Видишь, Кассия?

Теперь ты поняла?

Твоя мать отказалась от тебя. Неужели ты думала, что профессор не поступит также?

Она зажмурилась прежде, чем из глаз потекли горячие слезы.

Ты такая дура, Кассия.

Именно это показывало, как мало она значит для профессора.

"Ты все делаешь правильно".

Несколько чертовых слов, но он бесконечно повторял их у себя в уме. Минуты превратились в часы, но Алессандро никак не мог заставить привыкнуть к правде в этих словах, никак не мог забыть свой последний взгляд на Кассию. Она закрыла глаза, ее тело было зажато на сидение автобуса, и, сидя так близко к Джейкобу, он был чертовски уверен, что человеческий парнишка просто вздрагивает от восторга, чувствуя ее мягкое тело напротив своего.

Но даже когда ревность грозила свести его с ума, Алессандро знал, что это все не то, это не та причина, по которой он уже несколько часов с момента отъезда Кассии мечется по своему кабинету в форме Ликана.

Нет. Больше всего его беспокоил запах ее слез.

Он снова заставил ее плакать, и, хотя он и говорил себе, что его уход из жизни Кассии для ее же блага, он просто не мог заставить себя забыть.

Он и Кассия были из разных миров, и это было смертельно опасно. Она так легко доверяла и чувствовала так много, в то время пока Алессандро запрещал себе любить. Кассия заслуживала кого—то нормального. Не такого как он — мужчину, неспособного доверять.

Это были факты.

Это была веская причина, из—за которой ему стоит уйти от нее. И это будет самой хорошим поступком.

Тогда почему, черт побери, Алессандро считает, что поступает как умалишенный идиот?

Его телефон завибрировал. Алессандро старался, как можно быстрее схватить его со стола, сердце колотилось как бешеное при мысли о том, что это может быть Кассия.

Так и было.

Кассия: Спасибо вам за все, Профессор.

Лицо Алессандро побелело.

Пять долбаных слов, но они заставили его чувствовать полное отчаяния, как будто настал конец света.

И для него так и было.

Кассия прощалась с ним, и это было похоже на то, будто правда ударила его по лицу.

Он ушел из ее жизни не потому, что это было лучше для нее.

Он ушел из ее жизни, потому что это было лучше для него... Все это гребаное время он вел себя с ней то холодно, то с интересом, ведя себя как последний осел. Снова и снова Алессандро притягивал ее все ближе только для того, чтобы оттолкнуть как подлый трус, поджав хвост и сбежав в тот самый момент, когда между ними все стало очень серьезно.

Он ... любит ее, но был слеп к своим собственным чувствам, отрицая их существование, боясь превратиться в такого же, как Доменико.

А теперь...

Это может быть только....

Алессандро не дал себе закончить эту мысль. Еще не было слишком поздно. Еще нет.

— Снова профессор, — внезапно проговорил Джейкоб на выдохе. Они как раз обедали в кафетерии на территории парка, их мольберты лежали рядом на столе, их занятие было приостановлено.

Кассия очень хотела, чтобы это была шутка, но не получилось. Вокруг вдруг поднялась волна возбуждения, и около нее все девушки снова и снова начали перешептываться о профессоре. Снова и снова Кассия слышала его имя....

Профессор Моретти.

У нее возникло желание прикрыть руками уши, чтобы не слышать эти разговоры.

Было слишком больно.

Внезапно он оказался рядом. Профессор остановился около ее с Джейкобом столика. Она заставила себя поднять глаза вверх, и боль, которая появилась внутри от вида его красивого лица, словно пытка, заставила Кассию замереть.

Видя бледное лицо Кассии и ее нечитаемый взгляд, Алессандро напрягся, но все равно сумел придать голосу толику спокойствия, когда сказал:

— Мисс Саммерс? Мне очень жаль, но я получил звонок от вашей семьи. Могу я поговорить с вами с глазу на глаз?

Кассия только кивнула.

— Да, Профессор.

Ее голос был настолько безжизненным, что Алессандро разрывался между желанием встряхнуть Кассию и зацеловать ее, чтобы получить хоть какой—то знак — любой знак — что она жива. Но из—за того, что все взгляды были устремлены на них и для всех этих людей он всего лишь профессор, а Кассия его студентка, Алессандро мог только сухо обронить в ответ:

— Пожалуйста, следуйте за мной.

Алессандро отвел ее в частный офис в парке, о котором заранее договорился, чтобы быть уверенным, что их не потревожат. Он открыл дверь, и Кассия затравленно зашла внутрь. Профессор последовал за ней, закрывая двери, и, когда повернулся лицом к Кассии снова, увидел, что она стоит бледная, все тело напряжено, а глаза потухшие.

— Прости меня.

Тон профессора был ... рычащим, и Кассия запаниковала. Отведя взгляд от профессора, она уставилась в пол, говоря себе, что ей, наверное, все это просто кажется.

Алессандро боролся за свой контроль, пока молчание Кассии затягивалось, и внутри него начало нарастать безумие. Он найдет способ заставить ее поверить, что это был последний раз, когда Алессандро обидел ее. Он должен.

Когда Алессандро стал надвигаться на нее, желание сбежать возросло в несколько раз, тело стало потряхивать от усилий, которые она прилагала, чтобы оставаться спокойной.

