Мама остановилась посреди длинного коридора, окруженная фотографиями меня и Робби, — образами из прошлого, из которых она черпала силу. За дверью вырисовывалась мужская фигура, переминавшаяся на крыльце, но мама встала напротив меня, не давая пройти. Я не могла увернуться от ее взгляда, полного старой скорбью.

— Именно поэтому тебе и следует с ним прогуляться, — сказала она, крепко сжимая мои плечи и не давая мне возразить. — Приготовишь заклинания позже. Ты натянута как струна, милая. Тебе нужно заняться чем-то другим и развеяться, а Маршал хороший парень. Он не собирается разбивать тебе сердце или воспользоваться тобой. Просто… займись с ним чем-нибудь. Чем угодно. — Ее губы изогнулись. — Ну, возможно, не совсем чем угодно.

— Мам… — запротестовала я, но она быстро подалась к двери и открыла ее. На крыльце стоял Маршал, и его взгляд окинул нас обеих по очереди, словно сравнивая, пока мы стояли рядом. Смутившись, я поставила пирог на книжный шкаф и вытерла руки о джинсы. Мы с мамой были очень похожи, за исключением волос и стиля одежды.

— Привет, миссис Морган, — сказал он, улыбаясь, затем обратился ко мне. — Рэйчел.

Мама улыбнулась улыбкой Моны Лизы, и я закатила глаза, заметив его здоровенный внедорожник, припаркованный у обочины.

— Привет, — ответила я сухо. — Так ты уже знаком с моей мамой.

— Мы с Маршалом просмотрели твои детские фотографии, пока ты спала, — сказала она, затем отступила назад. — Заходи. Мы как раз едим пирог.

Маршал бросил взгляд на недоеденный пирог на книжном стеллаже. Наклонив голову, он зашел ровно настолько, чтобы можно было закрыть дверь.

— Спасибо, миссис Морган, но если мы собираемся вернуть Рэйчел в церковь до захода, то нам нужно идти прямо сейчас.

— Он прав, — сказала я, не желая терпеть целый час унижений от рук своей матери. Кроме того, чем раньше мы уйдем, тем раньше я смогу извиниться за свою маму, и он сможет сбежать. Я не собираюсь идти на свидание, в то время как Айви дома терзается, что снова все испортила. Ничего она не портила. Все шло отлично, пока Дженкс не вмешался. Но это не означает, что я разрешу ей еще раз проткнуть мою кожу. Я должна перестать говорить самой себе, что мои решения правильные лишь потому, что заставляют меня чувствовать себя лучше. Но быть правильной, по-настоящему правильной, так тошно.

— Ох! — прощебетала мама. — Твоя куртка. И, кажется, ты забыла свою сумку на кухне.

Она проскользнула мимо меня дальше по коридору, и Маршал заглянул мне через плечо, когда послышался звук открываемой стиральной машинки. Я поежилась в зеленом свете коридора, чувствуя себя неудобно, не зная, о чем они говорили. Над нами маячил мой кусок пирога, и мне хотелось его доесть, но я не знала, как к этому отнесется Маршал.

— Мне действительно жаль, что все так вышло, — сказала я, настороженно следя за противоположным концом коридора. — Для мамы это миссия номер один — подыскать мне парня, и она и слушать не хочет, когда я прошу ее остановиться.

Маршал с интересом окинул висящие повсюду фотографии.

— Это была моя идея.

Во мне проснулась тревога. Он ведь должен знать, что случилось после его ухода этим утром. В том смысле, что он говорил с Дженксом, да и отметины на моей шее были очевидны. На его месте я бы уже была на полпути к Макино.

Маршал разглядывал мою любимую фотографию, где я была окружена осенними листьями, когда сказал:

— Дженкс просил передать слова Айви. Она сегодня вернется поздно — попытается как следует подмазаться к старым друзьям, чтобы расспросить их о ночи, когда погиб твой парень.

То, как он замялся, набирая в легкие воздух, говорило о том, что он хотел добавить что-то еще, но так ничего и не сказал.

— Спасибо, — осторожно ответила я, пытаясь понять, в чем же дело.

— Она сказала, что вернется к рассвету, — добавил он, и я отклонилась в сторону, пропуская маму, когда она появилась с моей курткой и сумкой в одной руке и куском пирога на салфетке в другой.

Возможно, он считает, что способен меня спасти? Никто не может быть настолько глуп.

