— Вы играете нечестно, — запротестовала Кассия, затаив дыхание от смеси страха и предвкушения.

Глаза профессора сверкнули.

— Теперь, когда ты знаешь, кто я, — прошептал он,— должен предупредить тебя. Я никогда не буду играть честно с тобой в постели.

После Алессандро наклонился ниже, чтобы лизнуть краешек уха Кассии, и его губы изогнулись в улыбке, когда ее тело изогнулось в ответ.

— Я буду непредсказуемым… — он помурлыкал ей в ухо и Кассия снова вздрогнула, — и ты обнаружишь, что наслаждаешься каждой секундой, пока я трахаю тебя.

Сочетание откровенных грязных словечек профессора с его изысканно искушенной речью, а также ощущения его языка, ласкающего ее ухо – все это было слишком, и Кассия вскрикнула, ее промежность пронзили сладостные судороги, от которых по ее складочкам фактически потекла влага.

— Профессор,— прошептала Кассия. — Пожалуйста…

Вздрогнув от умоляющих ноток в ее голосе, Алессандро внезапно осознал, что они поменялись местами, и сейчас Кассия выступала в роли соблазнительницы. Она, словно кошка, терлась об него всем своим телом. Соблазнительный вид ее груди гипнотизировал его, Алессандро хотел вылизать эти холмики поочередно, чувствовать, как сжимается ее лоно, окруженное мягкими мокрыми складочками, готовое приветствовать его член, и от этого он просто терял разум.

— Не двигайся, — он еще сильнее навалился на нее сверху, но Кассия все продолжала умолять, стонать и соблазнять его каждым движением своего обнаженного тела под ним, и от этого контроль Алессандро трещал по швам.

— Кассия, веди себя хорошо,— прорычал он, все-таки уступая ее мольбам. В следующую секунду Алессандро был голым, как и она, и ему пришлось закрыть глаза, когда Кассия стала издавать сексуальный слабые стоны от ощущения прикосновения его разгоряченного тела к ее плоти.

Руки Алессандро прижали ее бедра к кровати, мешая извиваться, но Кассия воспользовалась свободой рук, чтобы исследовать его спину. Гладкая, твердая, мускулистая — эти ощущения заставили Кассию испустить вздох удовольствия, и они оба вздрогнули, когда ее пальчики добрались до округлостей его ягодиц.

Кассия вонзила ногти в упругую кожу, и по телу профессора прокатилась еще одна волна дрожи. От этого она почувствовала себя могущественной и красивой, но даже это не остановило ненасытное, беспокойное чувство растущее внутри. Посмотрев на него, Кассия прошептала:

— Пожалуйста, профессор.

Девушка понимала, что ведет себя безрассудно, но ничего не могла поделать с этим. Она хотела большего. Она хотела всё, и уже, черт побери, устала ждать.

Алессандро старался сохранять крохи контроля.

— Подумай о том, что ты просишь, детка, — хрипло проговорил он. — Ты раньше никогда не занималась сексом. Тебе стоит подумать…

— Я думаю,— яростно перебила его Кассия. Обернув руки вокруг его шеи, она приподнялась и поцеловала его. Ее сердце пропустило несколько ударов, когда он жадно поцеловал ее в ответ.

Отстранившись, Кассия прошептала около его губ:

— Я думаю, что хочу, чтобы ты взял меня прямо сейчас…

Алессандро дернулся от соблазнительных слов Кассии.

— Ну, так как, профессор?

В глазах профессора она расстроенно заметила слабую борьбу с собой, и услышала, как требует:

— Возьми меня. Возьми меня, Алессандро, прежде чем другой мужчина…

От этих слов в глазах профессора полыхнула ярость.

— Никогда.

Сквозь сексуальное марево до Кассии донесся зловещий рык, заставивший задуматься, во что она ввязалась.

Боже, о боже, при одном упоминании другого мужчины он выглядел так, будто был готов убивать.

Кассия попыталась отстраниться, но хватка профессора стала сильнее, сковав, будто цепью.

Она была заперта в ловушке под разъяренным, изголодавшимся Ликаном, и это была только ее вина.

— А-алессандро…

Рычание, сопровождаемое опасным блеском в его зеленых глазах, заткнуло ее.

— Да будет так, Кассия.

Решительность в его голосе заставила ее задрожать, и она не могла вспомнить, чувствовала ли себя когда-нибудь такой напуганной и возбужденной одновременно.

Алессандро все никак не мог выбросить из головы слова Кассии, у него перед глазами все еще стояла красная пелена от мысли о том, что какой-то другой мужчина заберет девственность Кассии.

Посмотрев на нее сверху вниз, Алессандро жестко произнес:

— Больше никаких ошибок, Кассия. Ты моя. Моя, чтобы трахать. Моя, чтобы владеть. Моя, чтобы любить.

В ответ глаза Кассии расширились, но это уже не имело для него значения, пока он поцелуем впитывал ее шокированный вздох, снова помечая ее своей.

— Я убью любого, кто попытается отнять тебя у меня, — прошептал он в ее раскрытые губы. — Любого.

Алессандро потянулся к ее волосам и сжал их в кулак, заставляя Кассию посмотреть на него.

— Поэтому, если ты не хочешь, чтобы кто-нибудь умер, смотри только на меня.

