— Брайан был добрый, очень мягкий, я бы даже сказал, слабовольный. Поэтому он смирился с волей отца и, пока Чжан оставался на своем месте, никаких трений между ними не возникало. К тому же, не забывайте, лорд Роберт усыновил Чжана, чтобы тот получил, британское подданство.

— Значит, вражды между ними не было.

— Насколько мне известно, нет.

Старший инспектор достал блокнот в мягкой обложке и принялся что-то записывать мелким почерком.

— Когда вы обнаружили тело — вы же первый его увидели, — глаза у Брайана были открыты? — внезапно спросил сэр Айвори.

— Он как будто спал. И если бы не кровь, вся эта кровь на ночной сорочке… О, никогда не забуду. Глаза у него были закрыты. Точно. Лежал он спокойно, спиной к изголовью кровати, словно читал и задремал.

— У него в руках была книга?

— Кажется, нет. На кровати лежали какие-то вещи, зеркало, бычий рог… хотя, может, книга и была у него в руках. Нет, точно не припомню. Потом, как только мне стало ясно, что Брайан мертв, я сразу же кинулся обратно предупредить мадам Уоллес и остальных — они были внизу, завтракали.

— И вы все поднялись наверх.

— Да, кроме мисс Ли, она осталась на веранде. Ее как будто громом поразило.

— Какие у нее были отношения с Брайаном?

— Они, кажется, были обручены.

— Кажется? Как это понять?

Мэтью вяло улыбнулся.

— Похоже, вы не знаете Джейн Уоллес! Брайан давно хотел жениться, причем не раз, но мать всегда вставляла ему палки в колеса. Говорю же, Брайан был слишком мягкий. И очень податливый. Хотя в этот раз…

— Да-да?

— В конце ужина вчера вечером случилось то, чего никто не ждал. Брайан, так сказать, проявил характер. Встал и объявил о своей помолвке с мисс Ли. Я тогда посмотрел на Джейн Уоллес. Она побледнела как полотно.

— По-вашему, она была чересчур строгой матерью?

— Не то чтоб уж чересчур, но сына она любила просто безумно. И после смерти лорда Роберта жила только ради него. Как бы теперь смерть сына совсем не доконала ее.

— Бедная, — вздохнул Дуглас Форбс.

— А арбалет? — спросил вдруг сэр Айвори, как он обычно делал, когда хотел, чтобы вопрос прозвучал совершенно неожиданно.

— Арбалет… — пробормотал Мэтью. Ну да, арбалет… Брайана, кажется, застрелили из арбалета.

— А вы что подумали, когда обнаружили тело, — из какого оружия убили вашего друга?

— Не знаю. Кровь уже засохла, а в рубашке прямо на груди зияла ужасная дыра. Честно сказать, я тогда вообще ничего не подумал. Понял только, что произошло убийство. Близко я не подходил и ничего такого не заметил, потому что тут же побежал обратно вниз, на веранду.

— Откуда же вы узнали про арбалет?

— Я был в таком ужасном состоянии. Точно не знаю. Кто-то, кажется, Джеймс Мелвилл, наклонился к Брайану и сказал про стрелу от арбалета — она, мол, застряла в деревянной спинке кровати. Это был кошмар. Мне хотелось заткнуть ему рот. Да, теперь припоминаю. Это Мелвилл.

— Вы знали, что в доме есть арбалет?

— В лучшие времена мы иногда состязались в стрельбе из разного оружия, в том числе из арбалета.

— Кто это «мы»?

— Ну, Брайан и гости, в частности моя сестра Маргарет и я.

— А господин Мелвилл?

— Он тоже, хотя человек он довольно неприятный и его не очень-то приглашали, когда затевали какую-нибудь игру.

— А Джейн Уоллес?

— Когда-то она была чемпионкой по стрельбе из пистолета. Охотилась с мужем. И, насколько я знаю, неплохо управлялась с ружьем.

— А мисс Ли?

— Она вообще ненавидит оружие. Я никогда не видел, чтобы она стреляла.

— А Вэнь Чжан?

— Он не общался с гостями. Разве что тягался силами наедине с Брайаном, хотя не припомню, чтобы Брайан когда-нибудь об этом рассказывал.

— Ну хорошо, господин Эттенборо, благодарю вас. Отвечали вы точно и многое мне прояснили. Да, вот еще что, а бычий рог, который вы только что упомянули, тот, что вы видели на постели, как он, по-вашему, там оказался?

