— Нравится… — немного неуверенно улыбнулась Тесс.

Я крепко поцеловал ее. Мне никак не хотелось с ней расста­ваться, но я не мог подвести друзей.

— Уж не банк ли ты собрался ограбить, Нед Келли?

— Да нет, — усмехнулся я. — Просто настоящий мужчина должен делать то, что должен.

Тесс почти угадала. Подвернулось одно небольшое, но беспро­игрышное дельце, которое могло изменить всю мою жизнь.

Как я уже говорил, родом я из Броктона. Про Броктон расска­зывают, что там четверть населения негры, четверть — итальян­цы, четверть — ирландцы, четверть — шведы с поляками, а еще четверть тех, с кем лучше не связываться. Местечко еще то: об­шарпанные дома, церкви да остовы давно закрытых фабрик.

Половина моих друзей-приятелей попали в исправительные колонии. Остальные, те, что поприличнее, поучились по паре лет в колледжах, а потом пошли работать — кто к отцу в рес­торанчик, кто в муниципальные службы. Броктон был местом, где выращивали пожарных и полицейских.

А еще — пройдох и мошенников.

Назвать их настоящими негодяями нельзя. Они исправно платили налоги. Женились и в дни рождения водили жен в ближайший ресторанчик. Когда играли «Соке» или «Пэте», они воодушевленно болели за любимые команды и орали во всю глотку. Просто иногда они помогали перепрятать украденную машину. А порой им приходилось проломить какому-ни­будь бедолаге голову.

Мой папаша такой. Я знавал десятки таких людей.

Вот я и добрался до Микки, Бобби, Барни и Ди, моих луч­ших друзей.

Мы жили в одном районе. Микки — мой кузен, сын дяди Чарли. Он был рыжий, курчавый, тощий, как проволочная ве­шалка, но не уступал ни одному броктонскому силачу. Сколь­ко раз я из-за него нарывался на неприятности, не сосчитать, но и он меня из всяких передряг вытаскивал не раз и не два. Бобби был кузеном Микки (моим кузеном он не был). Я его считал своим старшим братом, с тех пор как моего собственного брата убили в перестрелке. Ди была женой Бобби. А Барни был самым забавным парнем из всех, кого я знал. В старших классах он меня опекал и защищал.

Каждый год летом мы работали в «Винограднике»: стояли за стойкой, обслуживали столики. Зимой трудились на парков­ках в клубах, нанимались на яхты, были курьерами.

Может, кто-нибудь из тех, кто живет «правильно», счел бы нас дурной компанией. И ошибся бы. Говорят, родственников не выбирают, а вот выбрать тех, кого любишь, можно. И мои друзья мне были ближе, чем родственники.

Люди из Броктона делятся на два типа. Одни, чтобы свести концы с концами, откладывают каждый грош. А другие выжи­дают, присматриваются — и срывают куш.

Мы определенно относились ко второй группе.

Дело подыскал мой кузен Микки.

Это был по-настоящему большой куш.

Как только Нед ушел, Тесс рухнула на кровать и воскликнула:

— Тесс, ты с ума сошла!

Разве это не безумие — открыться такому человеку, как Нед! Тем более что проблем и так предостаточно.

Но в Неде было что-то такое… Удивительные глаза, море обаяния, по-мальчишески симпатичная физиономия. Он был очень внимателен с ней. С Тесс давно никто так не обращался. С Недом она чувствовала себя желанной. И ей это понрави­лось — как понравилось бы любой женщине. Если бы он толь­ко знал…

— Следующий! — вдруг услышала Тесс. Он стоял, присло­нившись к косяку.

Тесс чуть не подпрыгнула от неожиданности. Она даже не слышала, как повернулся в замке ключ.

— Ты меня напугал, — сказала она и прикрылась простыней.

— Бедняжка Тесс! — покачал головой вошедший и швырнул ключ в пепельницу на столе. — Вижу, ланчи в «Булю» и «Та­бу» тебе приелись. По школьникам решила пройтись?

— Все случилось само собой, — сказала Тесс. Ей не хоте­лось оправдываться. — Он считает, что я из себя что-то пред­ставляю. Не то, что ты…

— Само собой? — Он снял спортивную куртку от Бриони. — Познакомились на пляже. И ты пришла туда еще раз. А потом вы по чистой случайности встретились за ланчем в «Булю». Спасатель! Да ты у нас романтичная особа!