В тот момент профессора окружала аура силы и опасности, и Кассия понимала, что он столь же опасен, что и бомба замедленного действия, которая может рвануть в любой момент. Демонстрация его нечеловеческой силы должна была напугать ее, но этого не произошло.

Как такое возможно, что за всем этим гневом она смогла разглядеть невысказанную боль? Боль, которую она сама же и причинила, боль от мысли, что он не заслуживает ее, и поэтому будет винить только себя, если вдруг Кассии вздумается позабавиться и поискать другого мужчину.

Профессор, возможно, ранил ее множество раз, но это не убавляло ее любви, и сейчас она не хотела видеть, как ему больно от ее слов.

Он желала, чтобы профессор перестал страдать, и был только один способ сделать это.

Подняв руки, она смело обхватила ладонями его лицо – так могла сделать только та, которая по-настоящему любит.

— Я твоя, профессор.

Кассия смотрела ему в глаза, видела в них и волка и мужчину, и любила обоих.

— Твоя, чтобы трахать, — робко прошептала она. — Твоя, чтобы владеть. Твоя, чтобы любить…

Алессандро застонал, накрыв ртом ее губы, и она поцеловала его в ответ, борясь с бурными эмоциями и глотая слезы радости.

В этот раз профессор вибрировал от силы, завлекая и соблазняя ее каждым движением своих рук и губ. Он мучительно медленно целовал каждый участок ее тела, заставляя ее извиваться в постели и умолять о пощаде.

Целую вечность, он поклонялся ее груди, по очереди лаская каждую, всасывая сосок, пока тот не превращался в болезненно-чувствительный бутон. Потом профессор спустился вниз, и Кассия издала протяжный и громкий стон, когда его рот нашел сердцевину ее страсти. О, как же он играл языком с ее клитором, как мастерски, превращая ее в пульсирующий, кричащий сгусток ощущений. Почувствовав последний щелчок его языка, Кассия мощно кончила, и только когда складки ее лона разомкнулись от удовольствия, профессор, наконец, поднялся и толкнулся в нее своим налитым кровью членом.

Алессандро скрежетал зубами, пытаясь не утратить контроль над движениями своего члена, в то время как все его тело требовало потеряться внутри теплого, нежного влагалища Кассии. Он хотел трахнуть ее очень глубоко и жестко, хотел наполнить ее своим семенем настолько, чтобы оно стекало по ее ногам, и эта мысль просто сводила его с ума.

Он стал продвигаться внутрь нее, миллиметр за миллиметром, глядя на ее лицо и подмечая любое проявление дискомфорта. Когда их взгляды встретились, она попыталась улыбнуться:

— Это н-не больно.

У Алессандро вырвался хриплый смешок, когда он понял, что его маленький нежный птенчик пытается успокоить его.

Понимая, что он ей не верит, Кассия стала настаивать:

— Действительно не больно.

Это было правдой. Слабые спазмы все еще сотрясали ее тело, от чего ощущение его члена внутри нее были менее жесткими. Тем не менее, она была натянута, как струна, не в силах избавиться от страха и ожидания боли. Она пыталась не смотреть на его член, но потерпела неудачу. Он был огромным, и даже сейчас, когда внутрь проникла лишь его головка, она уже ощущала себя заполненной.

— Сделай это сейчас,— прошептала Кассия.

Брови профессора изогнусь дугой.

— Я не хочу, чтобы ты отвлекала меня.

Сглотнув, она дрожащим голосом призналась:

— Я хочу видеть твое лицо, когда ты сделаешь меня своей.

Сказанные ею слова заставили Алессандро прикрыть глаза.

— Боже, Кассия…

Открыв их, он напряженно произнес:

— Тогда смотри на меня сейчас.

Когда смысл сказанного дошел до нее, Кассия глубоко вздохнула.

Не сводя взгляда с ее лица, Алессандро медленно толкнулся внутрь ее тела. Даже когда в глубине ее карих глаз вспыхнула боль, он не остановился, растягивая ее лоно все больше и больше…

Пальцы Кассии крепко сжались на его плечах, когда она захныкала от боли.

— Профессор…

Она зажмурилась от боли.

— Посмотри на меня,— проскрежетал Алессандро.

Очень медленно она открыла глаза.

Он протолкнулся полностью внутрь, и Кассия снова застонала, когда его член пробился сквозь ее девственную плеву.

Кассия застыла в оцепенении, не в силах определить, что именно чувствовала. Облегчение, наверное, из-за того, что все кончено. Неверие, потому что она не знала, что может быть так больно. Но больше всего…

Она посмотрела на профессора.

Что-то глубокое, не имеющее названия, что-то, что заставило ее чувствовать себя целостной, потому что она наконец-то отдала профессору то, что всегда по праву принадлежало ему.

— Кассия.

То, как профессор произнес ее имя, заставило ее пальцы сжаться, но прежде, чем она смогла вымолвить его имя в ответ, он начал двигаться, и все мысли вылетели из ее головы. Началось все с длинных, медленных проникновений, которые становились все глубже и глубже. Когда Кассия начала двигать бедрами навстречу его толчкам, профессор изменил темп, его движения стали более жесткими, менее аккуратными, но более быстрыми.