Так, в одно столь же нерадивое летнее утро, я узнала, что нервы сдают не только у меня. Папа, как это часто бывает, пропадал в другом городе по работе, сестра вышла на школьные каникулы и теперь посвятила себя готовке, а я опрометчиво решила отсидеться дома.

- Доброе! - сонливо поприветствовала Катю, проходя за кухонный стол.

На нём уже привычно стояли фирменные печенья нашего юного кондитера в лице сестры. Сама она стояла у плиты, кажется, не намереваясь заводить со мной разговор.

- Эм? - я вопросительно взглянула на её немой, серьёзный профиль, но докапываться до причин не стала и, зевнув, просто сцапала печеньку.

- Не ешь в сухомятку, сколько говорить, - пробурчала сестра недовольно, и передо мной поставили дымящуюся чашку с кофе.

- Спасибо, - поблагодарила рассеянно, принимая заботу младшей.

Что ни говори, а она едва ли не лучше меня знала, что мне нужно.

- Ты опять решила прогулять работу? – сдержанно спросила Катя, не отходя от стола и не сводя с меня взгляда.

Вмиг стало неловко. Я промолчала, заполнив паузу глотком кофе.

- Ты хоть понимаешь какая на тебе ответственность? - вознегодовала сестра немедля. - У тебя столько людей, столько дел и забот, а ты плюёшь на них всех будто никто и взгляда твоего недостоин. Ведёшь себя как эгоистичная и безответственная выскочка! - гневно вскрикнула Катерина, я вздрогнула, а она почти тут же глубоко вздохнула, собралась с духом и уже совсем другим тоном огорошила: - Отец подарил тебе такую великолепную возможность показать себя достойной преемницей семейного бизнеса, а ты даже не воспринимаешь этот шанс всерьёз. - Она изогнула губы в линию огорчения и презрения, отчего мои глаза, должно быть, стали блюдцами. - Ты недостойна принимать право главенства. Твоя непринуждённость и легкомысленность неизбежно приведёт к краху. Уж лучше будет, если папа вообще его продаст, - надменно заявила сестра и с громким стуком недопитой чашечки чая о стол, развернулась и вышла из кухни.

Ошеломлённая до глубины души признанием обычно всегда спокойной Кати, долгое время бессмысленно хлопала глазами.

"Она считает меня не достойной!" - пронеслась в пораженном сознании мысль и, ведомая невидимыми пинками сестры, потерянная отправилась в давно потревоженный улей.

Впервые за карьеру начальника я действительно увидела в каком незавидном положении оказалась. И проблема была даже не в том, что прибыли стало меньше, а в том, что персонал был решительно против меня. Нет, я и раньше замечала их неодобрение, но в этот раз всё оказалось куда серьёзнее. Ко всему прочему они здорово отыгрывались друг на друге, что явно не способствовало продуктивной работе.

Следовало что-то предпринять. Срочно. Но что? Что поможет избежать маячившую впереди разруху? На ум не приходило ничего существенного, и в самых расстроенных чувствах я грубо откинула из руки ручку, крутанувшись на директорском кресле.

- Ну что за мрачный день?! - возмутилась я в тишину хорошо обставленного кабинета и уже было подумала оставить эту затею с хоть каким-то решением рабочих неурядиц и пойти проветриться, как в дверь постучали.

"И кого принесло?" - недовольно подумала, придавая более собранный и доброжелательный вид облику.

Дверь, без каких-либо слов подтверждения с моей стороны, открыла бесстрастная секретарша. Она, казалось, была единственной, кто никак не выражал недовольства моим своеобразным правлением. Правда, Константина Алексеевича, по-моему, тоже не особенно волновало идём мы в плюс или уходим в минус. Его интересовали лишь счёт и факты. Что вполне меня устраивало - их, видимо, тоже.

- Хотела вам показать интересный отзыв, - без предисловий начала Людмила Георгиевна, подходя к столу. - Там их ещё несколько неподписанных, но не суть. Самый примечательный этот, - наманикюренным пальчиком она изящно указала на довольно объёмный текс. - Прочтите, - с весьма странной полуулыбкой попросила Людмила, и вопреки нехорошим предчувствиям я не смогла отказаться от явно занимательного чтива.

