Теперь же по безжалостной логике обезьяньего империализма, они будут порабощены, и я буду главным инструментом их порабощения. Я был рабом этой логики куда больше, чем любой землянин, так как должен был улететь и прилететь снова. Из первобытной пещеры я воспарил в облака и в джунглях мне стало тесно. Обезьяночеловек с Земли, Джон Адамс научился любить и полюбил ангела с небес.[85]

Я первым позвонил Реду, чтобы извиниться.

— Я сожалею, что обозвал тебя нищим ирландцем, Ред.

— Ты бывало называл меня хуже.

— Еще одно, Ред. Зачеркни все, что я говорил о харлечианах. Возможно, это мы не заслуживаем общечеловеческого статуса.

— Я бы не заходил так далеко в своих выводах.

— Прими мое смирение, Ред.

— Ладно, Джек. Тебе это иногда полезно.

— Только без дерзостей! Я стараюсь подставить другую щеку. В духе христианского братства.

— Никаких проблем. Я всегда любил тебя больше, чем своего брата — пьяницу, избивавшего свою жену.

— Не отталкивай меня, Ред. Я же пытаюсь смириться. Я временно прервал отношения с Карой.

— Подумаешь. Выйди в коридор, стань у подвижного тротуара и хватай любую другую. Они все хороши. Некоторые даже лучше, чем остальные.

— Но я люблю только Кару.

— Раз уж ты в таком любовном настроении, встретимся в баре. Есть повод выпить.

— Что за повод?

— Я присуждаю тебе Крест Святого Георгия.

— Ах ты, грязный ирландец! — проревел я. — Заткни свою бляшку в…

— Ну вот, теперь ты больше похож на Джека Адамса. Итак, мы помирились и принялись обсуждать древность происхождения харлечиан, но Ред ни разу не поднял вопроса о представлении этих существ Братству миров. Он понимал, что его предложение в свете законов было неправильным и он, интуитивно, признал мое решение колонизовать планету и предоставить полные и официальные гражданские права моей жене Каре, если женитьба сможет поставить ее в один ряд с человеком.

Но мои предварительные планы полетели кувырком и причиной этого стала сама Кара.

Поздно ночью, одетый лишь в одну ночную рубаху, я читал в библиотеке, чтобы успокоить свою кровь и плоть антисептиком в виде кибернетики, как вдруг мне показалось, что в приемной кто-то ходит. Это встревожило меня, но не испугало. О грабежах на Харлече никто не слыхивал, так как все было бесплатно, но, несмотря на усилия Фрика, росло количество изнасилований. И хотя я не боялся этих существ, гораздо более слабых, чем я, я нагнулся, выключил настольную лампу и подкрался к двери. Я тихо повернул ручку и распахнул дверь.

Едва различимая при свете кабинетного ночника, как силуэт, передо мной стояла Кара, приготовившаяся постучать в дверь.

Она была закутана в легчайшую мантию — такую прозрачную, что хотя она и прикрывала ее, но не скрывала прелестей чудесного тела.

— Кара?! — еле выдавил я ее имя.

— Я пришла отдаться тебе, Джек, мой любимый, — спокойно проговорила она.

Управляемый социальными привычками землянина, я поклонился, включил верхний свет и отступил в комнату.

— Входи. Тебе должно быть холодно?

— Холодно?

— Что ты делаешь в комплексе так поздно ночью? И как ты добралась сюда в одной лишь мантии?

— Я сняла квартиру в туннеле, Джек, чтобы быть поближе к тебе.

— Тогда почему ты не в постели и не спишь?

— Я пыталась, Джек. Дух повелевает мне спать, но плоть слишком полна страстного желания. И вот я пришла к тебе.

— Детка, мы же не женаты!

— Тогда поженимся сегодня ночью, а завтра разведемся.

— Нам нужен священник.

— Тебе нужен священник, Джек. А мне нужен только ты.

— Я не смею лишить тебя невинности без женитьбы.

— Ну тогда, — вспыхнула она, — я лишу невинности тебя!

— Это грех, — хрипло сказал я, видя как трепещут ее ляжки и дрожат пальцы ее ног.

— Разве грешно быть изнасилованным?

— Для изнасилованного — нет, — ответил я. — Но грешит насильник, а грешники горят в аду.

