Элли открыла глаза, и Ли увидел в них страсть и желание. Он заставил Элли прижаться к нему сильнее. Затем она обвила руками его шею и поцеловала со всей страстью, на которую только была способна.

Элли никогда не испытывала ничего подобного, она словно парила, она жила.

Она внимательно взглянула на Ли, посмотрела на его губы и заметила шрам на щеке. Странно, почему она раньше его не замечала?

Ли улыбнулся, и Элли зарделась, подумав, что сделала что-нибудь не так.

– Все в порядке, – произнес он и поцеловал се в плечо. – Мне нравится, когда ты так на меня смотришь.

– А как я на тебя смотрю?

Ли очаровало ее детское личико с огромными глазами и густыми ресницами.

– Ты смотришь так, словно хочешь съесть меня, будто я торт.

Теперь настала ее очередь улыбнуться.

– Ну тогда я, пожалуй, откушу кусочек по больше.

Ли не смог сдержать смех, который разлился в ночной тишине и наполнил сердце Элли теплом и уверенностью.

За недолгие мгновения Элли влюбилась в Ли до конца. Не зря она верила, что он ее принц, который уведет ее в чудесную страну, страну удовольствий, чувственности и страсти.

Элли на мгновение отпрянула от него и закусила нижнюю губу.

– Знаешь, – улыбнулась она, – у твоих губ вкус кофе и ванильного торта.

– А у тебя… Элли, у тебя вкус небес на губах.

И Ли вновь провел рукой по ее шелковой коже. Элли вновь выгнулась, словно кошка.

– Что ты скажешь, если я поцелую тебя сюда? – Ли коснулся ее груди.

– Да, о… да, – прошептала Элли и почувствовала, как сильные руки Ли снимают с нее ночную рубашку.

Элли на мгновение открыла глаза. Ли поцеловал ее сначала в шею, затем за ухом и лишь потом спустился ниже, выполняя свое обещание.

Элли впилась пальцами в его мощные плечи.

– Не останавливайся.

– Неужели ты хочешь еще?.. – с легкой улыбкой произнес Ли.

Элли перевела дыхание и прижалась к нему крепче.

– А ты еще сомневаешься?

Она поцеловала его в шею. Ли не остался в долгу и осыпал поцелуями ее всю: от шеи до ягодиц. Наконец Элли стала лихорадочно стягивать с себя и Ли оставшуюся одежду. Ли шептал ее имя, осыпая поцелуями, гладя ее шелковую кожу.

Как долго она ждала его ласк, как долго мечтала о них! Ли тоже думал только о ней, желая обладать ею.

– Я никогда не отпущу тебя, Элли, – произнес он.

– Я верю… Ли, верю, – прошептала она и вновь вцепилась в него. – Прошу, не останавливайся.

Его крепкие руки исследовали каждый изгиб ее тела, его поцелуи становились все нежнее и все более страстными. Он был самым желанным мужчиной для нее. Ли словно угадывал ее желания, читал ее мысли, их сердца бились в одном ритме.

Как чудесно закончился сегодняшний день и неожиданный праздник!

Но он слишком много отнял у Элли сил.

– Не пора ли тебе в постель? Я боюсь, ты простудишься, – прошептал Ли и, взяв ее на руки, понес в спальню.

Когда Ли положил ее в постель, она уже крепко спала. Он укрыл Элли и прилег рядом, любуясь своей женой. Ее золотисто-рыжие локоны разметались по белоснежным подушкам, а ее кожа казалась почти прозрачной. Теперь он знает о ней очень-очень много – о ее желаниях, о ее чувственности. Он может доставить ей удовольствие, а может и подождать. Он подождет до тех пор, пока она не будет готова к более откровенным экспериментам.

А теперь ей нужно отдохнуть. Да и ему не помешает пара часов крепкого сна. Правда, за последнюю неделю ему так и не удалось привыкнуть к неудобной тахте в гостиной, однако и оставаться здесь, рядом с женой, он не может. Поэтому Ли отправился на тахту. Завтра, на свежую голову, он все обдумает, найдет объяснение необычному теплому чувству, которое поселилось в его душе. Может, Сара ошиблась? Может быть, он все-таки способен любить?!

Элли проснулась, когда на дворе уже сияло утро. Она лежала и смотрела в потолок, размышляя о том, почему Ли нет в ее спальне. Прошлая ночь была просто фантастической: веранда, страсть, ласки, поцелуи – все так… необычно и восхитительно.

