— Все стоящее достается нелегко, — прошептала я.

Таката глубоко, медленно вздохнул.

— Я думал, я тут буду философствовать как старый-мудрый-старикан, а не ты.

Он печально улыбнулся, когда я посмотрела на него. Я не могла разбираться в этом прямо сейчас. Возможно, позже, когда я пойму, что все это значит. Отодвинув стул, я встала.

— Спасибо за обед. Мне надо домой забрать вещи. Ты будешь здесь, когда я вернусь?

Глаза Такаты широко раскрылись.

— Что ты делаешь?

Я поставила тарелку в раковину и стряхнула крошки с салфетки, прежде чем убрать ее.

— Мне нужно приготовить чары, и я не хочу оставлять маму одну, так что, пока она не проснется, я собираюсь работать здесь. Я должна съездить в церковь за всем необходимым. Ты подождешь, пока я вернусь? — Можешь сделать это для меня, подумала я горько.

— Мм, — он запнулся, взгляд был пустой, я застала его врасплох, — я собирался остаться, пока она не проснется, так что тебе не обязательно возвращаться. Но, возможно, я могу помочь тебе. Я не умею готовить чары, но я могу порезать травы.

— Не!. — Это было немного резко, и увидев, как он расстроился, я мягко добавила. — Я лучше буду делать чары одна, если ты не против. Мне жаль, Таката.

Я не смотрела на него, боясь, что он догадается, почему я хочу готовить чары одна. Черт побери, я не знала, как торговаться с демоном, но я знала, как сделать проклятие. Хотя Таката, видимо, был раздражен не этим.

— Ты могла бы называть меня настоящим именем? — спросил он, удивив меня. — Это, конечно, глупо, но слышать, как ты зовешь меня Таката — просто невыносимо.

Я остановилась у двери.

— А как тебя зовут?

— Дональд.

Я почти забыла свои проблемы.

— Дональд? — Переспросила я, и он покраснел.

Он стоял и неловко теребил футболку.

— Рэйчел, ты же не собираешься сделать какую-нибудь глупость?

Я перестала рассматривать свои ботинки, когда вспомнила, что мои остались у Трента.

— С твоей точки зрения, очень может быть. — Ал мучил мою маму из-за меня. На ее теле не было меток, но раны были там, в ее голове, и она приняла их ради меня.

— Подожди.

Он положил руку мне на плечо, но когда я на него уставилась, убрал ее.

— Я не твой отец, — сказал он, глядя на укусы на моей шее. — Я и не пытаюсь им быть. Но я наблюдал за тобой всю твою жизнь, и порой ты делала очень глупые вещи.

Снова появилось чувство, что меня предали. Я ему ничего не была должна, я его никогда не видела. И это было чертовски трудно, взрослеть и быть сильной не только для себя, но и ради мамы.

— Ты меня вообще не знаешь, — сказала я, начиная злиться.

Его брови нахмурились, он провел по ним рукой.

— Я знаю, что ты сделаешь все для своих друзей и любимых, игнорируя тот факт, что ты тоже уязвима. Не надо, — попросил он. — Не взваливай все на себя.

Я разозлилась, но попыталась взять себя в руки.

— Я этого не планировала, — сказала я резко. — У меня есть возможности и есть друзья. — Рука поднялась, и я указала вглубь дома. — Мою мать пытали почти тринадцать часов, и все из-за меня. Я этого так не оставлю! — Мой голос становился громче, но я не обращала внимания. — Она мучилась, потому что этот мерзавец прикинулся моим отцом. Она мучилась, зная, что если она выпустит его из этого круга, он придет за мной. Я могу остановить его, и я это сделаю!

— Говори тише, — сказал Таката, и я замолчала. Стиснув зубы, я смотрела ему в лицо.

— Моя мать не должна прожить жизнь, прячась на освященной земле из-за моих поступков, — сказала я тише, продолжая смотреть на него. — Если я ничего не сделаю, в следующий раз он может покалечить ее. Или начать вымещать злость на незнакомцах. Может, даже на тебе! Не то что бы меня это волновало.

Я пошла в коридор. Его тяжелые шаги были слышны позади меня.

— Черт побери, Рэйчел, — сказал он. — С чего ты взяла, что можешь убить его, когда все их демоническое общество не может?

Я сгребла ключи возле входа, где их и оставила, подумав, что ОВ, вероятно уже разыскивают автомобиль Трента.

— Я уверена, что они могут, — пробормотала я. — Им просто не хватает духу сделать это. И я никогда не говорила, что собираюсь убивать его.

Нет, я только я только возьму его имя. Боже, помоги мне.

— Рэйчел.

Он взял меня за руку, и я остановилась, глядя вверх и пытаясь понять выражение его лица.

— Есть причина, почему никто не охотится на демонов.

Я разглядывала его лицо, узнавая в нем себя.

— Уйди с дороги.

Его рука сжалась сильнее. Схватив его руку, я сделала подсечку и бросила его вниз, сопротивляясь желанию врезать ему в живот, или, может, даже немного ниже.

— Ох, — сказал он. Его глаза были широко открыты, поскольку он смотрел в потолок, одна рука на груди. Он пытался восстановить дыхание и понять, как он оказался на полу.

Я взглянула на него.

— Ты в порядке?

— Да, — сказал он, ощупывая бока.

Он лежал у меня на пути, и я ждала, когда он подвинется.

— Ты хочешь знать, каково это, иметь детей? — Сказала я, пока он садился. — Некоторые позволяют своей дочери делать то, что считают глупостью, и верят ей, потому что если ты не можешь сделать этого, не значит, что и она не сможет. И вдруг она достаточно умна, чтобы выпутаться из проблем, в которые сама себя втянула.

Я почувствовала, как к глазам подступают слезы, когда я поняла, что именно это делала моя мама. И хотя это было трудно, и в свои годы я знала больше, чем должен знать тринадцатилетний подросток, теперь я могла справиться с любой опасностью благодаря моей тяге к острым ощущениям.

— Мне жаль, — сказала я, пока Таката отодвигался, чтобы прислониться к стене. — Присмотришь за мамой, пока я разбираюсь со всем этим?

Он кивнул, и его дреды покачнулись.

— Конечно.

Я глянула в окошко на двери, пытаясь понять, который час. По крайней мере, теперь я могла делать чары дома.

— Привези ее в церковь за несколько часов до заката, — сказала я. — Если меня не будет, Маршал будет точно. Он следующий в списке, как и ты, наверное. Мне жаль. Я не хотела подвергать тебя опасности.

Неудивительно, что он не сказал мне, что я его дочь. Этот факт вряд ли продлит его жизнь.

— Не волнуйся, — сказал он.

Я колебалась, водя ногой по ковру.

— Могу я взять твой автомобиль? ОВ, вероятно, ищет машину Трента. — Улыбка изогнула его тонкие губы, пока он шарил в кармане, доставая и протягивая мне ключи. Они были незнакомые и тяжелые.

— Я никогда не думал, что ты попросишь мои ключи, — сказал он. — Это машина Рипли, так что не езди на красный свет.

Я занервничала еще больше, отпустила дверную ручку и присела, чтобы видеть его лицо.

— Спасибо, — сказала я, имея в виду не только машину. — Но не думай, что я простила тебя за все, — прибавила я, затем осторожно его обняла. Его плечи были костлявые, и он пах металлом. Он был слишком поражен, чтобы сделать что-нибудь, так что я встала и вышла, аккуратно прикрыв дверь за собой.