Нашлось ли у кого-нибудь из вас время для исследования разницы между тем, чему человек идет навстречу, и тем, от чего он удаляется? Давайте быстро поиграем с этим всей группой. Подумайте о некоторых ваших позитивных критериях, о вещах, к которым вы тянетесь — таких, как «познание», «счастье», «личная безопасность» или «сохранение жизни». Заметьте субмодальности этих репрезентаций... Теперь сопоставьте это с репрезентациями тех же критериев, сформулированных негативно — как нечто, чего надо избегать: «невежество», «страдание», «опасность», «смерть». Каковы субмодальные различия между этими двумя сериями картин? На что веселее смотреть. На первый набор, верно?

Джо: Вещи, к которым я тянусь, ярче, более цветные, трёхмерные. И это скорее фильмы, а не слайды.

Так ли обычно обстоит дело и у всех остальных? Многие из вас кивают. Все эти отличительные признаки имеют тенденцию сочетаться с репрезентациями того, к чему вы стремитесь приблизиться. Позитивные — цветные, трехмерные и более подвижные. С другой стороны, критерии, сформулированные негативно — то, чего вы избегаете или от чего удаляетесь, — склонны быть туманными, неподвижными, менее цветными и т. п. Часто это исключительно черно-белые картины, без каких-либо аналоговых градаций. Ощущая угрозу, люди прибегают к ригидным, буквально «чёрно-белым» способам мышления, и теряют способность думать о чем-либо в терминах континуума. Большая часть их мыслительных ресурсов — таких как рассмотрение других альтернатив, или внимание к вариациям на континууме — попросту недоступна им, пока они не почувствуют себя в большей безопасности.

Когда вы действительно в смертельной опасности и должны действовать быстро, будет полезно, чтобы ваш мозг выдавал вам очень простые чёрно-белые выборы. Однако, когда вы вне опасности, этот способ мышления оказывается жёстко ограничивающим.

Это одна из причин, почему есть смысл формулировать хорошо оформленные цели позитивно. Подумайте, насколько глубоко вы меняете внутренний опыт человека, не делая ничего другого, а лишь используя такую рамку результата, которая фокусирует его внимание на том, чего он хочет, к чему стремится, а не на том, от чего он удаляется и чего не хочет.

Нам было интересно обнаружить эти отношения между позитивно и негативно сформулированными критериями и субмодальными различиями между ними. Мы надеемся, что когда вы будете применять сдвиг критериев в вашей собственной и чужой жизни, то откроете другие полезные различия, и таким образом ещё лучше оцените эту полезную технику.

У большинства людей есть какое-либо поведение или чувство, которое они обязаны иметь в определённом контексте. Например, некоторые люди обязаны поправить картину, криво висящую на стене. Они не могут хорошо чувствовать себя, оставив её висящей криво, даже если это чья-то чужая картина в чьем-то чужом доме. Некоторые люди чувствуют себя вынужденными есть шоколад; они не могут не есть его, если он оказывается поблизости. А если его нет рядом, они могут быть вынуждены пойти и купить его! Другим людям необходимо есть мороженое или хрустящие картофельные хлопья. Некоторым необходимо обязательно подобрать монетку, если они видят её на тротуаре, или проверять каждый телефон-автомат — нет ли там мелочи. Некоторые люди вынуждены читать газету от первой до последней страницы, даже вопреки своему желанию.

Большинство таких навязчивостей довольно тривиальны, хотя любая навязчивость, связанная с едой, может иметь значительные последствия. То, что мы называем «взрывом навязчивости», позволяет уничтожать даже очень интенсивные, сильные навязчивости, часто за несколько минут, — поэтому это очень мощная техника. Мы хотим, чтобы вы сначала испробовали её на какой-нибудь тривиальной навязчивости. Потом, после того как вы изучите этот метод, вы сможете применить его к более существенным формам поведения и гораздо более значимым для вас реакциям. Взрыв навязчивости великолепно подходит для тех форм поведения или реакций, которые слишком интенсивны, чтобы их можно было легко убрать с помощью других техник, таких как метод взмаха.