А теперь она снова одна – Ли опять ее оставил.

И вновь обида захлестнула ее. Преодолев себя, Элли встала, приняла душ, оделась к воскресной службе и спустилась вниз.

Она почти закончила приготовление завтрака – поджарила бекон, сделала оладьи и взбила свежее масло из молока, – когда услышала, как Ли неспешно вошел в кухню. Элли попыталась не сорваться, она не хотела показывать свою обиду, но Ли словно что-то почувствовал.

– Элли.

Голос у него такой мягкий, такой успокаивающий. Элли опустила глаза, обернулась и взяла тарелку со взбитым маслом. Она ни за что не подаст виду, как ей обидно, как она рассержена на него. Он не должен видеть, как она ранима.

– Доброе утро, – быстро бросила она через плечо, натянуто улыбнувшись и бросив на Ли короткий взгляд. Ли только что проснулся, волосы у него были взъерошены, он стоял босиком на холодном полу, небрежно надетая рубашка, как обычно, была не застегнута. Как жаль, что он спал на тахте в гостиной, а не с ней. Это лишь укрепило сомнения Элли: она никогда не сможет завоевать его сердце.

– Я думала, что ты проснешься позже. До службы еще целых два часа, и я решила сделать оладьи. Могу сделать омлет, если ты…

– Элли. – Ли положил руку ей на плечо. – Посмотри на меня.

Она заставила себя взглянуть ему в глаза и натянуто улыбнулась, не в силах нарушить повисшую тишину. Сердце у нее в груди отчаянно билось.

– Элли, что происходит?

– Ничего, все нормально.

– Ты себя хорошо чувствуешь?

– Со мной все в порядке.

Наступило тягостное молчание.

– Но ты чем-то расстроена, – наконец произнес Ли.

Элли глубоко вдохнула, чтобы не сорваться. Она должна держать себя в руках.

– Со мной все в порядке. С какой стати я должна расстраиваться? – Голос у нее дрожал.

Она не смогла сдержаться, она не желает больше врать ни себе, ни ему, ей надоело играть в игру «Со мной все в порядке, не беспокойся».

– Почему я должна расстраиваться? – вновь повторила Элли. Она хотела, чтобы Ли узнал все, узнал, как ей тяжело.

Ли выжидающе смотрел на нее. Он ожидал от нее всего, чего угодно: радости, застенчивости, но только не обиды и злости. Она вела себя словно разъяренная тигрица, и ярости ее не было предела.

Ли подошел к полке с посудой, взял чашку и налил себе кофе. Немного кофеина ему сейчас не помешает. Может, он окончательно проснется, а в голове появится хоть одна трезвая мысль. Он так и не смог выспаться, проворочался почти всю ночь. Ли взглянул на Элли. Глаза у нее неестественно блестели, лицо изменилось: куда-то исчезли мягкие черты, она стала чужой, колючей, холодной.

Неожиданно он понял: прошлой ночью он снова совершил ошибку и теперь мог в полной мере оценить ее последствия. Он оставил Элли одну, не выполнив до конца свои обязанности, не встретил с ней утро.

– Прости меня, – проговорил Ли.

В глазах Элли он прочитал боль, обиду, злость. Он поставил чашку на стол и подошел к ней.

– Нет, не трогай меня, – резко произнесла Элли и вырвалась из его объятий. – Не трогай меня, словно я что-то хрупкое, словно вот-вот разобьюсь.

Ли остановился, не ожидая такой реакции. Внутри у него что-то сжалось, ему стало обидно за себя.

– А прошлая ночь не в счет? – осторожно спросил он, замечая, как румянец вспыхнул на щеках Элли.

– Да, не в счет. Ведь прошлой ночью… ты… просто потерял контроль над собой. Ты забыл про мою болезнь и вел себя со мной просто как с женщиной.

Ли недоуменно смотрел на Элли.

– Ты ждешь от меня сожаления, раскаяния? Может, мне попросить прощения за то, что целовал тебя вчера?

– А разве нет? Разве не жалеешь? Не жалеешь обо всем… о том, что женился на мне?

У Элли хлынули слезы – горькие, обжигающие. Ли не знал, что ей сказать.

– Я, конечно же, не ожидала что ты… ты полюбишь меня. Ну… не сразу. Но прошлой ночью… Я подумала, что ты хочешь меня. Но ты видишь во мне только обузу. И, наверно, так оно и есть. Я для тебя всего лишь больная девчонка. Такой я была всегда, и именно к такой ты и привык.