— Я могу добавить немногое, — Анджела глубоко вздохнула. — Я все время чувствовала себя не в своей тарелке. Кроме того. Кроме того, этот спектакль расстроил меня. Все мое прошлое. все то, что когда-то произошло, все это всплыло перед моими глазами, когда он играл Старика. Я расплакалась. Потом это прошло. Во втором акте я уже не ощущала с ним такого контакта. Он был рациональнее, и это мне помогло. Я крепко сжимала в руках эту сумочку, смешную в сочетании с моим вечерним платьем, набитую драгоценностями в футлярах, обернутых полотном. Но я была к ним совершенно равнодушна. Я хотела как можно скорее оставить все это в прошлом и оказаться дома. А кроме того. кроме того, я по-прежнему боялась. Я не верила ему. Я не верила, что он на этом остановится. Я боялась, что рано или поздно он напьется и проболтается кому-нибудь или просто начнет рассказывать всем, что Анна Додд — это его дочь. Внутри себя я так и слышала его говорящим: «Анна Додд? Ну конечно — это же моя доченька. Она мне отвалила миллиончик по поводу своей удачки!» Он любил уменьшительные формы слов. — Она спрятала лицо в ладонях, но тут же взяла себя в руки. — А потом я вошла в гримерку и увидела Винси лежащим на кушетке. Это было удивительно, потому что дверь его гримерной была заперта на ключ снаружи, и мне пришлось повернуть его в замке, чтобы войти: не ждать же в коридоре, где меня мог встретить кто-нибудь, кто, возможно, меня знает. Он не шевельнулся, когда я вошла. Но я еще ничего не поняла. Я закрыла за собой дверь и подошла. Только тогда увидела, что в его грудь вонзен кинжал с позолоченной рукояткой.

— Точно такой же, какой вы сотни раз видели у себя дома, — неожиданно вмешался Алекс. — Вы не знали, что слегка экзальтированные молодые люди, много лет назад заказали два одинаковых кинжала и велели выгравировать на них слова, напоминающие об их дружбе. Эти кинжалы пережили их дружбу на много лет, но вы не знали об этом. Вы лишь подумали, — а может не только подумали, — громкий набат предупредительно ударил в ваших ушах: мой муж был здесь и убил Винси! И что вы тогда сделали? Вы сразу же выбежали оттуда? — И не ожидая ответа, продолжал: — Думаю, что нет. Вы ведь в первую очередь — мать, а не только жена. Вы начали лихорадочно искать то, за чем пришли, — свои письма, написанные много лет назад, в которых писали Винси о том, что ждете ребенка. Быть может, даже вы написали ему сразу после рождения девочки. В то время вам могло казаться, что несмотря на все происшедшее между вами, мужчина должен знать об этом факте, потому что это может дать ему последний шанс спасти свою честь. Вам очень хотелось, чтобы Винси оказался лучше, чем был. Это понятно. Даже если вы уже осознали свою ошибку. Тогда, много лет назад, вами руководил тот же инстинкт, который спустя годы заставил вас обыскать гримерную убитого. Я понимаю вас. Но вы не нашли писем, правда?

К изумлению Паркера, Анджела Додд тихо ответила:

— Нет, не нашла, хотя я совершенно не понимаю, откуда вы можете знать об этом.

— Простое умозаключение, — Алекс покивал головой. — Винси не мог бы шантажировать вас столь нагло, не имея никаких доказательств. А какое же он мог иметь доказательство, если не письма, написанные вашей рукой? Не найдя писем, вы вышли из театра и на такси поехали домой. Так? Мужа еще не было дома, и тогда вы придумали себе головную боль, чтобы его не видеть, потому что боялись с ним встретиться, думая, что это он убил Винси. А еще вы верили, что никто ничего не узнает. Но когда мы приехали, вы приняли решение: этот человек, которого вы любите, который любит вашего ребенка, быть может, даже больше, чем любил бы, если бы их связывали обычные узы крови, человек, который пожертвовал для вас столь многим и так много хорошего сделал для вас на протяжении всей вашей жизни, этот человек не будет расплачиваться за свой поступок, который по сути был актом самозащиты. Поэтому вы сказали: «Это я убила!» — и были готовы нести все последствия своих слов. Ваш муж болен. Вы не могли вынести даже мысли о том, что его ожидает долгое, мучительное следствие и последующее унижение во время судебного процесса, когда все станет явным. Вы предпочли сочинить что-нибудь о себе и Винси и сохранить этим отцу дочь, а дочери отца. Возможно, впрочем, вы не думали обо всем этом так рационально и последовательно, но вы точно знали, что, если придет полиция, — вы готовы нести ответственность за все то, чему вы много лет назад были определенным образом причиной. Однако вы увидели здесь этот кинжал. И вдруг поняли, что это не ваш муж убил, после чего отказались от своих показаний. Все это правда? Да?

