темные глаза испытующе вглядываются в мои. Через мгновение, будто сделав какие-то выводы, он моргает и отстраняется.

— Ну хватит, мы возвращаемся обратно, — заявляет он.

Взяв меня за руку, он тащит меня за собой. Упираясь каблуками в землю, я пытаюсь вырваться из его хватки.

У меня сбивается дыхание, а по венам будто бурлит кровь. Руки сами собой сжимаются в кулаки.

— Зачем, чтобы ты еще раз меня унизил?

Ребел оборачивается и сурово на меня смотрит.

— В какой момент я тебя унизил?

Не веря своим ушам, я выпучиваю глаза. Он не может быть настолько глупым.

— Ты выставил меня на посмешище перед своей семьей. Никто не знает, чем я занимаюсь. Никто. А теперь, благодаря тебе, они все считают меня ничтожеством.

— Это не правда, — разъяренно отвечает он. — Несомненно, это застало их врасплох, но они не станут судить так о людях.

Скрестив руки на груди, я продолжаю:

— Ты что, пропустил гробовое молчание? Или не заметил, как твой отец пулей выскочил из комнаты, чтобы налить себе выпить? А твой брат и вовсе отказывался даже посмотреть на меня!

— Хорошо! — громко выкрикивает Ребел, тем самым заставая меня врасплох.

— Хорошо? Хорошо? Что же, полагаю, так и есть, раз ты остался собой доволен, верно? — вскинув руки, возражаю я. Разговор окончен. Я поворачиваюсь, чтобы обойти его, но он снова хватает меня за руку.

— Отпусти меня.

— Прогуляйся со мной.

Я пытаюсь сказать ему «нет», но мы уже двигаемся с места. Он держит меня за запястье и так быстро шагает, что мне приходится бежать, чтобы поспевать за ним.

Направляясь по тропинке, ведущей в сторону от дома, я на мгновение впадаю в ступор, когда тропинка заканчивается, и мы оказываемся на просторном заднем дворе. Открывшийся вид кажется еще более поразительным. Повсюду растут высокие деревья, а небо над нами кристально чистое и голубое, однако у меня не много времени, чтобы насладиться пейзажами. Мы идем дальше по дорожке из покрытых мхом камней, которые затем переходят в небольшой заборчик по пояс в высоту. Я сосредоточиваю все свое внимание на том, чтобы нигде не оступиться.

Очевидно, что этой тропинкой часто пользуются, и все же я стараюсь изо всех сил смотреть под ноги, одновременно поспевая за быстрым темпом Ребела. Через какое-то время я слышу впереди ровный шум от воды.

— Ты хочешь бросить меня в реку? — саркастично спрашиваю я, не зная, чего ждать. Я видела такие фильмы. Кто знает, как сильно я его разозлила. Вопрос в том, было ли этого достаточно, чтобы ему захотелось убить меня?

— Не смеши меня, — рычит он, помогая мне преодолевать скалистый берег. — У моих родителей не хватит кирпичей, чтобы удержать твое тело под водой.

— Ах, поэтому ты больше предпочитаешь рыть могилы?

— А ты хорошо меня знаешь.

Его улыбка и тон кажутся дразнящими, но мне становится легче. Ребел крайне редко улыбается, по крайней мере, не тогда, когда я рядом. Он всегда очень серьезный, но в тот момент он подшучивает надо мной, и мне это нравится.

— Хотела бы знать лучше, — честно признаюсь я.

Он смотрит на меня так долго, что мне кажется, прошла целая вечность. Находясь у кромки реки, дом совсем не видно. Мы только вдвоем, в окружении природы, от реки отражается солнце. Погода просто чудесная, температура около двадцати градусов, и снова я ловлю себя на мысли, что задумалась над тем, как было бы здорово тут жить. Только на этот раз я уже не читаю книгу, а плыву в лодке в обнимку с Ребелом, и течение уносит наш плот куда-то вниз по реке.

— Я не собирался тебя смущать, — грубо произносит Ребел, возвращая меня из моих фантазий.

Самое печальное в этом, что я верю ему, и мне трудно продолжать злиться.

— Нет, ты всего лишь хотел сделать больно своему брату.

Все становится понятно по его равнодушному выражению. То, что они оба вовлечены в эту историю, поставило их в прямую конкуренцию друг с другом. Подход Рансома обусловлен его спокойной уверенностью в том, что я принадлежу ему. А действия Ребела, наоборот, обусловлены ревностью и полны решимости. Он хочет победить, поэтому он принимает необходимые меры для достижения цели.

— Проблема в том, — задумчиво продолжаю я, — что ради этого ты принес в жертву меня. Так что, если ты пытаешься заставить меня сделать выбор в твою пользу, то ты пошел неверным путем.

