Однако военные действия разворачивались не так, как желал их видеть Вашингтон. Советские специалисты не даром ели свой хлеб, и наглый агрессор получил достойный ответ. Вскоре уже северные корейцы вели свое полномасштабное наступление, повсюду встречая радостную поддержку народных масс.

Спасая положение, американские дипломаты грамотно использовали трибуну ООН. На внеочередной сессии, которая проходила без присутствия советского представителя, было принято скоропалительное решение о вводе американских войск на территорию Кореи под флагом данной организации.

Используя это решение, командующий американскими войсками в Японии генерал Маккартур, незамедлительно приступил к переброске в Корею двух пехотных дивизий при поддержке 5-той воздушной армии и 7–го флота.

30 июня 1950 года первая американская дивизия генерала Дина, десантировалась на юг полуострова. Вместе с южнокорейскими войсками она вступила в бой под Тэтжоном, который оказался для нее роковым. Попав под шквальный минометно-артиллеристкий огонь, солдаты в панике разбежались, а сам генерал вместе со штабом попал в плен.

Не оправдала себя палубная авиация четырех американских авианосцев, на которых возлагалась особая надежда. Несмотря на видимые успехи, американцы продолжали считать северокорейские части примитивными вояками, для разгрома которых достаточно хорошей бомбежки, после чего они должны были в панике разбежаться.

Пилоты самолетов яростно бомбили и уничтожали все подряд, снискав себе славу убийц мирного населения, но не смогли остановить продвижение северных корейцев к Цусимскому проливу.

Маккартур лихорадочно бросал в бой остатки своего японского корпуса и ценой огромных потерь, к концу августа он смог стабилизировать фронт, оказавшись прижатым к морю красными частями.

Чтобы спасти положение и лицо страны, генерал потребовал от Трумэна прислать из Америки лучшие войсковые части и в первую очередь 1 дивизию морской пехоты, элитарное ударное подразделение, прославившееся в прошедшей войне. Именно ее 15 сентября, Маккартур высадил глубоко в тылу корейских войск под Инчхоном. Под прикрытием 261 кораблей, американцы благополучно десантировались и, не встречая серьезного сопротивления, вышли к Сеулу, создавая угрозу полномасштабного окружения для войск маршала Чо Ен Гуна.

Однако взять сходу корейскую столицу не удалось. Неожиданно для себя американцы встретили яростное сопротивление немногочисленных сил защитников города, и бои за столицу затянулись на несколько недель. Агрессор потерял убитыми и ранеными свыше 12 тысяч человек и не сумел окружить северокорейские войска на юге п-ова.

К 1 октября северяне благополучно отвели свои войска за 38 параллель, но охваченный угаром побед, президент Трумэн отдал приказ о продвижении своих сил на север. Исполняя решение своего главнокомандующего, Маккартур быстро подтянул резервы и, используя огромное численное превосходство, пересек разделительную линию по направлению к Пхеньяну. Столица северной Кореи была взята 20 октября в ходе комбинированной атаки сухопутных войск и высадки воздушного десанта. Преследуя отступающего противника, американские части 27 октября вышли к пограничной с Китаем реке Ялуцзян.

Ободренный столь быстрыми победами, Маккартур хвастливо заверил президента, что к Новому году, будет в руках американцев. Трумэн был рад этому и уже мысленно прикидывал, как он будет диктовать свои условия, китайцам имея на руках столь убедительный аргумент как разгром коммунистов в Кореи, под флагом ООН.

Однако в этот момент в дело решительно вмешался Сталин. Желая поддержать своего боевого союзника и остановить зарвавшихся звездных молодцов за короткий срок, с 15 по 24 ноября на территорию Китая был переброшен 64-й истребительный авиационный корпус советских ВВС, который состоял из трех истребительных дивизий. Летчики имели приказ полностью закрыть небо над Манчжурией и не допустить появление над городами Китая вражеской авиации. Вслед за этим, к корейской границе были сосредоточены 18 дивизий армии КНР численностью около 180 тысяч под командованием маршала Пэн Дэхуая.

