— До Форлорна еще далеко, — намазывая маслом тост, Фаррелл пристально посмотрел на Граймса. — У меня есть для Вас одно дельце, Коммодор.

— Для меня, коммандер Фаррелл?

— Для Вас, коммодор Граймс. В вашем нынешнем звании Вы представляете на этом корабле Конфедерацию Миров Приграничья. Планета Кинсолвинга, хотя больше не считается колонией, по-прежнему входит в состав Конфедерации. Я хочу совершить там посадку.

— Почему? — спросил Граймс.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, коммодор. Насколько я понимаю, аборигенам удалось вывести виды животных и растений, идентичные земным. Некоторые из этих видов не просто выжили до сих пор, но и процветают. Разумеется, флора меня не интересует, но я слышал, что там существуют потомки настоящих кроликов, свиней, крупного рогатого скота и дикие куры.

— Нет там рогатого скота, — проворчал Граймс. — Кур тоже нет. А свиней, наверно, забили прежде, чем они успели прижиться*2.

— Что ж, крольчатина — неплохая альтернатива курице, — заметил Фаррелл.

— Джимми, — с укоризной произнесла Соня, — я не верю, что ты настолько ненавидишь свой желудок.

— Конечно, Соня, конечно, — отозвался молодой человек.

— Я тоже, — подхватил лейтенант Маллесон, который до сих пор вежливо молчал.

— А я не люблю Кинсолвинг, — заявил Граймс. — К тому же, как ни верти, но без разрешения на посадку обойтись не удастся.

— Тебе удастся, Джон, — мягко сказала Соня.

Чуть позже Фаррелл уже обсуждал с Граймсом и Соней план высадки на Кинсолвинг.

— Откровенно говоря, — заявил молодой капитан, — я даже рад тому, что у нас появился повод побывать на этой планетке. Не так давно ФИКС дала разрешение на публикацию отчетов трех экспедиций. Все началось с той странной истории со свежей краской*3…

— С тех пор уже сто пятьдесят лет прошло, — заметил Граймс.

— Разумеется. Я знаю. Но, кроме этого, я знаю, что Вам довелось побывать на этой планете дважды. Первый раз в качестве наблюдателя с неокальвинистами, а второй раз со своим собственным экипажем…

— И оба раза, — перебил его Граймс, — мне пришлось извлекать душу из пяток.

— Насколько я знаю, коммодор, Вас не так-то легко испугать. Что же там произошло на самом деле ? В опубликованных официальных отчетах все изложено весьма сухо и лаконично, из них мало что можно почерпнуть. Правда, там проскользнул намек — просто намек, не более того, — будто неокальвинисты пытались вызвать ветхозаветного Бога Иегову, а вместо этого получили греческий пантеон в полном составе. И что Вы, сэр, пытались повторить эксперимент, и в результате схлестнулись с оперным Мефистофелем.

— Слухи и сплетни надо пресекать на корню, — ответил Граймс. — Только это не всегда получается.

— Именно к этому я и стремлюсь, коммодор. Ваши выводы объективны или субъективны?

— Послушайте, коммандер, во время первой экспедиции судно неокальвинистов «Благочестие» погибло, равно как все шлюпки. Пресвитер, Ректор, Дьяконесса и еще тринадцать мужчин и женщин попросту исчезли. Это объективный факт, который никто не может отрицать. Во второй раз пропал я сам.

— Я могу это подтвердить, — вмешалась Соня.

— Но ведь Вы вернулись. Это очевидно.

— Скорее всего, мне просто повезло, — Граймс невесело усмехнулся. — Прежде чем подписывать контракт с дьяволом, стоит прочитать его внимательно, в том числе и сноски мелким шрифтом.

— Но ведь ни в тот, ни в другой раз никто не пострадал — по крайней мере, физически.

— Вполне возможно. Неизвестно, что произошло с этими выскочками-кальвинистами…

— Может быть, они приобщились к гедонизму на Олимпе, — произнесла Соня.

— Нам об этом ничего неизвестно.

Фаррелл усмехнулся.