Я придвинулся к ней, положив руки на ее плечи, глазами умоляя о пощаде. Рубашка на мне распахнулась. Я почувствовал, как взлетела вверх се нога, скрытая от глаз складками туники.

— Лучше гореть там, чем здесь, — выпалила она и, как предсказывал Ред О'Хара, я почувствовал пальцы ног харлечианской женщины.

— О-о… ты высказываешь… свою любовь ко мне… не только глазами… Джек… и я предаю свою душу аду! — отрывисто проговорила она.

Ее нога обвила мою ногу ниже бедра, вторая нога обвилась вокруг туловища, и я почувствовал, что держать ее не так уж трудно, когда она откинулась назад, словно положив голову на невидимую воздушную подушку.

— Кара, я никогда не отвергал мою лю… милая… пупсик… сладость моя…

Я не мог больше ничего произнести — от происходящего захватило дух. И в то время, как перед Карой открылись врата Ада, передо мной раскрылись Небеса и я пенял, что во мне навсегда останется след от красоты и необыкновенности девушки моей мечты.

Ночью вполне хватает самих ночных грехов и на что-нибудь другое не остается времени, поэтому я не смог определить, удовлетворяет ли она статье Устава Флота о коитусе "лицом к лицу". Схематически, я был вертикальной поперечиной в фигуре в виде буквы Т, положенной на бок, и не мог определить, составлял ли я с горизонтальной перекладиной, которой являлась Кара, угол больше или меньше девяносто градусов.

По-правде говоря, мне было совсем не до эмпирических наблюдений; я был слишком одурманен любовным угаром, но признал справедливыми мотивы, вдохновившие Реда на учреждение Креста Святого Георгия, и удачность его выражения: "хорохориться, как горизонтальная кофемолка".

Наконец, Кара начала прогибаться в талии, свешивая голову до пола. Как только мышцы ее ног расслабились, я освободился и нежно уложил ее в кресло. Она начала плакать и я поцеловал ее в лоб.

— Поплачь, милая девочка. Слезы смоют стыд, а покаяние поможет искупить твой грех.

Кара заплакала навзрыд, но для ее бесчестия имелось противоядие. Я позвонил Реду. На мой звонок отозвался сонный раздраженный голос.

— Ред, это Джек. Я только что поимел Кару!

— Нахальство! И ты посмел разбудить меня в такую позднюю пору, чтобы поделиться этим пустяком?

— Нет, мальчик. Я уговариваю Кару, назначаю тебя капелланом и приказываю тебе сегодня же ночью обвенчать нас.

— Заткнись со своими приказами! В любом случае, тебе надо заполнить Форму 2186-ц… в двенадцати экземплярах… а формы находятся на борту корабля.

Он держал меня в руках! Я совсем забыл о предписаниях.

— Джек? — Ред уже начал просыпаться. — Да.

— Это не к спеху. Оглашение имен вступающих в брак должно быть опубликовано…

— Но не в твоей новомодной церкви, — поспешно прервал я его. — Я назначаю тебя методистским[86] капелланом.

— Ладно, идиот! — теперь он проснулся окончательно. — Хотя это вынужденное бракосочетание, но мы сможем выдержать все в нужном стиле. Милашкам понравится официальное венчание… Как ее зовут?

— Кара.

— А-а… блондинка. А она подходит под статью "лицом к лицу".

— А ты разве не разобрался в этом? — спросил я, несколько озадаченный.

— Я пытался, еще до того, как ты решил колонизовать планету. Впоследствии же, я не пожелал рисковать, чтобы мне по этой причине не размозжили бедренные кости… Если она не сможет "лицом к лицу", то мне нельзя будет совершить бракосочетание… Но будь осторожен! Они при этом страшно напрягаются, а при их дьявольской силе… Если ты можешь сделать еще один заход, то упрись локтями в ее живот, хорошенько ухватись за плечи и гни ее к себе. Отклонение в три градуса следует считать соответствием статье. Рыдания в кресле стали громче.

— Ред, она плачет все надрывнее. Боюсь, у нее начинается истерика. Что делать?

В трубке раздался спокойный и твердый голос Реда.

— Она у тебя на столе или на полу?

— Ни там, ни там. Она свернулась в уголке кресла.