Максим вслушивался в эти приглушенные голоса в другой комнате, когда вдруг почувствовал новый приступ дурноты, жар во всем теле и слабость. Опять захотелось спать. Глаза стали медленно закрываться, и уже сквозь дымку, предшествующую сновидениям, Максим увидел, как, откинув полог, из зала на него смотрит незнакомец. На его лице улыбка. Кто это? Видение поплыло, словно растопленное поднявшейся температурой. Новая картинка. Потрясающе красивая девушка с бе-локурыми волосами, ниспадающими на плечи, и пронзительно ярки-ми голубыми глазами. Она вошла в комнату и села рядом с Максимом на кровать, улыбаясь ему, словно старому знакомому.

"Где я видел се? Где?". Вокруг девушки мерцает призрачный оре-ол, похожий на нежное сияние луны.

"Во сне. Я видел ее во сне". Девушка поворачивается к незнаком-цу и говорит приятным мелодичным голосом, завораживающим слух:

– Мы заберем его. Позже. Сейчас нельзя…

"Куда?" – хотел спросить Максим, но не смог. Он никогда не мог говорить во сне. Что-то мешало ему сосредоточиться. А может, во снах нужно было знать особый способ разговаривать, который был незнаком людям.

– Спи, малыш. – Прохладная рука девушки легла на горячий лоб, и Максим почувствовал волну невероятного восторга, захлестнувшую его и унесшую в водоворот беспамятства.

– Что это было? – Максим сидел в кресле и наблюдал за Арасканом, который прохаживался по кабинету, сложив руки на груди.

– Это был один из пластов твоей психики, подавленный последую-щими наслоениями. Это была твоя память – глубинная память, та, что отражает события, которые наш разум стремится вышвырнуть за пределы своего влияния.

– Подождите… Вы что, хотите сказать, что это все действительно происходило со мной?

– Ну конечно. Теперь ты уже сам не сможешь отмахнуться от этого факта, который оказался снова введен в сферу действия твоего рас-судка.

– Стоп, стоп, стоп. Но как это возможно? Как я мог забыть все это? Ведь прошло всего тринадцать лет! Я помню события, гораздо более удаленные во времени, а этот… Он словно из другой жизни. Как буд-то я живу в нескольких параллельных измерениях сразу. Эти люди… Вот теперь я отчетливо вспомнил этот случай. Он действительно был! Но это все как-то странно…

Чадоев остановился и, облокотившись рукой на стол, задумался, словно решая, каким образом будет лучше объяснить этот парадокс:

– Все дело в особенности восприятия. Это очень сложно объяс-нить вот так, в нескольких словах. Я думаю, ты, и сам скоро все пой-мешь, и все вспомнишь. Тогда мои объяснения вообще станут не нужны. Но от тебя требуется решимость. Нужно пройти этот курс до конца, чтобы окончательно восстановить все психические функции. Это… своего рода углубленный психоанализ, который вскроет все потаенные и темные участки в твоем сознании и подсознании. В одном из этих тайников прячутся Йорм и Зеркальщик.

– Откуда… вы знаете? – Максим изумленно посмотрел на алтайца. – Я ведь вам не говорил, что называю их так.

Чадоев усмехнулся: – Это только начало. Самое интересное впере-ди. Завтра я уведу тебя довольно далеко – в твое детство, на гораздо более значительную глубину, нежели сегодня. Если это удастся осу-ществить, там, возможно, ты встретишься и с Йормом, и с Зеркаль-щиком, и с теми людьми из сегодняшнего видения, и еще с множе-ством интересных персонажей.

– Араскан! – Максим наморщил лоб, мучительно пытаясь уловить что-то в собственных размышлениях. – А ведь я вспомнил сейчас. Вот теперь я вспомнил! Ведь гам, ну, в том видении, были вы, Арас-кан? Вы? Елки, я еще мучился потом, вспоминал. Лицо знакомое, а вспомнить не могу. С этой красивой женщиной, ведь вы были, да?

– Это… что же это выходит? Вы знали меня с детства, с восьми лет? Да?

