- Объемы работ резко сократились. Это, будем говорить, не наша вина: по всей стране - сокращение авиаперевозок и уменьшение объемов...
- Особенно по нему видно, - шепнул Леха.
- Самолеты простаивают, заказчиков нет. Кроме того, в прошлом году мы потеряли вертолет. По вине пилота...
- Чего на Сашку-то валить? - сказали из зала. Это был штурман Витя Судаков. - Привыкли на мертвых все списывать...
- ...Но поскольку у нас есть полоса и, будем говорить, наземная служба...
- ...Встретил я здесь священника дней десять назад, - продолжал Витя, - от вас, между прочим, вышел.
Косинус замолчал и начал слушать Витю, не перебивая.
- Подхожу, спрашиваю: "Какими судьбами, святой отец?" А он мне: "Вот, хотел договориться насчет Валаама: сделать несколько грузовых рейсов. Вертолетом". - "Прекрасно", - говорю, а сам вижу, его чуть ли не трясет. "Ну и как?" - спрашиваю. "Да разве ж можно - такие безбожные цены?!" - говорит, а сам чуть не плачет. "А сколько спросили?" - интересуюсь: все же договора за нашей спиной заключаются, правильно? - обратился он к залу. Зал молча слушал. Слушал и Косинус. - "Восемь тыщ в час, - говорит. - Я предлагаю восемьсот и регулярные рейсы. А они - нет и все... Но я же ведь тоже цены знаю, - говорит, - а не хотите - не надо". Ну, и как это назвать? - подвел итог Витя. - Две тыщи - и так запредел, а ему - восемь предлагают. Так какие же тогда заказчики к нам пойдут?!
- Ну, будем говорить, во-первых, - меня здесь не было: я был в командировке. А во-вторых, Виктор Михайлович, работа коммерческой службы - это не твое дело. Твое дело - летать...
- Конечно. Бесплатно...
- Сейчас всем тяжело. Неужели вы не понимаете? - обратился Косинус к залу. - Это мы еще как-то летаем, другие уже позакрывались давно.
- Куда летаем-то? Все самолеты на базе! - выкрикнул Андрей Морозов.
- На завтра в плане борт стоит, - подал голос Квазимодо, не глядя в зал и перебирая свои бумаги, которые он вынул из папки.
- Для чего я и летал в командировку, - продолжал Косинус. - "Боинг" согласен дать нам в лизинг пять самолетов бизнес-класса типа "Гольфстрим", ну или... "Бичкрафт" - что выберем, так сказать... Поскольку на наши самолеты пока заказчиков найти трудно, надо брать то, что пользуется спросом. А спрос на бизнес-рейсы большой. Аэродром у нас расположен удобно, и заказчики у нас будут.
- Это наша-то деревня? - спросил кто-то.
- К центру ближе, чем "Пулково", между прочим, - парировал Косинус.
- А кто летать на них будет? - спросили из зала.
- Вот об этом я и хочу сказать. А вы не даете. Значит, всех вас переучим на "Бичкрафты". - Он сделал паузу и гордым взглядом обвел весь зал. - А также и техсостав...
- Где переучите-то? - спросили из зала.
- В учебном центре "Боинга", в Сиэтле. Три месяца... Это, конечно, потребует затрат...
- На какие, интересно, шиши? Да у нас сортир - на улице! - громко сказал кто-то, и все засмеялись.
- Кто это сказал?! - вдруг рассвирепел Косинус. - Я спрашиваю: кто это сказал?! Я, будем говорить, для вас же стараюсь... Чтобы не сокращать численность... А судя по всему, наверное, придется: у нас и так летного состава намно-ого больше, чем надо...
- Много? - крикнул кто-то. - В прошлом году всю осень из седла не вылезали, а где зарплата?
- Не поступают пока деньги от заказчика, не по-сту-па-ют, - сказал Косинус по слогам. - Я же не виноват, что в стране - бардак. Я и так для вас стараюсь как могу: "Ленвесту" рейс сделали - всем вам зимняя обувь была... И вам, и вашим женам... Сегодня мясо привезут, тоже я договорился - в кредит, по записи... Столовая работает - тоже по записи...
- Какое мясо? - спросили из зала.
- Говядину, - ответил Косинус. - Списки в эскадрильях составите - по спискам в столовой получать будете.
Это была приятная новость.
- Ну, на сегодня, в общем, это все, что я хотел сказать.
