– Действительно, – сказал мистер Ёкс. – Брамс тоже говорил, что ему макароны оптом нужны. Прихватим его, сбросимся напополам, и пойдём к вашей Матрёне.

– Хорошо, – сказал Дрындун. – Только перекусим сначала. И с вас пять уёев за консультацию.

– Конечно-конечно, – сказал мистер Ёкс, протягивая ему пятёрку.

– Ну, а теперь закусим, – сказал Дрындун и повернулся к Хряпинсу и Лыбинсу. – Так, ребята, мне пакет сухарей и похлёбку.

– А мне как всегда, – сказал мистер Ёкс.

– Китайские макароны с палочками? – спросил Лыбинс, улыбнувшись.

– Да, – ответил мистер Ёкс.

– Любите вы макароны, я смотрю, – сказал Дрындун.

– Просто денег больше ни на что не хватает, – сказал мистер Ёкс.

– Бывает-бывает, – вздохнул Дрындун. – Мне вот моей пенсии хватает только на то, чтобы за сотовый телефон платить и за квартиру. А остальное – чисто за счёт маркетинга.

– Везёт же вам, – пробормотал мистер Ёкс, уплетая свои макароны.

Покончив с похлёбкой и сухарями, Дрындун сказал:

– Сейчас Матрёне позвоню, спрошу, почём она ящик продаёт.

Он достал из кармана сотовый телефон и положил его на стол. Потом он достал из другого кармана спичку и сказал:

– Мистер Ёкс, не подержите телефончик, пока я номер набираю?

– Конечно, – сказал мистер Ёкс, взяв в руку телефон.

Дрындун поднёс к глазам полевой бинокль, висевший у него на шее, взял в руки спичку, склонился над телефоном и начал спичкой набирать номер. Закончив, он резко сунул спичку в карман, бинокль снова повис у него на шее, а телефон Дрындун выхватил из руки Ёкса и прижал к уху.

– Алё, Матрёша! – заорал Дрындун в телефон так, что было слышно на всё кафе. – Это маркетинговый отдел. Ну, я, кто же ещё! Слушай, у тебя там этот ящик с макаронами всё ещё валяется? Я покупателя нашёл. Ну конечно, на весь ящик со скидкой. Ясное дело, мои комиссионные… Чего? А, ну ладно! Мы через часок зайдём. Окей, Матрёша? Забили! Баюшки!

Дрындун оторвал телефон от уха и сказал:

– Мистер Ёкс, не могли бы вы его выключить? А то с биноклем возиться неохота!

Мистер Ёкс взял телефон в руку и мизинцем нажал на маленькую кнопочку, обозначающую «сброс».

– Спасибо, – сказал Дрындун, пряча телефон в карман. – Пойдём сейчас искать вашего Брамса. Официант, счёт!

– Наверно, Брамс в парке, – сказал мистер Ёкс. – Он сейчас обдумывает проект нашего концерта на тамошней сцене.

– Хорошо, – сказал Дрындун. – Чёрт, ничего не вижу в этом счёте!

Он снова поднёс к глазам бинокль, посмотрел на счёт, разглядел сумму и заплатил. Когда они уходили, Крышун остановил Дрындуна, схватив его за рукав.

– Слушай, маркетинг! – сказал Крышун. – До меня тут слухи добредают, что в город ввезли партию китайских зажигалок без моего согласия и без договора со мной. Слышь, если вдруг эти фейерверки на рынке выплывут, ты мне на мобилу сбросишь?

– Маркетинг баз аванса не работает, – ответил Дрындун.

Крышун хотел сунуть ему десятку, но мелочь у него кончилась, и Дрындун получил пятьдесят уёев, половину своей пенсии.

– Благодарю покорно! – сказал Дрындун. – Значит, как только увижу партию китайских зажигалок, сразу вам позвоню!

– Молодец, – сказал Крышун. – Топай дальше!

Жизнь между тем продолжалась. Время завтрака в кафе сменилось на время обеда, а господин Черезжопинс снова обжулил компьютера в карты. Бедного компьютера спасало от отчаяния только то, что у него были железные нервы и полностью отсутствовали эмоции. На обед в кафе завалилась другая компания, которую вовсе не обязательно описывать полностью. Однако было и нечто нестандартное. Где-то в три часа по уйёклмновскому времени на перекрёстке пешеходных улиц Ёпрст и Трёхбуквенникской затормозил «Лимун-Зил-Бычок-Безрогий», принадлежавший Лесли Членсу. Из данного автомобиля вылез седой старичок с короткой стрижкой и три его телохранителя.

– Подождите на улице! – обратился старичок к телохранителям, которые тут же заняли позицию и приготовились отстреливаться в случае чего.

Сам Лесли Членс зашёл в кафе и направился было к стойке, но Затирщица тут же огрела его своим ведром по голове с криком:

– Ноги вытирай!

Телохранители, поняв, что что-то произошло, вломились в кафе и приготовились стрелять, но Лесли уже сказал им: «Не надо!» и начал вытирать ноги.

