Первый бой оказался крайне неудачным. Разнородная, неорганизованная толпа, а не единая дружина. Четыре отдельных отряда полоцкого полка, действовали настолько неудачно, что немцы легко разгромили центр. В центре находились два отряда опытных дружинников из Полоцка и Новгорода. Левое крыло полка образовали две сотни Мышкина, правое большой отряд наемников-варягов. Не дождавшись приказа, Мышкин ударил немцам во фланг, и сам оказался в ловушке. Немецкий резерв ударил ему в тыл, а правое крыло, состоящее из варягов, бездействовало. Отряд Мышкина спасли хорошие, свежие лошади и дисциплина. Иннокентий Петрович приучил свою молодежь повиноваться сигналам, а дружинники из Карачева и Брянска последовали за ними. Мышкин вывел отряд из боя с небольшими потерями, три четверти отряда остались целы. Дружинникам, находящимся в центре не помог ни опыт, ни удобное расположение на поле боя, ни последний натиск Мышкина. Немцы раскатали их подчистую.

Варяги простояли, не двигаясь, до конца боя, затем снялись, и спокойно отошли. Немцы не преследовали ни их, ни Мышкина.

Никита и Светлана построили гуляй-город вокруг полевой кухни. Это было основательное сооружение. Ночлег, горячее питание и лазарет в одном месте. Угрюмые и злые, возвращались воины в свой временный лагерь. Иннокентий Петрович, напротив, был бодр и доволен.

– Чему так радуешься, Петрович? – недовольно спросил Олег.

– Хорошее начало. Управляемость в бою высокая, потери небольшие. Лиха беда начало. Сразу после приема пищи собирай всех в штаб. Будем разбирать бой по косточкам.

– Еще три таких «хороших» боя, и от отряда останутся рожки да ножки, – возмутился Олег.

– Мы могли бы простоять, как варяги, весь бой не двигаясь. Чисто ушли бы, без потерь.

– Наш удар оказался бесполезен. Немцы были к нему готовы. Главное, дружинникам в центре никак не помогли, – расстроился Олег.

– Если бы наемники нас поддержали, то шансы были. Меня другое смущает, среди рыцарей не было потерь. Совсем, – задумчиво произнес Иннокентий Петрович.

– Это, просто, танки какие-то. И кони у них крупнее наших, и броня прочнее. Я одного по голове саданул, думал, шею ему сломаю. Он даже не остановился. Одно нас спасает, рыцарей немного. В основном оруженосцы, свита, вспомогательные войска. Если этих выбить, то и с рыцарями можно будет что-то придумать.

В конце лета в Карачев вернулось две сотни опытных вояк. Правда, тех, кто уходил из города весной, осталось меньше половины. Потихоньку прибились в Прибалтике, новички и матерые волки, варяги и безродные славяне. Их не смущала дисциплина в отряде. Привлекали, сначала полевая кухня и гуляй-город, затем уже низкие потери и честная дележка небогатых трофеев. Жесткое отношение Мышкина к качеству боевого снаряжения отпугивало немногих. Зато, в конце летней кампании, они смогли, наконец, разгромить равный по составу немецкий отряд.

Денег заработали немного, затраты Олега и Иннокентия Петровича они не покрыли, но на это никто и не рассчитывал.

Отряд вернулся в Карачев, но города не было. Поселок Коробово стоял целый, а Карачев сожгли дотла. Уцелевшие половцы все-таки добрались домой, в степь, и вернулись отомстить.

Мышкин смотрел на руины города и думал: «Минимальное воздействие на историю, и какой ужасный результат! Карачев, в той истории, обошла участь многих городов на Руси, монголы не тронули его. Зато в этой истории, его сожгли друзья-половцы.» Коробов стоял рядом.

– Теперь непонятно, будет ли битва на Калке? Или наши господа-варяги простят половцам гибель смердов-вятичей? – горько спросил старый интеллигент.

– Давайте без надрыва и политики, Владимир Александрович, – попросил Олег.

– Олег, помолчи, у меня треть отряда местных, – остановил его Мышкин.

– А вы, как смогли отбиться? – спросил Мышкин Коробова.