— Кассия.

Кассия впилась пальцами в свою ладонь, используя боль как отвлекающий фактор от того, как сладко прозвучало ее имя из его уст.

— Кассия, посмотри на меня, пожалуйста.

Когда она снова не отреагировала на его слова, Алессандро не смог больше сдерживать себя, чтобы не прикасаться к ней. Он сжал ее подбородок и заставил Кассию посмотреть ему в глаза.

— Прости меня.

Все так просто, и от этого у нее в глазах снова стали появляться слеза. Почему она была такой беспомощной перед этим мужчиной?

— Прости меня за то, что снова заставил проснуться тебя в одиночестве, — его голос был тихим, но решительным. — Прости меня, что не отвечал потом на твои звонки. Но я клянусь, Кассия, у меня была веская причина...

Ее чувство боли и несправедливости росло с каждым произнесенным словом, и Кассию начало трясти.

— Что случилось в этот раз? — недоверчиво спросила она. — Наверное, в этот раз помощь срочно понадобилась твоему брату?

Алессандро выдохнул сквозь зубы, зная, что ему лучше было бы соврать, но он не смог. В этот раз Алессандро хотел, чтобы все между ними было правильно. Все. В этот раз он был готов поделиться с ней правдой.

— Да.

Ее челюсть сжалась.

— Извини?

Он же не думал, что Кассия такая глупышка, чтобы купиться на такое оправдание?

— Это был мой брат...

— Ты сейчас просто издеваешься? — закричала Кассия. — Не мог быть немного покреативнее? Или пореалистичнее в своем вранье?

Алессандро покачал головой.

— Это не ложь. Моему брату понадобилась помощь...

— Посреди ночи? И какая же помощь ему понадобилась? — на ее губах появилась горькая улыбка. — Она включала в себя другую женщину и тусовку?

— Нет!

Алессандро был в ужасе от того, какой оборот приняли ее мысли, но, конечно же, он знал, что сам во всем виноват.

— Кассия, послушай меня... — он попытался схватить ее за плечи, но она стала вырываться. — Кассия, черт побери, я не хочу причинить тебе боль...

— Ты с самого начала причинял мне только боль! — голос Кассии дрогнул, ее контроль рухнул, и она начала всхлипывать. — Я не понимаю, что ты хочешь от меня.

— Прости меня.

Алессандро хотел обнять ее, но то, как она яростно сопротивлялась, заставило его отступить и просто наблюдать, как Кассия тонет в своей боли, которую он ей причинил. Его голос стал глухим, когда Алессандро снова повторил заветные слова:

— Прости меня, Кассия.

Профессор пристально посмотрел ей в глаза, чтобы она поняла: он говорит искренне.

— Если ты дашь мне последний шанс, клянусь, я больше никогда не обижу тебя...

Кассия стала размахивать головой, даже не дослушав его, и отчаянье полностью завладело Алессандро.

— Кассия. Дай мне один единственный гребаный шанс...

Но Кассия еще раз отрицательно покачала головой.

— Я не думаю, что ты когда—нибудь причинишь мне боль, — прошептала она. — Но я также не думаю, что ты когда—нибудь сможешь полюбить меня…

Она остановилась, ее взгляд погрустнел, ведь снова Кассия преподнесла ему на ладошке свое сердце.

Он знал это. Алессандро знал, что стоит ему произнести эти три слова, и она бросится ему в объятия. Он хотел произнести эти слова, но они ускользали от него. Это было, как если бы эти слова создавали последнюю защиту перед его разбитым сердцем, и даже сейчас он не мог полностью избавиться от страха, что любовь поставит его на колени, как это было с Доменико.

Внезапно Кассия всхлипнула, и взгляд Алессандро снова вернулся к ее лицу.

На ее лице читалась гримаса боли, и Алессандро выругался, поняв, что его молчание убедило Кассию в том, что он ее не любит.

— Кассия...

— Тебе не нужно ничего мне объяснять.

Она всхлипнула еще раз.

— Все не так, детка.

Алессандро попытался прикоснуться к ней снова.

— Не прикасайся ко мне, — закричала Кассия.

Алессандро застыл.

Кассия дрожала, с ужасом понимая, что полностью потеряла себя.

— П—прости.

Она тонула в своем унижении. Кассия снова отдала себя, снова показала ему, как много значат для нее эти слова и как сильно опустошил ее тот факт, что Алессандро не смог произнести их.

Кассия закрыла глаза.

— Тебе нужно отпустить меня, Профессор. Я не хочу... — она снова всхлипнула, прежде чем прочистить горло: — Мне нужно научиться двигаться дальше...

— Я не хочу, чтобы ты двигалась дальше, — прохрипел Алессандро.

Она резко открыла глаза.

— Тогда чего ты хочешь? — с болью в голосе потребовала Кассия. — Чтобы я была довольна, согревая твою постель?

— Нет, черт побери! Ты не такая! Ты никогда не была такой...

— Лжец!

Господи, какой же дурой считает ее профессор? Кассия попыталась пройти мимо него, но он схватил ее за руку и развернул к себе лицом.

— Отпусти меня, — громко потребовала она.

— Никогда, — возразил Алессандро. — Послушай меня, Кассия.

Он схватил ее лицо руками, заставляя смотреть прямо ему в глаза.