– Вот так, – сказала Затирщица, начиная выталкивать телохранителей. – А вы чего тут своими игрушками размахались? Или вытирайте ноги и заказывайте обед, или выметайтесь! И нечего мне в лицо ствол совать! У меня внуки каждый день с утра до вечера с такими играют!

Телохранители поспешили удалиться, Лесли Членс отправился к стойке бара, а из внутренних помещений на шум прибежал господин Черезжопинс.

– Что случилось? – спросил почтенный владелец кафе. – Почему Затирщица гремит вёдрами?

– О, всё в порядке! – сказал Лесли Членс. – Это я слегка нарушил устав вашего заведения, господин Черезжопинс. Но всё в порядке.

– Ой, господин мэр! – воскликнул господин Черезжопинс. – Как я рад, что вы почтили своим присутствием наше кафе! Мы так рады! Выпивка за счёт заведения!

– Не стоит, – сказал Лесли Членс. – Я предпочитаю заплатить за выпивку, чем предоставлять вам налоговые льготы.

– Как прикажете, – сказал господин Черезжопинс, сделав Бухаю знак, означавший «напои его».

Бухай всё понял, а господин Черезжопинс удалился в свой кабинет. Лесли Членс заказал что-то из напитков, обратив внимание на бэйдж, закреплённый у Бухая на рубашке. Там было написано «бармен» и имя Бухая, только на карточке оно почему-то писалось через восклицательный знак, как глагол в повелительном наклонении. Лесли Членс покорился этому повелению и выпил. Через полчаса он уже достиг вполне достаточной стадии опьянения. И как раз в этот момент в кафе завалились Мэтр Брамс с мистером Ёксом.

Мэтр Брамс и мистер Ёкс собирались слегка отметить удачную покупку ящика с макаронами, и для этого направились в кафе. Однако, увидев машину мэра, наши герои решили воспользоваться случаем и попросить у него денег на развитие культуры. Лесли Членс уже допивал пятнадцатую рюмку и собирался попросить Бухая налить ещё, когда к нему подбежали Брамс и Ёкс и начали наперебой кричать:

– Господин мэр, дайте денег на культуру, дайте денег на культуру!

– Спокойно! – сказал Лесли Членс пьяным голосом. – Чего надо?

– Господин мэр, не могли бы вы выделить небольшой финансовый транш на нужды деятелей культуры в нашем городе? – спросил Мэтр Брамс. – Мы собирались даже провести концерт местной группы «Заплесневелый отстой» в Кран-парке, среди статуй «Кама в сутре». Но только, понимаете, на это деньги нужны. А ещё наша группа собирается съездить в соседний город на фестиваль…

– Спокойно, – повторил Лесли Членс. – Излагайте помедленнее. Я не догоняю.

– Денег дай! – крикнул мистер Ёкс.

– Ну что вы пристали к человеку? – спросил Бухай. – Пусть сначала за выпивку заплатит! Кстати, мистер Членс, не хотите ещё?

– Нет, спасибо, господин Бухай, не хочу, – сказал Членс. – Сколько я вам должен?

– Сто двадцать уёев, – ответил Бухай, который иногда считал в уме не хуже калькулятора.

– Сейчас, – сказал мистер Членс, роясь в кошельке. – Вот, возьмите. И дайте мне сдачу.

Бухай вручил Членсу сдачу, после чего тот попрощался с гостеприимным барменом, слез со стула и направился к машине. По дороге к нему прилипли Ёкс и Брамс. Причём прилипли они так сильно, что даже все телохранители Лесли Членса не могли отцепить нуждающихся деятелей культуры. Кажется, Членс всё-таки сунул кому-то из них сотню уёев, после чего Брамс с Ёксом отцепились от мэра и начали произносить благодарственные речи, намекая, что надо бы дать на культуру побольше. Лесли Членс, не слушая этих речей, забрался в «Лимун-Зил» вместе со всеми своими телохранителями, и машина рванула с места. Остаётся добавить к этому эпизоду только то, что Лесли Членс ещё несколько дней не выходил из мэрии, опасаясь народа.

Следующее утро в городе Уйёклмн было ознаменовано массовыми разборками и нарушением общественного порядка. Дело в том, что вечером Крышун назначил стрелку китайцам, которые привезли в город китайские зажигалки без его разрешения. Стрелка, естественно, проходила в Кран-парке, а утром люди, гуляющие в этом парке, увидели новый аттракцион: на высоком дереве, почти на самой вершине, сидел китаец и матерился. На самом-то деле он так звал на помощь, но мало кто из жителей города понимал по-китайски. Короче говоря, в китайца начали кидать тухлыми помидорами и всем, что только подворачивалось под руку. Другой китаец был обнаружен на рельсах «американских горок» – кто-то привязал его к рельсам морским узлом. Ещё один китаец висел на уличной сцене вместо декорации. А джип «Судзуки», на котором китайцы прибыли на стрелку, валялся вверх колёсами посреди ансамбля статуй «Кама в Сутре». Остаётся добавить только то, что Крышун пришёл на стрелку с одним охранником.