Выждав удобный момент, 25 ноября 1950 года, китайские части начали свое мощное контрнаступление во фланг американских войск, которые на сутки раньше двинулись к советско-корейской границе, имея приказ генерала Маккартура добить остатки вооруженных сил северной Кореи. К огромному ужасу Трумэна выход к границам с Китаем вызвал не ожидаемые им переговоры с позиции силы, а жесткий ответный удар.

Он был столь сильный, что американцы и их южнокорейские союзники начали поспешное отступление, стремясь поскорее выскользнуть из-под удара «китайских добровольцев».

Желая остановить или хотя бы ослабить наступление врага, Маккартур приказал авиации разбомбить мосты через Ялуцзян, по которым наступающим непрерывным потоком шло подкрепление с территории Китая. И здесь их ожидал новый сюрприз. Вылетевшие на задание эскадрильи бомбардировщиков Б-29 не смогли выполнить приказ своего командования, поскольку были атакованы советскими истребителями с большими потерями для американских сил.

Так началось прямое, но тайное противостояние в воздухе американских и советских пилотов, которое сводилось только к воздушной дуэли между ними. Скованные директивами своего командования советские ассы не могли бомбить аэродромы противника и пересекать линию фронта в отличие от авиации американцев. Советские МИГи надежно закрыл корейское небо, на всем протяжении фронта не позволяя противнику сорвать снабжение продвигающихся в глубь территории наступающих частей.

Не останавливаясь и не давая врагу стратегической паузы, китайские дивизии продолжали стремительно наступать, и уже к 3 января 1951 года, они взяли Сеул, и успешно отбили контрнаступление срочно переброшенных из Японии новых дивизий. Ценой больших потерь Реждуэю удалось сбить наступательный порыв северян, стабилизировать фронт, и перевести войну в стадию позиционных сражений, где победы носили только локальный характер.

Разъяренный своими неудачами, которые случились всего за шаг до его громкой победы, генерал Маккартур поспешил нажать на Трумэна для оказанья быстрой помощи. Находясь со своим штабом в Японии, он стал настойчиво требовать от президента немедленного разрешения на нанесение полномасштабного ядерного удара по городам северного Китая и советского Приморья, видя только в этом реальную возможность, одержать победу над «азиатами». Кроме этого Маккартур предложил вести войну руками азиатов и перебросить на Корейский п-ов китайские дивизии с Тайваня, ради уменьшения потерь среди американских солдат. Излагая свои идеи будущей войны, генерал вновь горячо гарантировал скорую и безоговорочную победу над коммунистами, но к своему огромному изумлению получил категорический отказ Трумэна.

От стремительного наступления северян, за чьей спиной грозно маячила фигура Сталина, американский президент находился в сильном психологическом шоке. Все надежды на маленькую победоносную войну с треском провалились и теперь дальнейшее продолжение этого конфликта, неизменно приводило к полномасштабной мировой войне.

И тут Трумэн, постоянно вынашивавший за все годы своего правления агрессивные планы по уничтожению Советской России, впервые явственно ощутил всю громадную ответственность, которая ложилась на его плечи с принятием решения по продолжению войны. И впервые пожав не лавры победителя, а терновый венок проигравшего, Гарри Трумэн сильно озаботился.

Весь его военный опыт, полученный президентом в начале века, говорил что, бросив свои лучшие части в войну с сомнительным исходом на востоке, он может получить реальный полновесный удар со стороны русских на западе.

Трумэн очень опасался, что закаленные в горниле войны русские войска просто сметут американские части в воды Ла-Манша, повсеместно встречая поддержку со стороны местных коммунистов и просто сочувствующих людей. Одновременно, учитывая слабость войск Турции и Ирана, следовало ожидать удар и по ним, с первоочередной целью захвата нефтеносных районов Ближнего Востока. Своеобразное воплощение замыслов Ромеля, но только наоборот. При подобном раскладе боевых действий, Комитет объединенных штабов нарисовал не радужную перспективу новой мировой войны. По их подсчетам, потери американских ВВС в этой войне будут столь масштабны, что летчики могут отказаться летать из страха перед ними.