Сергей сразу и горячо одобрил — отдавать почти весь запас пистолетных патронов, запасные ПМ-ы, снятые с «десантников», шоколад и кофе, и ещё нереально большую сумму в золоте, Лещах и талерах даже и за Белку было обидно. Толик, поглаживая рукоятку заткнутого за пояс кольта, уперев взгляд в потолок, напротив довольно долго молчал, взвешивая и оценивая; потом высказал сомнения:

— Да мне и самому, ты ж понимаешь… но всё же. Ясно, что грабёж; только ты ж понимаешь — с нами после этого никто дел не захочет иметь! И… не по-пацански как-то. Договорились — за базар нужно отвечать, сколько бы это ни стоило!

Олег возмущённо крякнул, сталкнувшись с таким понятием «пацанской чести»; и принялся многословно и эмоционально защищать свой план:

— Про какую «честь» ты тут говоришь, Толян?? У этих козлов где когда-то честь была — давно капустная кочерыжка выросла! Думаешь, они бы нас не кинули, если б мы им дали возможность?? Все эти пагарские «посредническая гильдия» да «никто дела иметь не станет» — не более чем болтовня! Всё держится только на интересах; и на договора, писаные и неписаные правила всегда все плевать хотели — что тогда, ещё в «то» время, что сейчас! Вспомни хотя бы как эту меченую сволочь, Горбача, провели с «нерасширением НАТО на восток!», и с «ограничением по ПРО», — когда невыгодно, на договоры плюют, я тебе говорю, как бывший коммерс и человек, интересующийся политикой! Напротив! — нас только больше уважать станут, если мы этих, похитителей, с выкупом прокатить сумеем! А если не то что «прокатить», но и наказать — то и вообще!.. Всегда, во все времена, всякие благородные мерзавцы голубых кровей только и делали, что травили гостей на пирах, совали кинжал в спину; вторгались вопреки договорам, как только удобный случай представлялся! А если нам сейчас ещё в позу невинности и добродетели становиться, «пацанскую честь» начинать блюсти — то и вообще мы глупо будем выглядеть; над нами весь Центральный район ржать будет, если не весь Мувск! «Это что за Башня? — А, это те, что за тёлку отвалили как за вагон с макаронами!» — и ха-ха-ха! — этого ждёшь?? Они к нам чо, благородно в Башню влезли, девку выманили?..

Сдаваясь уже, Толик только и пробурчал:

— Не «девку», а подругу и товарища! Да хоть бы и вагон… Но, конечно, обуть этих засранцев мне тоже очень хочется! Но тут всё нужно делать очень тонко, ты ж понимаешь?..

— Понимаю-понимаю! — поняв, что брат больше не будет противиться новому плану, заспешил Олег, — «Я же, надеюсь, ясно выразился?.». Хе-хе. Всё будем делать в лучшем виде! Тут всё надо сделать очень тонко, на психологии!

— Ну, думай, чо; ты ж у нас в психологии спец… Но чтоб Белка не пострадала! — ты ж понимаешь, что случись что — второго шанса не будет: продадут куда-нибудь в Регионы, и затрахают ещё в отместку!

— Ясное дело. Тут всё надо продумать. Роли расписать даже. Всё должно произойти во время самого обмена; до этого чтоб никаких подозрений! — торговаться будем как звери!

— И чтоб без перестрелки! Знаешь, как оно бывает! — пуля дура, и всё такое…

— Знаю. — Олег почесал под курткой на груди шрам от как раз такой вот, «пули-дуры», ещё летом рикошетом прилетевшей в грудину от совершенно бестолковых бомжей с автоматом:

— То есть главное теперь буду думать не «что» менять, а «как»; по процедуре, в общем… Завтра с Крысом смотаемся «на кладбище», отвезём тот горелый пулемёт с БээМПехи…

— Он же хорошо так прогорел, кому он нах нужен, горелый-то? Там металл отпустился.

— У Спеца в мастерской почистят, подрают — договоримся. Главное, чтобы снаружи выглядел как рабочий; а если ещё хотя б одну короткую сможет дать — так вообще хорошо! Этот Пагар не производит впечатления знатока оружия; не думаю, что он внутрь полезет… Ну не наш же ПэКа отдавать, в самом деле! Если уж решили «их» кидать — так надо кидать по полной программе! «Вы ведь со мной, я полагаю, согласны?.. я ясно выражаюсь?.».