– Да, Максим. Даже с более раннего возраста.

– Что же это, а? Как же так? Я ведь вас совсем не помню. И эта женщина… Значит, она на самом деле существует?

– Всему свое время, Максим. Давай все вопросы отложим на завт-ра. Хорошо? Завтра ты сам дашь на них себе ответы. Завтра…

С утра начались подготовительные процедуры, которые почему-то больше напоминали предоперационную подготовку. Лаборантка Людмила, приятная молодая девушка, разбудила Коврова 6 пять часов утра. И началось. Очистка кишечника, стакан витаминизиро-ванного напитка, контрастный душ и в семь часов – Камера, слож-ный гибрид различных аппаратов, в целом напоминающий трена-жер для космонавтов или летчиков-испытателей. Пришлось, несмот-ря на неловкость и стыд, раздеться догола, обвязавшись только не-большой тонкой простынкой. Максим чувствовал себя жутко неуютно, потому что в комнате, помимо Чадоева и лаборанта Володи, при-сутствовали две девушки, тоже сотрудницы Центра, которые дели-катно отворачивались, стараясь не смущать обследуемого. Более-менее прикрытым Ковров ощутил себя только внутри кабины, соб-ственно и именуемой Камерой. Кушетка внутри Камеры была засте-лена холодной клеенкой, и тело сразу покрылось "гусиной кожей". Затем в сферу протиснулся бородатый Володя и стал оплетать Мак-сима проводами, прикрепляя к телу миниатюрные датчики.

– Володя, меня будут пытать? Лаборант улыбнулся:

– Не пережимай, будет не больно. Вот давай нацепим тебе на го-лову…

– Это что, намордник?

– Мускулопульт с системой чувствительных нервно-лицевых дат-чиков. Широкополосные линейные усилители биотоков.

– А-а… А вон та рукавица с наперстками – тоже усилитель?

Володя бережно надел сплетенную из проводов перчатку на левую руку Коврова и, соединив ее с каким-то разъемом, благоговейно про-шептал:

– О-о, Макс, это вещь! Биоэлектрический манипулятор! "Рука Де-миурга". Знаешь, сколько он стоит? Он бесценен, потому что это технологии будущего столетия. Эксклюзив. Наслаждайся. Сейчас тебе Ирочка пару укольчиков всандалит, и – в добрый путь!

Максим обеспокоено зашевелился, стараясь не разомкнуть десят-ки соединительных контактов.

– Ты это, Володь, хоть накрыться чем-нибудь дай. А то эта про-стынка как насмешка, честное слово. Неудобно же…

– Поздно, батенька, стесняться. Здесь камеры везде.

– Мда, – Максим откинулся на клеенку, закусив губу. – Весело.

Через десять минут все было позади: два болезненных укола, инст-рукции Араскана, контрольные тесты для настройки систем… Створ-ки сферы захлопнулись, и Максим оказался в полной темноте. В крошечной горошине радиопередатчика, помещенной в ухе, возник голос Чадоева.

– Как слышишь меня, Макс? Нормально? Никаких неудобств?

Максим хотел было сказать, что никаких, кроме ощущения того, что вид его практически обнаженного тела транслируется на мони-торы в зале, но передумал. Это все-таки не тайский массажный клуб, это лечебная процедура, нужно ее перетерпеть.

– Все нормально.

– Ну и отлично! Ляг ровно, расслабь руки и ноги, шею, живот. Не напрягайся. Осциллограф показывает, что ты напряжен. Вот так. После легкого толчка в спину постарайся не паниковать. Вспомни предыдущую процедуру. Все под контролем. Слушай мой голос и ни о чем больше не думай. Я поведу тебя и всегда буду рядом. Запомни это. Сегодня нам нужно уйти как можно дальше в прошлое. Не со-противляйся этому путешествию, желай его. В нем ответы на вес вопросы, которые мучают тебя уже несколько лет. Сейчас очисти свой разум. Все посторонние мысли будут тормозить тебя. Вышвырни их из сноси головы. Слушай только мой голос. Все… Поехали. Приятных сновидений, Адучи. Приятных воспоминаний…