В каюте своей яхты Марлоу изумленно выслушивает сообщение Конкассёра по мобильнику:

– Какой русский спецназ в аэропорту?! Вы что, охренели?!! Собственного «снежка» нанюхались?!

В полицейском управлении Подполковник принимает спутниковую связь:

– Спасибо, Арсен! Я твой должник. Выскочим живыми – сочтемся…

Кладет трубку на стол, и из наушника долетает искаженное, обросшее лишайниковой бородой разнообразных помех, но вполне узнаваемое: «Какой русский спецназ в аэропорту?! Вы что, охренели?!! Собственного „снежка“ нанюхались?!». Обводит глазами собравшихся вокруг стола товарищей:

– Мы, конечно, не АНБ, но кой-чего тоже могём… И ведь серьезные вроде люди, а по открытой связи треплются – ну чисто дети! Вот она – отвычка от реальной опасности…

– Понял… – кивает Робингуд. – Ты ловил второго абонента Конкассёра… Класс! Значит, второй номер – здешний американский резидент?

– Он самый. Ну вот, Боря, мы вскрыли прикуп, и я бы сказал – прикуп неплох. Одну дыру мы точно закрыли. Так что СО СВОЕГО ЗАХОДА мы – держусь за дерево! – этот мизер сыграем…

Робингуд, однако, не слушает – он впился внезапно сузившимися глазами в спутниковый телефон:

– Слушай, голос у этого самого резидента… А ну-ка, кинь еще запросик в это твое «АНБ»…

Перед Конкассёром – совершенно очумелый охранник:

– Сеньор капитан! Из полиции – по городскому: требуют САМОГО, срочно!

Брови Конкассёра ползут вверх:

– Как ты сказал? ТРЕБУЮТ?!

Небрежно берет трубку, дабы разделаться с этой досадной докукою (только этих клоунов сейчас не хватало!):

– Да, вас слушают. Мистер Бишоп нездоров, с вами говорит его секретарь. Что-о-о?.. Да я тебя!.. Да ты с кем говоришь?!.

Охранник, оценивши выражение лица шефа, скользит к двери столь же резво, как кухонный таракан, застигнутый на водопое в раковине полуночным щелчком выключателя…

Инспектор Джордан внятно и четко зачитывает текст, написанный для него на бумажке (чтоб, неровен час, чего не перепутал!) большими печатными буквами:

– …Так что, в связи с заявлением мистера Крашенинникова, я вынужден санкционировать оперативно-розыскные мероприятия, как-то: обыск, на предмет обнаружения похищенной миссис Крашенинниковой, в доме мистера Бишопа. Проведение обыска возлагается на констебля Робинсона. Конец связи.

Кладет трубку и утирает со лба обильный пот; вид у «дяди Тома» предельно несчастный. Он в трусах и майке – форма его уже на Робингуде, который, глядясь в карманное зеркальце, гримируется под негра.

– Мне теперь конец, сэр… Конкассёр меня в порошок сотрет…

– Ничего-ничего, инспектор! Завтра на вашем острове будет новый хозяин, а ты попадешь во все газеты как лидер сопротивления прежнему, криминальному, режиму. Глядишь – еще и орден дадут.

– Ох, сэр, – уныло вздыхает полицейский, – я бы, пожалуй, лучше сохранил свою должность…

Робингуд, закончивший наведение макияжа, бросает взгляд на часы:

– Я полагаю, Конкассёр заглотнул блесну и уже отправил свои основные силы в аэропорт. Сколько там у него осталось на вилле? – человек пять-шесть, вряд ли больше… Ну, что, ребята – с Богом!.. Взво-о-од!! Па-а машинам!!

Группа (включая раненого цээрушника – в наручниках и с залепленным пластырем ртом) размещается в полицейском джипе-развалюхе с криво натянутым тентом. Робингуд – разобиженному по-детски Чипу с видеокамерой:

– Вольноопределяющийся Крашенинников, отставить разговорчики! Сегодня ваше оружие – камера. Оно, кстати, будет поважнее прочих… А стволов тут и без твоего хватает.

Юный констебль – он за рулем – растерянно озирается вокруг и недоуменно вопрошает у разместившегося рядом «негра»-Робингуда:

– Прошу простить, сэр, но где же ваш русский спецназ?