Толян со смешком согласился; Крыс тоже был согласен, хотя и близко не представлял, каким образом можно обставить такого тёртого и въедливого дельца, как Пагар.

Но у Олега, видимо, уже был план. Поигрывая в пальцах фонариком, следя за световым пятном, мотающимся по висящему на стенах рыцарскому снаряжению, непонятно бормотал:

— Это хорошо, что у нас джип… хороший, большой джип с тонировкой сзади и по бокам… только придётся его, Толян, ты уж не обижайся, маленько модернизировать…

Ну вот, на следующий день прямо после завтрака к «кладбищенским» и двинули. Перекусили гречкой и омлетом из яичного порошка, разведённого на сухом молоке, под аккомпанемент Ольги, делающей втык пеонам, редко и неохотно мывшим руки; отчего, по её словам, вчера двое и «словили диарею», а, проще говоря, просрались.

— …это никакая не дизентерия, и уж точно не холера; хотя вероятность такая и есть! Холера, равно как и дизентерия, с миазмами не передаются. Как говорят инфекционисты, избежать кишечной инфекции очень просто: не нужно есть чужой кал. А посему мойте руки перед едой, а если нет воды — вон, протрите руки салфеткой, смоченной раствором антисептика, спирта например. И откуда, позвольте узнать, в вашем унитазе возьмётся холера, если кроме вас туда никто не гадил, а вы — по условиям задачи — ею не страдаете?..

Двое пеонов, пожилой грузный мужик, Глеб Николаевич, проходивший у нас как «Строитель», и другой, помладше, Костян, понуро слушали, уныло хлебая из тарелок жидкую овсянку; в то время как двое других скалились, потребляя нормальную пищу.

Услышав про такое дело, батя тут же озабоченно осведомился у Ольги:

— А это не?..

— Не! — заверила та, — У эпидемических совсем другие симптомы — уж я в лагере насмотрелась! Банальное расстройство желудка, из-за нечистоплотности. Но чтобы не получилось что-нибудь действительно серьёзное, надо…

— Конечно надо! — согласился батя и показал скалящимся пеонам кулак, — Кто ещё будет жрать вне времени приёма пищи, таскать куски в карманах — живо вылетит из нашего «санатория» обратно к Спецу; у него на свежем воздухе никакая зараза не пристанет!

— А если кто всерьёз заболеет — у нас для таких найдётся по надёжной таблетке! — угрожающе заверил Толик и похлопал по кабуре с массивным стечкиным, и улыбочки пеонов скисли, — Принимается непосредственно в лоб — и в «Мавзолей «Обои», до весны, на карантин!

«Мавзолей «Обои» — это так мы называли тот подвальный магазинчик в доме через двор напротив, который раньше и правда был «Обои»; и куда мы с некоторых пор стали стаскивать «невостребованные трупы» — то есть кого мы прижмурили, или кто «сам собой образовался» в нашей «зоне ответственности», как Толян называл двор Башни и окружавшие его пятиэтажки. Там, в этой мертвецкой, уже неслабый такой паноптикум образовался, человек двадцать; вернее, не человек, конечно, а трупаков; и это ещё учесть, что родственники вояк тела своих забрали, вернее — выкупили. Откуда в хозяйстве и исправный пулемёт образовался, кроме горелого с БээМПехи.

Пеоны эту «комнату ужаса» видели, когда стаскивали туда трупы; и потому шутки-шутками — но сразу увяли. Ясно, что при серьёзной болячке никто не будет с ними особо возиться; ни мы, ни тем более Спец со своими — у них там жостко.

Заверили наперебой, что с сегодняшнего дня каждый раз — руки с мылом; и вот — Ольга показала бутыль с намешанным антисептиком, от которой тошнотно пахло в том числе и парфюмом. Руки протирать. Пеоны согласно закивали; а Толик на всякий случай ещё добавил:

— Но вы учтите, что если этой благородной смесью французских парфюмов будет пахнуть не только от рук, но и изо рта — то также на недельку только жиденькая кашка вам обеспечена!

Поехали мы с батей — Толян остался «на хозяйстве» — следить за пеонами и вообще: после этого наезда батя реально опасался надолго оставлять Башню без присмотра. На Мишу, Васильченко и Крота надежды было мало; тем более что Саше осколком глаз выбило; а Мишу здорово приложило об стену, глушануло, и посекло мелкими осколками, особенно руку; и оба они ещё были не вполне трудоспособны, положиться на них нельзя было.