Если его удостоила внимания моя секретарша, то там определённо должно быть что-то стоящее. Взглядом пробежалась по первым строчкам вежливого приветствия и благодарности и уж было подумала, что это всего лишь самая лестная похвала из всех отзывов, что мне доводилось слышать, как следующие слова заставили застопориться. Меня знали, более того, как хозяйку заведения прямо-таки тыкали в собственную никчёмность. Весьма грубо тыкали, и попадали в самую точку.

В немом возмущении и негодовании за такие откровенные, публичные нарекания первые секунды ловила ртом воздух и едва сдерживалась от порыва разорвать эту чёртову книженцию доносов на мелкие кусочки.

- Кто это оставил? – вопросила я, сжимая книгу отзывов до побеления пальцев и не отнимая взгляда от ровного подчерка недовольного инкогнито.

Он привёл меня в бешенство всего парой строчек, взрывая внутри комок из накопившихся за последние дни чувств неудовлетворённости, напряжения и неясной досады. Хотя мне, наверное, не стоило злиться из-за его замечаний, ведь по сути они были оправданы, только вот взбунтовавшиеся чувства и тупое ощущение, что мою оголённую душу выставили на показ, раздражали чрезвычайно.

Да кто он такой, чтобы так говорить обо мне? Что за непозволительная наглость?!

- Так кто? - не выдержала минутного затишья секретарши и гневно уставилась в её смеющиеся глаза.

Не сказать, что она наслаждалась моей реакцией, но что-то определённо доставляло ей удовольствия.

- Этот гость ещё сидит за столиком, - вежливо отозвалась Людмила, не убирая с лица загадочной полуулыбки.

Тут же порывисто вскочила, не особенно думая, что именно буду делать при встрече. Да и на вопрос: "К чему вообще мне нужно с ним встречаться?" вряд ли бы смогла дать внятный ответ. Мной уже владело чувство справедливой мести. Мне до безумия хотелось сорвать хоть на ком-то неугасающую злость за все последние дни и этот в частности.

"Да как он мог?!" - стучала в голове возмущенная мысль и, поддавшись на провокацию эмоций, я решительно направилась в ресторанный зал.

- Седьмой столик, - прикрикнула со спины Людмила, когда я уже стремительно вылетела из кабинета.

"Седьмой, значит", - на моём лице подстать внутреннему настрою появилась многообещающая ухмылка.

В голове промелькнуло множество версий по истреблению неугодного краснословца.

"Пусть посетители будут свидетелями - мне всё равно, но на этого негодяя я как минимум вылью стакан воды!" – с непоколебимой уверенностью решила я, входя и оглядывая зал с обедающими гостями.

Их было не много, и столик с визуально необозначенным седьмым номером быстро завладел моим вниманием. Человек, что сидел там, словно только и ждал моего появления. Неспешно он поднялся со своего места, аккуратно задвинул стул и только потом, метнув в меня вызывающим взглядом, направился к выходу. Произвольно я потянулась следом, встрепенулась и запоздало поняла, что только что совершила огромную ошибку, подтвердив своё легкомыслие и несдержанность этому проницательному постоянному клиенту. Однако поворачивать назад было слишком поздно, разве что окончательно пожертвовать своей и так пошатнувшееся репутацией. Но на это я уже не осмелилась и неспешно зашагала ко входной двери.

Меня разрывало от внутренних противоречий. Мне безудержно хотелось сделать две вещи: прибить чем-нибудь наглеца, посмевшего оскорбить меня и моё умение руководить и, поддавшись пылающему восхищению, безмолвно соглашаться со всеми обвинениями лучшего раритета из всей моей коллекции идеальных сочетаний. Вот только ни то, ни другое я не могла позволить. Всё это было бы ужасным поражением.

"Зачем он только написал это? Зачем? - метались в голове мысли весь недлинный путь до выхода на небольшую, озеленённую и солнечную сейчас площадку. - Ох, Боже, что же делать?"

Остановившись в двух метрах от стоявшего ко мне Бруклинского Станислава Викторовича, я неловко начала перебирать пальцы. Глаза непослушно скользили по всему и вся в поисках спасительного решения из глупейшей ситуации, в которую мне только доводилось попадать. Но предоставлять его никто не спешил, и редкие прохожие за территорией ресторана безучастно проходили мимо.