Было заметно, как в ответ на мои слова, он стиснул зубы. Я будто вижу, как за этими бездонными черными глазами происходит какое-то движение, и мне интересно, о чем он думает, а вернее, что замышляет. С самого первого дня Ребел делал так, чтобы я ходила перед ним на цыпочках. Должна признать, такое поведение было показательным в обращении со мной. Он расчетливый человек, и у меня создается впечатление, что он никогда не принимает легкомысленных решений. Именно поэтому его сегодняшний выбор кажется мне настолько болезненным. Это заставляет меня задуматься, заботится ли он обо мне, или же все это для него просто игра.

И поскольку мне предстоит делать выбор, и так сложилось, что он должен быть сделан прямо сейчас, ему явно не понравится мое решение.

— Проблема в том, — произносит Ребел, переведя взгляд на воду, — что ты думаешь, будто у тебя есть выбор.

— А у меня его нет?

Вот еще новости, учитывая тот факт, что, насколько я осведомлена, мы живем в свободной стране.

— Нет, у тебя его нет. Я увидел тебя первым, поэтому ты моя.

Это заставляет меня рассмеяться.

— Ты издеваешься надо мной? Ребел, мы уже не школьники. Во взрослом мире решения так не принимаются.

— Но в моем мире они таковы, — Ребел продолжает смотреть на воду, и его профиль кажется высечен из камня. — Как по-твоему, я достиг такого успеха? Я не веду переговоров, Джозефин. Я беру то, что хочу, чего бы это не стоило.

Когда я вижу, что он совсем не шутит, весь мой веселый настрой будто испаряется. Я всегда знала, что Ребел никогда не стал бы нести вздор, но до этого момента я не осознавала, как далеко он может зайти.

— А что насчет Рансома?

— А что насчет него?

Этот вопрос звучит словно рык, его голос низкий и глубокий, он звучит угрожающе, так что я даже начинаю сомневаться, а в безопасности ли я, находясь рядом с ним. При упоминании имени брата настроение Ребела резко меняется.

Немного помедлив, я решаю напомнить ему про их соглашение.

— Рансом сказал, что вы оба, не знаю даже, собираетесь бороться за мою руку, — произнесенная вслух фраза кажется мне очень глупой.

— Да, я согласился на его дурацкий план, — соглашается Ребел, — но это не означает, что я буду играть по правилам.

Он оборачивается ко мне, и сверлит меня взглядом, от которого мне становится неловко. Он выглядит таким… одиноким. Нет, не одиноким. Он выглядит потерянным, и похож на человека, который что-то для себя решил. Непоколебимым.

— Но это совсем не кажется справедливым.

— К черту справедливость! — кричит Ребел. — Ты была моей еще задолго до его появления. И единственная причина, по которой он хоть чем-то тебя зацепил — это его внешность.

— Это не единственная причина, — парирую я. У нас с Рансомом была связь. Я в этом уверена. У нас было больше, чем секс.

— Если ты скажешь, что он тебе нравится еще за что-то, кроме его члена, клянусь богом… — возражает Ребел, грозя мне пальцем.

Он разворачивается и в отчаянии рычит. Я остаюсь смотреть на его спину, пока он шагает вдоль берега, на ходу взъерошив пальцами волосы и проклиная себя. Я подскакиваю на месте, когда он в итоге возвращается и набрасывается на меня — я не понимаю, что он сделает со мной.

Он хватает меня за руки и резко встряхивает:

— Ты хоть понимаешь, как сильно я хочу его убить за то, что он тебя касался? Осознание того, что он спал с тобой, приводит меня в бешенство. И он еще осмеливается говорить, что я должен подыграть вам?

Я понимаю, о чем он. Будь я на его месте, возможно бы тоже захотела с ним расправиться. Но я на своем месте. И вижу эту ситуацию только с одного ракурса, со своей позиции.

— А поставь на секундочку себя на мое место, — молю я. — Я думала, что была с тобой, а потом вдруг узнаю, что вас, оказывается, двое! Я в замешательстве. Мне нужно время все обдумать.

— О чем тут думать, Джозефин? Ты уже сама все сказала. Ты думала, что была со мной. Разве это ни о чем тебе не говорит?

— Да, что я не могу доверять собственным инстинктам, — выпаливаю я, испытывая отвращение к самой себе и ситуации в целом. — С каждым из вас у меня была связь, Ребел. И с каждым по-своему.

Выпустив меня из объятий, Ребел скрещивает руки на своей широкой груди.

— Тогда скажи мне, что я должен делать. Скажи, как мне продолжать соревноваться с ним, чтобы выйти в итоге победителем.

Я прищуриваюсь.

— Не надо вести себя так, будто ты самый умный. Говорю же тебе, это не игра.

— Ты права. И о чем я только думал? — произносит Ребел голосом полным сарказма. — Так что же мне сделать, чтобы выиграть соревнование?