— А Вам не кажется, что Ваши слова — прямой вызов для любого из офицеров ФИКС? Ведь Вы остаетесь одним из нас, сэр. Как и Соня — даже будучи офицером запаса. Кинсолвинг находится на траектории от Таллиса к Лорну — почти. Нам надо сделать остановку, и у меня на то весьма веские причины. И даже при нынешнем упадке…— он снова пристально взглянул на коммодора, — наши Лорды из Межзвездного Транспортного Комитета не одергивают своих капитанов, когда те проявляют инициативу и усердие.

Граймс кисло улыбнулся. Похоже, в натуре у этого Фаррелла есть черточки, которые капитан не демонстрирует при первом знакомстве. Если разобраться, он действует строго по бумажке — знает, что Граймсу недолго осталось до адмирала ФИКС, — однако умеет читать и между строк. Ради эвакуации с Эсквела короля и его придворных «Первопроходцу» пришлось отклониться от первоначального маршрута. В результате — легко и естественно — появилась возможность достичь Кинсолвинга, а потом возможность превратилась в необходимость. Интересно, а не могло ли «мясо» испортиться не совсем случайно? Впрочем, Граймс поспешил отогнать эту мысль. Даже он сам не решился бы на подобный шаг.

— Позже, сэр, — произнес Фаррелл, — когда Вы будете в настроении, мы просмотрим официальные отчеты, и Вы сможете получить всю недостающую информацию. Но все-таки — что делает Кинсолвинг таким, какой он есть?

— Ваши догадки стоят остальных, коммандер. Понимаете, на Кинсолвинге очень… странная атмосфера. Я имею в виду психологическую атмосферу — ни состав воздуха, ни физические процессы тут ни при чем. Это ужасно действует на нервы. Вызывает чувство… обреченности, что ли. Кинсолвинг был заселен одновременно с остальными мирами Приграничья. Если судить по чисто физическим характеристикам, ситуация там куда более благоприятна, чем на остальных планетах. Однако у колонизаторов опускались руки. Уровень самоубийств подскочил сверх всяких пределов. Люди пребывали в состоянии нервного истощения — со всеми вытекающими последствиями. Поэтому их эвакуировали. Но в чем было дело? Версий существует множество. По одной из последних теорий, система Кинсолвинга находится на пересечении… линий напряжения. Что именно там напрягается — лучше не спрашивайте. Главное, что в результате сама ткань континуума там настолько тонка, что буквально рвется. Границы между «тогда» и «сейчас», «здесь» и «там», «есть» и «может быть», можно сказать, не существует.

— Милое местечко, — подытожил Фаррелл. — Однако Вы желаете побывать там в третий раз, сэр?

— Да, — после долгой паузы согласился Граймс. — Только что касается третьей попытки прервать заслуженный отдых какого-нибудь древнего божества, я к этому не готов. В любом случае нам не обойтись без… думаю, ее можно назвать медиумом. Сейчас она на Лорне. Но даже если бы находилась здесь, сомневаюсь, что она захотела бы присоединиться.

— Хорошо. Я пересчитаю траекторию, а потом отправим карлоттиграмму нашим господам и повелителям и запросим разрешение на посадку. Не думаю, что они пошлют нас в ответ куда подальше.

— Увы, — отозвался Граймс, однако слабая улыбка, осветившая его резкие черты, говорила о другом.

Мало-помалу, очень осторожно, «Звездный первопроходец», управляемый капитаном Фарреллом, шел на снижение. Судно летело над освещенным полушарием Кинсолвинга, а цель находилась чуть западнее утреннего терминатора*4. Граймс посоветовал произвести посадку там же, где приземлялся корабль Конфедерации «Меч Приграничья», а позже — его собственный «Дальний поиск». После гибели «Благочестия» от космодрома осталось только название. Ближайшая подходящая площадка находилось около заброшенного города Эндерстона на берегу Сумеречного озера. Это был спортивный стадион.

Условия для посадки были идеальные. Ракеты-зонды, выпущенные в верхних разреженных слоях атмосферы, регистрировали удивительную картину отсутствия турбулентностей. Отделяясь от носителей на различной высоте, они падали отвесно, а за ними тянулись ровные, словно прочерченные по линейке, полосы белого дыма.