— Спасибо, мам, — сказала я, забирая куртку и сумку, пока Маршал, краснея, пытался неловко отказаться от пирога, который пыталась ему всучить. Обогреватель не мог справиться с просочившимся в дом холодным воздухом, и я поспешила надеть куртку, пытаясь сохранить накопленное тепло.

Мама прямо засветилась, когда окинула нас взглядом.

— Я положила чары для твоего костюма в твою сумочку, — сказала она, укутывая мою шею красным шарфом, чтобы спрятать красные отметины от зубов Айви. — Ты их забыла в субботу. Ах да, этот милый вервольф звонил, пока ты спала. Он планирует заехать за тобой завтра в час. Он просил тебя надеть что-нибудь милое.

— Спасибо, мам.

— Развлекайтесь! — жизнерадостно закончила она.

Но я не хотела развлекаться. Я хотела узнать, кто убил Кистена и пытался привязать меня.

— Подождите, подождите, — сказала она, открывая дверь чулана и доставая пару моих роликовых коньков. — Забери. Мне надоело хранить их в своем чулане. — Она повесила их на мою руку и подала остаток моего пирога с книжного шкафа. — Как следует повеселитесь. — Целуя меня, она прошептала: — Позвонишь после заката, чтобы я не волновалась?

— Обещаю, — ответила я, чувствуя себя плохой дочерью. Она была легкомысленной, а не глупой, и из-за меня ей пришлось пройти через многое. Особенно в последнее время.

— Пока, мам, — попрощалась я, в то время как Маршал открыл дверь, спустился впереди меня с крыльца и зашагал по тротуару. Он уже откусил пирог и сейчас сосредоточенно жевал. — Спасибо за все, — добавила я и рассмеялась, когда Маршал издал блаженный стон. Моя мама готовит восхитительные пироги.

— Вау, это просто великолепно, — сказал он, поворачиваясь, чтобы улыбнуться моей маме. У меня внутри все потеплело. У меня клевая мама. Я недостаточно ее ценю.

Я посмотрела на пару автомобилей, припаркованных у обочины. Моя маленькая машинка с откидным верхом казалась всполохом алого пламени рядом с огромным, танкообразным внедорожником Маршала.

— Маршал… — начала было я, намереваясь поехать домой и поработать на кухне.

Маршал ухмыльнулся, становясь очень привлекательным при солнечном свете.

— Она собирается мне позвонить. Ты можешь представить, каких проблем я огребу, если я скажу, что ты поехала домой? У меня, знаешь ли, тоже есть мама.

Я вздохнула, держа свой кусок пирога — одной рукой я не смогу вытащить ключи из сумки. Откусывая, я посмотрела на дом. Мама стояла у окна, отодвинув край занавески. Она помахала, но так и не отошла от окна. Ага, пожалуй это не стоит таких проблем.

— Два часа, — пообещал он, глядя на меня своими искренними, заботливыми глазами. — И я потом помогу тебе на кухне приготовить чары.

В замешательстве, я посмотрела на наши машины. Два часа я смогу ему уделить.

— Хочешь, поедем на моей машине?

Маршал заметно повеселел, рассматривая ее. Несмотря на, что я добавила несколько женских штучек, красный кабриолет по-прежнему смотрелся достаточно мужественно и не был похож на «девчачью машинку».

— Конечно, — ответил он. — Мне не сложно потом вернуться за своим авто. Каток не так уж далеко.

Значит, мы поедем на каток Эстона, подумала я, морщась. Они не должны меня помнить. Прошло достаточно времени.

— Звучит отлично, — сказала я, в глубине души уверенная, что если мы поедем на его машине, то что-нибудь обязательно случится, и я застряну, не в состоянии попасть в церковь до заката. Не представляю себе, как живут немертвые вампиры, обязанные прятаться до рассвета или, в противном случае, рискующие полным уничтожением. Мне лучше следить за часами. Гребаный демон на роликовом катке. Да они за подобное выдворят меня с катка до конца моих дней.

Мы подошли к моей машине, и, заснув остаток пирога в рот, я выудила свои ключи и протянула их ему. Маршал выгнул бровь, когда полосатый, как зебра, ключ оказался у него в руке, но он так ничего и не сказал. Он вежливо открыл пассажирскую дверь, и я скользнула внутрь, наблюдая, как он обходит машину, направляясь к водительской двери. Он покончил со своим пирогом и с набитым ртом залез внутрь, морщась от тесноты и тратя некоторое время на то, чтобы отрегулировать все под свой рост.