Косинус расстегнул пиджак, вытер носовым платком лицо и, быстро пройдя через зал, вышел.
- Ну и хитрый, паразит, - сказал Витя Судаков.
- Пятнадцать минут - перекур, - сказал, поднявшись с места, Квазимодо, - и продолжим разбор.
- А мясо? - спросил кто-то.
- Когда привезут - мы закончим.
Мы вышли на улицу и закурили, стоя у входа. Некурящий Леха весело сказал:
- Надо же - за дураков нас держит.
- И правильно делает, - сказал Ильин. - Знаете, с кем он в Штаты летал?
- Нет, не знаем, - ответили мы.
- С главбухом. С Валькой... "На шару" прокатились, а вам заливает... Он ей и квартирку прикупил в Левашове.
- А откуда она вообще, взялась, эта Валька?
- Оттуда, из Левашова и взялась. Где и у него дача. В сельпо бухгалтершей работала.
Ильину верили; его любовницей была расчетчица Людка, а уж та знала все тайны Мадридского двора.
- И счета у них в двух банках, - продолжал Ильин. - Сам однажды видел, как Валька с кассиршей из одного банчишка выходили. Задрипанный такой банчок, на окраине... Так что ждите зарплату, голуби...
Зарплату мы уже не видели месяца четыре и в ожидании лучших времен жили на остатки от премиальных за выполненные когда-то рейсы и за счет наших жен, если они, естественно, работали. Тем, у кого жены не работали, приходилось туго. Чтобы предотвратить назревавший бунт, Косинус реанимировал тихо скончавшуюся столовую, и теперь там можно было пообедать "на запись": "Ваш табельный номер?.." На второй день после ее открытия Вовочка Свердлов первый догадался приехать на работу с двумя литровыми банками. На третий - уже с кастрюльками средних размеров: у него было три дочки-школьницы и неработающая жена.
Однажды над Вовочкой подшутил Ильин: когда Вовочка вернулся откуда-то из трехдневной командировки, Ильин, которого он встретил у входа в штаб, сказал ему:
- Слышал я, Вова, что, пока тебя не было, народ харчился по твоему табельному номеру... Вкусные, говорят, обеды были.
- Как это? - спросил Вовочка, входя в ступор.
- А вот так, - развел руками Ильин. - Ты напиши рапорт в бухгалтерию: мол, это вовсе и не я их съел.
Так Вовочка и сделал. Не выходя из ступора, под диктовку Ильина он написал: "Рапорт. Прошу съеденные табельным номером таким-то обеды считать недействительными". Ильин прочитал рапорт и сказал:
- Вот это другое дело, а главное - вовремя. - И, забрав рапорт, ушел в бухгалтерию якобы для того, чтобы уладить вопрос, поскольку имел там великий блат. Попив кофейку со своей пассией - расчетчицей Людочкой и поболтав с бухгалтершами, он вышел к посиневшему от раздумий Вовочке.
- Все в порядке, - успокоил он его. - Улажено.
Вовочка улыбнулся и начал розоветь.
- Но с тебя, извини, бутылка.
- Да у меня денег-то... - снова начал синеть Вовочка.
- Ладно, так и быть - сам куплю, - великодушно согласился Ильин. - Потом рассчитаешься...
Что касается зарплаты, то мы, конечно, особенных иллюзий на этот счет не имели, поскольку заказы на наши самолеты были единичными, а уголек в кочегарке уже подходил к концу, и деньги, поступавшие от выполненных рейсов, уходили на его закупку. Так что наши денежки, превращаясь в черный дым и призрачное тепло, растворялись в атмосфере без всякого следа, и рассчитывать приходилось только на самого себя и - удачу...
К домику, где находилась наша эскадрилья, подошел Сашка Иванов, с которым мы в прошлом месяце отремонтировали квартиру одним очень занятым супругам, и я, бросив окурок, пошел поболтать с ним: может, у него еще есть какая-нибудь халтура. Но перекур уже закончился.
- Итак, продолжим разбор, - стоя у доски, сказал Квазимодо. Плаката на ней уже не было. - Хочу обратить внимание летного состава на ношение формы одежды. Прошу запомнить: ее еще никто не отменял. - Квазимодо, словно прессом, прижал ладонью к столу свои бумаги. - При явке на вылет или же в дни разборов обязаны быть одетыми по форме. Это касается всех. А также шарфы, носки и так далее... Получили на складе? Значит, носите. Без всякой там самодеятельности. Буду наказывать, и так далее...