Разрушив навязчивость, вы по-прежнему будете способны совершать это действие; вы просто не будете принуждены к нему. Разрушив навязчивое желание есть шоколадные конфеты, вы по-прежнему будете способны их есть — вы просто не будете чувствовать тягу к этому. Однажды мы демонстрировали этот метод в работе с человеком, который хотел устранить навязчивую потребность немедленно отвечать на все записи на своем автоответчике. Впоследствии он по-прежнему быстро реагировал на большинство телефонных звонков. У него просто перестало подскакивать кровяное давление, если он откладывал ответ на звонок, который был менее важным.

Вы можете использовать эту технику и для того, чтобы избавиться от навязчивой потребности чувствовать гнев или прибегать к насилию. Однако, обучаясь ей впервые, не выбирайте реакцию, связанную с насилием. Важно хорошо знать, что вы делаете, прежде чем использовать её для чего-либо подобного.

Мы собираемся сначала продемонстрировать, а потом обсудить, как и когда использовать этот метод экологичным путем. Для демонстрации, а также для последующего упражнения нам понадобится вполне тривиальная навязчивость; нечто, что вас действительно притягивает — но если бы вы избавились от этого поведения, то не пожалели об этом.

Сначала мы быстро продемонстрируем, как выявить субмодальности, которые вызывают навязчивость. После того, как все вы проделаете это в упражнении, мы продемонстрируем, как использовать субмодальности для устранения навязчивости. Кто хотел бы узнать, как работает его навязчивость?

О'кей, Рэчел, что вы вынуждены делать?

Рэчел: Я вынуждена есть шоколадные сердечки. Меня к ним так и тянет.

Есть что-то похожее, к чему вы относитесь нейтрально?

Рэчел: Меня не особо привлекает печенье. Я могу как есть его, так и не трогать.

Прекрасно. И вы не возражали бы, если бы эта навязчивость была разрушена, верно?

Рэчел: Вовсе нет.

Хорошо. Теперь я хочу, чтобы вы подумали о шоколадных сердечках и заметили, как они выглядят, когда вы думаете о них... А потом подумайте о печенье; заметьте, как оно выглядит в вашем воображении...

Теперь проверьте субмодальные отличия. Что отличает то, как вы видите шоколадные сердечки, от того, как вы видите печенье?

Рэчел: Шоколадные сердечки кажутся немного ближе. Они почти что выпрыгивают из тарелки. Мне кажется, что не вся картина ближе, а только сердечки. С печеньем такого нет.

Хорошо. Какие ещё отличия вы замечаете?

Рэчел: Шоколадные сердечки ярче, вокруг них почти что сияние. Это всё, что я замечаю.

Есть ли какая-либо разница в том, как эти вещи звучат для вас?

Рэчел: Нет. Нет, я не слышу ничего ни там, ни там.

Есть ли какие-либо различия в кинестетической системе, кроме ощущения принуждения?

Рэчел: Ну да, я чувствую, что меня тянет к ним.

Это часть вашей реакции: чувство принуждения. Мы заинтересованы только в том, чтобы обнаружить любые кинестетические ощущения, которые, возможно помогают создать эту реакцию.

Теперь у нас есть несколько отличий в субмодальностях, поэтому мы имеем некоторое представление о том, как мозг Рэчел кодирует «я вынуждена иметь нечто». В данном случае все субмодальности зрительные. Кодируя свои образы определенным образом, мозг Рэчел мгновенно знает, — просто глядя на образ — что она должна иметь, подобно сердечкам, а относительно чего у неё есть выбор, подобно печенью.

Следующий шаг — это проверка, выяснение того, какое из этих субмодальных различий является наиболее важным «магнитом», создающим её компульсивную[22] реакцию.