Анджела Додд молча кивнула. Ее муж закрыл лицо ладонями.

— Моя дорогая, — едва слышно прошептал он.

— Мне очень жаль. — Алекс встал. — Мне так жаль, что я вынужден был сказать об этом. Но истина должна быть установлена, и нет иного пути, кроме правды. — Он взглянул на Паркера.

Инспектор закрыл свой блокнот и тоже встал. Видно было, что в нем идет какая-то внутренняя борьба.

— К сожалению, — сказал он. — К сожалению. — Он посмотрел на Алекса. Джо стоял совершенно неподвижно, но его глаза подали Паркеру едва уловимый знак. — Но, к сожалению, — Паркер облегченно вздохнул, будто нашел ответ на мучивший его вопрос, — я всего лишь полицейский чиновник, и хотя очень хочу вам верить, тем не менее, миссис Додд — последняя, кто видел убитого, и кроме того, в вашем рассказе есть некоторые пробелы, вызывающие сомнения.

Алекс громко откашлялся.

— Одним словом, — быстро закончил Паркер, — я, к сожалению, вынужден буду поставить возле вашего дома полицейского в штатском, а миссис Додд попрошу ни под каким видом не покидать этот дом в ближайшее время. до тех пор, пока вы не получите уведомление о снятии этого запрета. Я надеюсь, что ситуация в ближайшее время разрешится. Это все, что я могу сделать для вас в настоящую минуту.

Сэр Томас Додд встал и протянул ему руку.

— Благодарю вас, — сказал он сердечно. — Я понимаю, что вы определенным образом нарушили какие-то предписания, поступая столь благородно. Но заверяю вас, что. что. — Он умолк и добавил: — Вы истинный джентльмен.

Паркер покраснел и быстро вышел в прихожую. Когда они оказались на улице, он подошел к автомобилю и позвал оттуда детектива Стивенса.

— Я взял вас, Стивенс, чтобы оформить арест и транспортировать преступника. Но, к сожалению, вам придется подежурить здесь с полчаса, пока вас не сменит агент из нашего управления. Двери этого дома не должна переступать миссис Анджела Додд, невысокая шатенка в возрасте около сорока пяти лет. Если у дома окажется выход с противоположной стороны и она сбежит на другую улицу — не переживайте. Мы посадим на ее место мистера Джо Алекса, самого наивного человека в мире!

— Слушаюсь, шеф! — сказал детектив Стивенс, улыбнулся Алексу и начал прохаживаться у ворот дома.

— Ты об этом не пожалеешь. — негромко сказал Алекс.

— Я сделал это только потому, что из твоего поведения следует, что убийца уже у тебя в кармане. Твои сведения потрясают меня. Но ты не знаешь всего. Например, ты не знаешь, куда мы сейчас поедем!

— Мне кажется, что к доктору Джорджу Армстронгу, известному специалисту по онкологическим заболеваниям, — сказал Джо. — Но может, я ошибаюсь?

Паркер открыл было рот, снова закрыл его, а потом сказал:

— О Господь, великий и всемогущий! — Он наклонился к водителю: — Колумбус Стрит 4! — сказал он почти со злостью.

Оказалось, что доктор Армстронг очень аккуратно вел свою книгу приемов. В последней рубрике виднелась фамилия: «Сэр Томас Додд. Часы приема с 9.20 по 10.45 пополудни». А ниже ряд строчек по-латыни.

— Вы всегда с точностью до минуты записываете время визитов своих пациентов? — с удивлением спросил Паркер.

— Да, — ответил доктор, протирая сонные глаза, — меня интересует проблема рациональности исследований. Я даже пишу об этом брошюру для медиков. Мне кажется, врачи тратят слишком много времени впустую. Эти данные служат для выяснения, сколько времени занимает у меня обследование пациентов с определенными заболеваниями.