– Мы и есть – русский спецназ. Самой что ни есть 96-ой пробы… Что-то неясно?

– Да, сэр… Вы ведь говорили – это вроде как в кино про «Энтеббе»… По правде сказать – маловато нас, сэр! Я-то думал, мы вроде как передовой отряд…

– Так оно и есть, констебль. Просто у русских десантников бытует такая шуточка: «Пункт первый: уставная задача десанта – продержаться два часа до подхода основных сил. Пункт второй: основные силы, как правило, не приходят вовсе». Так что действовать мы будем – не больно-то рассчитывая на эти самые основные силы… Хочешь выйти из игры? Пока еще не поздно…

– Никак нет, сэр! Я просто для ясности.

– Эт' ты правильно… Ну давай, трогай. Задачу свою помнишь?

Смеркается; субмарина солнца уже погрузилась в сапфировые карибские волны на перископную глубину, оставив над поверхностью лишь невесомую золотистую паутину последних лучей… По затянутому лиловатой сумеречной дымкой серпантину, режущему склон под виллой Дракона, с натугою взбирается букашка полицейского джипа. Пулеметчик-тонтон, отслеживающий в бинокль со своей стилизованной под колокольню вышки все подходы к вилле, после звонка вниз («На подъеме чужие, сеньор капитан! Похоже, полиция… Да, слушаюсь!») выпустил джип из перекрестья прицела и теперь с интересом наблюдает за некими приготовлениями во дворе виллы. Там, неподалеку от запертых массивных ворот (танком не высадишь), трое вооруженных головорезов глазеют, как четвертый щелчками витого ременного кнута без промаха сбивает ярких бабочек, порхающих вокруг цветущего куста гибискуса. Появившийся на крыльце виллы Конкассёр нетерпеливо переводит взгляд с наручных часов на кнутобойца, потом на ворота – и опять на часы…

Крайне встревоженный Марлоу принимает в своей каюте спутниковую связь:

– …Вариант с десантированием на пляже в бухте Кернкросс отменен? Почему?! Нет-нет, полковник, я понимаю – вы лишь выполняете приказ, у вас свое собственное начальство, и всё такое… Ку-у-да-а?!! Послушайте, немедленно отмените это, вы меня слышите – НЕМЕДЛЕННО!!! Вариант с высадкой на летном поле сейчас невыполним – в аэропорту творится черт знает что… Последствия совершенно непредсказуемы, вплоть до вполне серьезной стрельбы!..

Некоторое время вслушивается в безмятежные разъяснения невидимого собеседника и наконец взрывается:

– Ну так найдите того, кто вправе отдать такой приказ, черт бы вас там всех побрал!! И поторопитесь – через полчаса у вас на руках будет куча трупов и международный скандал в придачу! Конец связи.

Бормоча ругательства, набирает другой номер:

– Генерал Атторней? Ч-черт!.. Послушайте, адъютант, мне немедленно нужен ваш шеф. Да, именно что «прямо сию минуту»! Передадите ему такую фразу: «На острове дует зюйд-вест, но мы спутали сокола с цаплей»… нет, это не Шекспир, а пароль. И пускай свяжется со мной тут же, не теряя ни секунды, ясно?.. Да, это я уже уразумел: они с помощником президента – в зале для приемов, а вы, со всей прочей свитой, – торчите снаружи… Что значит – «не пропустят»? Сделайте так, чтоб пропустили! – мне, что ль, вас учить придворным примочкам?

…Послушай, парень, не зли меня! Вы там лакаете халявные коктейли, а у нас идет боевая операция. И только что поступили сведения: точку, где должен высаживаться наш спецназ, контролирует противник. Переброску осуществляет не наша Контора, а вояки; перемудрили с перекрестной конспирацией – никаких концов не найти… И вышло так, что наш генерал – единственный, кто может отменить десантирование: у него есть спутниковый код прямой связи с пилотами – помимо всей этой ступенчатой пирамиды… А если он не успеет дать отбой, наши парни выпрыгнут прямиком под пулеметы, и тогда его мундир с большими звездами окажется так густо заляпан кровью, что его не примет ни одна вашингтонская прачечная! Господин генерал получит по заднице мешалкой, а у того, кто займет его кресло, наверняка ведь есть свой собственный адъютант – въезжаешь? Шевелись давай, тараканья немочь!.. Конец связи.