— Ты что, следил за мной? — взвилась Тесс.

— Я думал, ты знаешь, что я чертовски ревнив. — Он стал снимать брюки, и у Тесс мурашки по спине побежали.

— Послушай, — сказала Тесс, потуже завернувшись в про­стыню, — давай не сегодня. Давай просто поговорим…

— Поговорить мы можем, — согласился он. — Давай пого­ворим о том, что со мной ты жила как принцесса, что я покупал тебе тряпки и драгоценности.

Она испугалась не на шутку. Она знала, на что он способен. Он подошел к кровати, сел. Она отпрянула, но он схватил ее за руку.

— Теперь моя очередь, лапуля!

Когда он закончил, Тесс била дрожь — словно в комнате вдруг стало холодно, как в подвале. Ей казалось, что ее окуну­ли в грязь. Все это нужно было прекращать, и немедленно.

— Нам нужно поговорить, — заявила Тесс. Он уже застеги­вал ремень на своих итальянских брюках.

— Извини, милая, на разговоры у меня времени нет.

— Так, может, позже? На приеме?

— Посмотрим, как получится. — Он пригладил волосы, стоя у зеркала.

— А что нам может помешать? — удивилась она.

— Ты неплохо устроилась, а, Тесс? Все эти побрякушки, до­рогая машина… По-моему, ты все принимаешь как должное. — Он ухмыльнулся. — Надеюсь, тебе было так же хорошо, как и мне.

Он повернулся кругом, подбросил ключ на ладони:

— Да, кстати, советую дверь все-таки запирать. Мало ли кто захочет заглянуть на сиесту.

Все, кончено! — мысленно взревела Тесс.

И выместила злость на подушках, раскиданных по кровати. Она чувствовала себя оплеванной, униженной, жалкой.

На простынях валялись выпавшая из его кармана мелочь и метка для мяча, какие используют при игре в гольф. Тесс со­брала все в пригоршню и швырнула об стену.

Она набрала ванну — хотелось смыть с себя даже воспоми­нания о нем. Теперь она ему и дотронуться до себя не позво­лит. Да, придется от многого отказаться, но выносить это — выше ее сил.

Тесс достала из гардероба вечернее платье с открытой спи­ной. Вечером она будет выглядеть умопомрачительно. Пусть остаток жизни жалеет о том, что упустил.

Тесс забралась в ванну. От воды упоительно пахло, и она по­немногу успокоилась. Блаженно прикрыла глаза.

Вдруг загудел вентилятор. Она вздрогнула и открыла глаза. Над ней нависла чья-то огромная фигура. У Тесс перехватило дыхание.

— Что вам здесь надо?

Взгляд холодный, равнодушный, темные волосы стянуты в хвост. Кажется, она его уже где-то видела.

Он схватил Тесс за горло, сунул ее под воду. Что он делает?!

Тесс брыкалась, пыталась вырваться, но Конский Хвост ее не отпускал. Силы он был нечеловеческой.

Она затихла, перестала дергаться. Этого просто не может быть, шепнул внутренний голос.

И тут возник второй голос — испуганный, покорный. Мо­жет, может. Вот что значит — умереть.

— Здорово! — завопил Боб, как только я вошел на кухню старой развалюхи канареечного цвета, притулившейся непода­леку от 95-го шоссе.

— Недди! — Ди встала и чмокнула меня в щеку. Девушка-мечта, с длинными медовыми волосами.

— Где тебя носило? — строго спросил мой кузен Микки. На нем была черная футболка с надписью «Броктонский чувак».

— И ты еще спрашиваешь? — отозвался Барни. — Посмот­ри на его сияющую морду. Ему предстоят великие дела, а он де­вок гоняет.

— Что за выражения, — поморщилась Ди. И лукаво покоси­лась на меня. — Ну и?

— Ну и… — Я оглядел собравшихся. — Она пришла.

Послышался гул одобрения.

— Слава богу! — провозгласил Бобби. — А я уж думал, что делать, если Недди будет всю дорогу маяться и страдать.

— Судя по твоему опозданию и глупой улыбке, — сказал Микки, — это был лучший ланч в твоей жизни.

— Даже рассказывать не буду, все равно не поверите.