– Я набрал охрану. Заботился о тебе, хотел подарок приготовить. В каждом караване соблазнял молодежь оружием, деньгами, сказками о герое Мышкине. Тесть помог. Мы на отшибе, а он каждого купца знает, встречает-привечает. В конце концов, я остановился, перестал вербовать, а то воевода коситься начал. Зачем, мол, простому обывателю такое войско, полсотни копий набрал, – начал рассказывать Коробов.

– Ну, а выручил сам себя, – предположил Мышкин.

– Частично, да. А в основном обошлись фортификационными сооружениями. Когда вы ушли, я немного обеспокоился безопасностью поселка. Снял часть рабочих с лесоповала, и поручил им делать искусственные препятствия по пути из города в наш поселок. Тропинка у нас одна, узкая, по сторонам деревья и кусты. Конечно, если подумать головой, и посадить лучников на лодки…, но если ты с детства ездил верхом, то это не сразу приходит в голову, – продолжил рассказ Коробов.

– Зимой река станет прекрасной дорогой. Вашей фортификации будет грош цена, – прервал рассказ Олег.

– Речка у нас узкая. На зиму у меня для незваных гостей много домашних заготовок припасено, – возразил Коробов.

– И я подозреваю, что это не варенья и соленья, – зло хмыкнул Мышкин, – когда был набег?

– Три недели назад. Пятьсот сабель. Если бы вы вернулись раньше!

– Город начали восстанавливать? – поинтересовался Олег.

– Некому. Жителей всех угнали в рабство. Стариков сожгли в городе. Небольшая часть горожан разбежалась по лесам. К нам прибилось полсотни человек.

– Сколько же горожан угнали в полон? – заинтересовался Олег.

– Больше трех тысяч.

– Лошадей для всех половцы не привели?

– Нет, конечно, пешком погнали. Детей и добро на телегах повезли.

– Петрович, ты как? В деле?

– Догоним только в степи. Фора громадная. А если там их ждет подкрепление, то нам хана. Половцы нас расстреляют из луков.

– Как же мы собираемся воевать с монголами, если половцев боимся!?

В поход вышли тремя партиями. Утром отправились следопыты, налегке. Взяли только сменных лошадей, и припасы на пару недель. За ними основной отряд. Интенданты выехали последними, со своими полевыми кухнями и запасами еды. На этот раз Светлана осталась дома.

Следопытов можно было не отправлять. Многотысячный обоз пробил такую тропу, что спрятать следы было невозможно.

В начале степи половецкий обоз разделился на три части. Недолго поспорив, приняли решение не разделяться, и двинулись по наиболее протоптанной дороге.

Через три дня, так и не догнав обоз, отряд попал в засаду. Казалось, где можно спрятаться в степи? Это не лес, или горы. Половцы спрятались в неглубокой балке. Лошадей положили на землю.

Когда огромный отряд половцев возник, как из-под земли, Олегу показалась, что его отряд сейчас сомнут. Именно сегодня утром, Мышкин, с большей частью легкой кавалерии, ускакал вперед, оставив Олегу полсотни бойцов, ударную, тяжелую кавалерию. Чтобы тот шел по его следам, не торопясь, не загоняя коней. Понадеявшись на Мышкина, Олег пренебрег разведкой.

Половцы охватывали русских с двух сторон. Пока не стреляли, видимо, хотели уберечь отборных русских коней. Внезапность и многократное преимущество обещали половцам быструю и легкую победу. Но стоило Олегу подать сигнал, как его воины сомкнули ряды, и смело поскакали навстречу противнику. «Один к пяти», – оценил соотношение сил опытным взглядом Олег.

Русские прокатились по половцам без потерь. На поле боя остались тела только половцев. Русские быстро развернулись и снова бросились в атаку. Половецкий хан не мог поверить в происходящее. Пока он выходил из ступора, русские еще раз проредили отряд кочевников. Даже теперь, прими хан правильное решение, половцы могли победить. Без лучников, тяжелая кавалерия была беззащитна. Если бы половцы отступили, рассыпались на маленькие группы, то русским пришлось тяжело. Но хан промедлил, а через секунду на него наехал танк. Это Олег, во главе тройки своих телохранителей, решил проверить, что за богатый конь, несет разодетого кочевника. Олег уже привык доверять своим латам. Смело подставлял под удар противника, и маленький шит, и плечо, пару раз, даже, принимая сабельный удар на шлем. Главное, успеть ударить самому. Олег давно понял, что фехтовальщик из него не выйдет. А вот силушкой бог его не обидел.