Потом он опустил голову между ее бедер.

Он губами и языком ласкал средоточие ее страсти.

А затем стал трахать Кассию языком.

Она кричала его имя.

Снова и снова, Кассия кричала, давая ему то, что он хотел, ведь профессор в ответ давал ей то, чего больше всего хотела она. Дрожа, Кассия сильно кончила и все равно не могла перестать выкрикивать его имя. Ее голова откинулась назад, глаза блаженно закрылись, а вода, стекающая с водопада, омывала ее тело каскадом, добавляя ощущение комфорта к волнам удовольствия, которые сотрясали тело.

О Боже, профессор был так хорош...

Когда последняя волна удовольствия начала стихать, Кассия ожидала, что профессор найдет их полотенца и они покинут бассейн. Вместо этого, когда она открыла глаза, обнаружила, что профессор смотрит на нее с неприкрытым жаром во взгляде.

В удивлении она округлила глаза.

— Профессор?

Неужели, он все ещё хотел ее?

Кассия посмотрела вниз, чтобы выяснить правду, и сглотнула, когда увидела толстый, жесткий член профессора, который омывали волны воды.

Святое. Дерьмо.

Кассия даже не поняла, что прошептала эти слова вслух, пока Алессандро не усмехнулся.

Кассия вскинула голову.

Алессандро улыбнулся.

— Я думаю, тебе нужен краткий обзор того, что ты успела выучить по гуманитарным наукам, не так ли?

— Хмм, я…

Профессор не дал ей закончить фразу, накрыв ее губы своим ртом, шепча перед этим:

— Я собираюсь заставить тебя кончить еще раз, маленький цыпленок.

Нет. Да. Нет. Да. Нет.

Кассия не успела придумать что—то в ответ, да ей и не нужно было, так как профессор все решил за нее, и его губы спустились вниз и сомкнулись вокруг соска.

И все началось сначала.

Когда Кассия проснулась на следующий день, было уже позднее утро, и она была одна в постели. Воспоминания прошлого вечера были словно в тумане, кроме тех, где она и профессор... кое—чем занимались. После этого профессор перенес ее обратно в кабинет? «Наверное», — все еще опьянено подумала Кассия. Она не думала, что сможет нормально ходить после... лекций.

Приподнявшись на кровати, Кассия удовлетворенно потянулась и потерла глаза. Ее тело болело во многих местах, даже в таких, о которых она раньше и не подозревала.

Затем ее взгляд упал на листок бумаги, аккуратно свернутый посередине стола, и сердце Кассии встрепенулось от плохого предчувствия.

«Дорогая, мисс Саммерс.

На столе ты сможешь найти учебник по психологии. Надеюсь, он тебе поможет.

Вынужден отлучиться по семейным обстоятельствам, и сожалею, но не смогу увидеть тебя сегодня в колледже.

Я приказал Ронни, удовлетворять все твои желания и требования. Для меня будет величайшим удовольствием, если ты сегодня так же останешься в моем доме на ночь.

Твой Алессандро».

Алессандро аккуратно вытер кровь с разбитых костяшек, холодно обозревая побоище перед собой. Никто из его противников не умер, но не один не был в сознании. Это нисколечко его не волновало. Все оборотни перед ним были изгоями, изгнанными Советом ликанов, либо простыми преступниками. Все они покушались на жизнь его брата — награда за голову Доменико Моретти была внушительна.

Алессандро поднял голову, услышав приближающиеся шаги брата—близнеца.

— Как ты узнал о засаде? — спросил Алехандро, остановившись напротив своего брата. Они оба были в крови и ранах, их боевое мастерство подверглось испытанию, когда им пришлось отбить атаку трех десятков ликанов, намеренных сорвать тайную встречу Доменико с главой клана Кастеллано.

— Шпионы донесли, — коротко ответил Алессандро. — А ты?

— То же самое. Как думаешь, Доменико знает об этом?

— Не имеет значения, знает ли он, — скривил губы Алессандро. — Боюсь, что наш старший брат все равно бы не вступил в бой, даже если бы они пришли к нему вооруженные ножами и пистолетами.

После этого между ними воцарилась тишина. Это было странно, но они были похожи во многом. И все же, когда Доменико Моретти потерпел поражение, близнецы по—своему переживали это, и по—разному справлялись с ситуацией. Алехандро требовал возмездия с каждого мужчины, который осмеливался чернить и позорить имя наследника Моретти, а именно спал с их женами, подружками, или с любой женщиной, имеющей к ним отношение. С другой стороны, Алессандро не сильно задумывался о чем—то настолько тонком. Он чаще всего пользовался кулаками, и если бы не консул ликанов, дышавший ему в спину и следивший за каждым его шагом, то Алессандро и дальше пользовался такой тактикой.

Позади них небо уже сменило цвета, рассвет плавно перетек в утро. От вида вокруг Алессандро покачал головой. Они сражались с врагами почти сутки.

— Ты можешь идти. Я сам позабочусь об этом, — один из лежащих на земле мужчин начал шевелиться, и Алехандро ударил его, снова отправляя в нокаут. — Я позабочусь о том, чтобы консул даже не догадался, что ты участвовал во всем этом.

Только покровительства его брата—близнеца не хватало Алессандро.