— Честно признаться, сэр, ума не приложу.

— И вас это не удивило?

— Меня поразил только вид Брайана, моего друга. Ни о чем другом я и думать не мог. Мне хотелось бежать от этого ужасного зрелища и позвать остальных. Понимаете?

— Прекрасно понимаю, господин Эттенборо. Сейчас мы перепоручим вас заботам лейтенанта Финдли — так, пустые формальности.

— Я могу забрать вещи из синей комнаты, со второго этажа?

Старший инспектор, доселе хранивший молчание, закрыл блокнот и назидательным тоном произнес:

— Пока нет, господин Эттенборо. Надо, знаете ли, действовать методично.

Уже в вестибюле сэр Малькольм осведомился у дежурного сержанта, куда поместили мисс Ли. Она находилась на веранде, где всего лишь несколько часов назад гости узнали о трагической кончине Брайана. И они со старшим инспектором направились туда. Походя Форбс заметил:

— Этот Мэтью — воплощенная гордость Англии. Как по духу, так и по сути. Хорошо, что у нас еще есть люди такой закваски, потомки рыцарей добрых старых времен. Госпожа Форбс, моя жена, всегда говорит: «Английское королевство зиждется на незыблемых столпах древней знати».

Не успели они зайти на веранду, как их буквально ослепила красота юной китаянки: в длинном шелковом красном платье, расшитом черными цветами, она как будто пребывала в глубокой задумчивости, стоя у оконного проема с видом на заснеженный парк. Она была высокая, почти под стать сэру Айвори, и тонкими чертами лица напоминала образы, запечатленные в фарфоровых изваяниях эпохи Мин.[4] Сэру Малькольму тут же вспомнилась статуэтка богини Гуань-инь[5] в Британском музее, которой он когда-то так восхищался. Та же статность, та же природная грация и тот же взгляд.

— Следственные меры вынуждают нас нарушить ваше одиночество, — проговорил старший инспектор. — Так что просим прощения.

Веки девушки затрепетали, точно крылья бабочки, хотя губы даже не дрогнули, когда она жестом предложила обоим мужчинам сесть.

— Мы глубоко сожалеем, что вынуждены потревожить вас едва ли не сразу после трагических событий, которые…

От изумления Форбс путался в словах. Но ему на выручку пришел сэр Айвори:

— Мисс, вы часом не родственница владельца замечательного магазина китайских древностей на Сэквил-стрит?

Девушка опустила глаза и робко, точно извиняясь, проговорила:

— Им владеет мой отец.

— О! — воскликнул сэр Айвори, — поздравляю, мисс, и весьма сожалею, что пришлось познакомиться с вами при столь печальных обстоятельствах. Видите ли, я глубоко почитаю древнюю китайскую культуру.

Девушка немного успокоилась и смущенно извинилась за то, что предстала перед ними в вечернем платье.

— Вчера в таком виде меня сюда доставил шофер. Сегодня утром он должен был привезти мне смену одежды, но его не пускают.

— Вынужденные следственные меры, — как будто оправдываясь, повторил Форбс, — но это ненадолго, мисс.

— Я к вашим услугам.

— Прекрасно, — сказал сэр Айвори. — Значит, вы были помолвлены с Брайаном Уоллесом?..

Она задумчиво покачала головой, словно взвешивая ответ.

— Это Брайан решил, что мы помолвлены. И уже думал о свадьбе. Я же считала его скорее другом, близким другом, хотя, конечно, не настолько, чтобы говорить о помолвке.

— А я как будто слышал, вчера вечером, под конец праздничного застолья он объявил о вашей помолвке.

— Верно, но без моего ведома, и я ему сказала об этом. Может, он хотел таким образом ускорить события. Но мне его поведение не понравилось… Хотя сейчас это, увы, уже не имеет значения.

Тут сэр Малькольм по привычке внезапно перевел разговор на другую тему:

— Мисс, не могли бы вы описать, как проходил вчерашний ужин, и, если можно, покороче?

— Ужин устроили по-шотландски — с лососем, по-индийски — с говядиной под соусом карри, по-уоллесски — со знаменитым домашним пудингом, названным по-семейному, и по-английски — по мере того, как разговоры становились все менее интересными.