— Я могу справиться с ним.

— Знаю, что можешь, — категорично сказал Алехандро, — но здесь не в этом дело. Ты уже ступил на опасную территорию в отношениях с Советом. А я нет. Я могу позволить санкцию, но ты... для них этого может быть недостаточно.

Когда его брат не стал продолжать мысль, Алессандро мрачно сказал:

— Ты имеешь в виду, что они могут бросить меня в темницу.

Это было самым ужасным наказанием, которое могло быть применено к их виду, и его назначали только за самые ужасные преступления.

Алехандро ели заметно кивнул.

— Мы не можем позволить потерять кого—либо из семьи. Это покушение на Доменико является прямым доказательством, и у меня предчувствие, что оно не будет последним, — брат сделал паузу, — кроме того, я услышал от девочек...

Алессандро застонал.

Брови Алехандро изогнулись в изумлении, но он продолжил говорить:

— Ты привел прошлой ночью домой девушку?

Алессандро не ответил ему.

Его близнец усмехнулся.

— Обычно это не твой стиль, брат.

— Заткнись.

— Какое извинение ты придумал для нее, чтобы покинуть ее постель посередине ночи?

— Никакого.

Глаза Алехандро сузились.

— Это тупо.

В ответ Алессандро ощетинился с обидой.

— Я оставил ей записку.

— А вот это грубо.

Алессандро нахмурился:

— Ты что, нарываешься на драку?

Алехандро лишь засмеялся.

— Это всегда была твоя прерогатива, не моя, — совсем не беспокоясь об угрожающем блеске в глазах близнеца, Алехандро начал обходить поверженных, все еще валявшихся на земле. — Я просто веду к тому, что ты, наверно, чувствуешь что—то большее, к этой девушке, раз решил привести ее домой.

Узрев, что один мужчина начал шевелиться, он подошел к нему и вырубил одним мощным ударом.

Алессандро опустился на одно колено.

— Ты так думаешь? — спрашивая, он продолжал бить приходивших в сознание оборотней, снова отправляя их в беспамятство. Алессандро даже не удосужился спросить, что Алехандро будет делать, так как это была стандартная процедура. Пленников было легче всего отправлять в темницы, когда они либо связаны, либо просто без чувств.

Алехандро нанес еще один удар противнику, прежде чем ответить.

— Да.

Алессандро посмотрел на своего близнеца с хмурым выражением на лице.

— И что это, мать твою, означает?

— Жена Доменико ушла, потому что тот был мудаком. Теперь из—за сердечных мук он стал влюблённым дураком, — Алехандро многозначительно посмотрел на брата. — Ты собираешься повторить тот же путь. Либо прекрати это, пока тебя не глубоко засосало... либо перестань быть мудаком, если ты считаешь, что еще не слишком поздно.

— Он так и не ответил ни на один звонок?

Элли пыталась, но никак не могла поверить, что «ох—какой—хороший профессор Х» мог поступить с ее подругой так.

Кассия коротко кивнула в ответ.

— Ох, Кассия. Мне так жаль.

Даже сейчас она все еще никак не могла понять, что сказать, чтобы утешить Кассию. Как только Элли услышала по телефону дрожащий голос подруги, бросилась к ней в комнату, вооружившись сочувствием и лекарствами.

У нее было предположение, что жар Кассии был вызван сердечной болью, а не из—за того, что она промокла час тому назад под ливнем, как гласит история подруги. Элли знала, что была права.

Хотя она бы никогда не призналась Кассии в этом, но считала, что профессор просто играет с чувствами ее подруги. Это было единственным объяснением, которое смогла придумать Элли, и которое объясняло бы холодно—горячие отношения.

Элли вздохнула, когда Кассия чихнула еще раз.

— Тебе следовало позволить его водителю довезти тебя до дома.

— Нет, — Кассия еще раз чихнула. — Это было бы неправильно.

— Ты что, сошла с ума? Разве ты не заметила дождь и сильный ветер за окном? У нас на ферме разразился ураган, а ты добиралась сюда пешком, — Элли потянулась, чтобы коснуться лба подруги. — Теперь у тебя лихорадка.

Рот Кассии сжался в упрямую линию.

— Мне все равно, — боль пронзила все тело, и Кассия закрыла глаза. — Я не понимаю его, Эл. Если я нужна ему только ради секса, тогда он мог поиметь меня еще прошлой ночью. Тогда почему он этого не сделал?

Элли вздрогнула.

— Прояви немного сдержанности, Кас.

Кассия повернулась набок и посмотрела на Элли.

— Что, если я слишком много думаю об этом? Что, если у него, правда, возникли семейные проблемы, поэтому он бросил меня посередине ночи? Что, если он, правда, не отвергает меня?

Элли была в замешательстве. Одна часть ее хотела солгать, чтобы снова увидеть улыбку на лице подруги. Но вторая половина, однако, хотела быть практичной и правдивой. Профессор Х — подонок. И не важно, были ли у него причины или нет, чтобы оставить Кассию. Это был первый раз, когда Кассия провела ночь с парнем, и даже если между ними ничего не было, профессор должен был быть рядом, когда она проснулась.

Но его не было, что означало, что он мудак и Кассии лучше быть без него.

— Элли?

Элли открыла рот, чтобы сказать правду.