— Все в порядке, Лобсанг, на самом деле ты не падаешь, просто твой мозг готовится к восприятию четырех измерений.

Ощущение падения прекратилось, и я вдруг обнаружил, что нахожусь в невероятно пугающем мире. Там были гигантские звери, превосходившие своей уродливостью все, что я когда-либо видел. С отвратительнейшим звуком огромные создания проносились по воздуху, тяжело хлопая крыльями. Этот звук был похож на скрежет старой заскорузлой кожи. Крылья едва удерживали этих монстров в воздухе, Они кружили над землей, и внезапно один устремился вниз, чтобы схватить кусок пищи, который выпал из пасти другого, Но, опускаясь па землю, эти создания так и оставались на ней. Крылья не могли поднять их снова в воздух, а ног, чтобы оттолкнуться от земли, у них не было.

Неописуемый шум донесся из болота слева от меня. Этот шум ужаснул меня, и я почувствовал приступ тошноты и страха. И затем совсем рядом со мной из болотной грязи показалась крошечная голова на длинной мощной шее. Шея была приблизительно двадцати футов длиной, и вода долго бурлила, прежде чем тварь выползла на берег. У нее было округлое тело и сужающийся хвост, служащий противовесом голове. Пока я смотрел на эту тварь, замирая от страха при мысли, что она, может быть, тоже видит меня, до меня донесся ужасающий треск и грохот. Нечто огромное продиралось сквозь лес, расшвыривая стволы деревьев, как мы расшвыриваем соломинки. Какое-то мгновение я наблюдал громаднейшее из когда-либо виденных мною созданий.

Лама сказал:

— Давай переместимся через век-другой и посмотрим на первых людей.

Кажется, я задремал или что-то вроде того, потому что, когда я посмотрел на шар снова… нет, нет, конечно нет, я был НА шаре, я был В шаре, был частью его. Но, в любом случае, когда я поднял глаза, то увидел ужасающего вида создания, шествующие мимо. Их было шесть, все с нависшими бровями и почти без шеи. Каждое несло оружие — большой обломок дерева. С одного конца он сужался как рукоятка, другой же конец представлял из себя узел или нарост, и он по прочности превосходил обычное дерево, из которого изготовлялась дубина. Существа прошли мимо. Одно из них, женщина, на ходу кормила грудью ребенка. Беззвучно ступали они по топи, без единого всплеска или хлюпанья, при полной тишине. Я проводил их взглядом и затем вновь, как мне показалось, впал в дрему, поскольку когда я опять поднял глаза, то увидел великолепный город.

Город был выстроен из светящихся камней различных цветов, здесь мосты были в ширину улиц, и над дорогами неслись механические птицы, наполненные людьми. Эти приспособления могли останавливаться и зависать в воздухе, когда люди входили или выходили. Затем, совершенно неожиданно, все обернулись и стали пристально всматриваться в линию горизонта, пролегающую по верхушкам горной цепи. Вскоре оттуда послышался раскатистый гул, и затем показалась целая стая механических птиц, закружившаяся над городом. Люди повсюду бежали. Некоторые падали на колени и принимались молиться, однако священники, я заметил, не задерживались для молитвы, они вложили всю свою энергию в побег. После нескольких минут кружения дверцы, находящиеся в днище этих птиц, раскрылись, и оттуда посыпались металлические коробочки. Затем дверцы закрылись, и механические птицы исчезли из поля зрения. Город поднялся в воздух и пылью опустился на землю, и только затем мы услышали удар и ощутили сотрясение, поскольку взгляд быстрее слуха. До нас донеслись крики людей, заваленных балками и погребенных в пыли.

И вновь навалилась дремота, только так я и могу это назвать — дремота, потому что мне не удалось уловить никакого разрыва между тем, что я видел, и тем, что предстало моему взору теперь. Это были уже другие, более поздние времена, и я увидел выстроенный город, великолепный город, город превосходной красоты. Он был действительно произведением искусства. Шпили парили высоко в облаках, и утонченные ажурные металлические мосты соединяли одно здание с другим. Повсюду были люди, люди занимались своими обычными делами, покупали, продавали, останавливались на углах улиц и обсуждали происходящее. Затем послышался страшный гул, и неисчислимая стая механических птиц сплоченными рядами пронеслась над головами людей, которые смеялись, выкрикивали приветствия и махали вслед. Механические птицы беспрепятственно продолжали свой путь. Они пересекли гряду, и затем до нас донесся удар и скрежет. Теперь мы знали, что «наша сторона» отплатила врагу за причиненный ущерб. Но… но механические птицы возвращались, или не возвращались, ибо они были не наши, они были другие, какие-то из них были другой формы, многие — других цветов. И они нависли над нашим городом, и вновь посыпались бомбы. Наш город был сметен шквалом огня, огонь ревел и свирепствовал, и все было выжжено и упало пеплом на землю. Ажурные металлические мосты на зданиях накалялись докрасна, затем белели, а потом начинали таять, и жидкий металл падал, как дождь. Вскоре я стоял на равнине — это единственное, что осталось от всего этого. Не было деревьев, великолепные озера исчезли, обратились в пар, и я стоял и смотрел вокруг себя и пытался понять смысл всего этого, почему одни Садовники Земли бились против других Садовников? Но смысла в происходившем я не увидел. Затем мир вздрогнул и померк. Я обнаружил, что сижу на стуле рядом с Ламой Мингьяром Дондупом. Он выглядел печальнее всех, кого я когда-либо встречал в своей жизни.

— Лобсанг, это случается с миром миллионы лег. Здесь были люди высокого культурного уровня, но каким-то образом они поссорились с другими, и каждая из сторон настолько разбомбила или расстреляла противоположную, что осталось лишь несколько человек, которые укрылись в пещерах. Через несколько лет они выползли, чтобы дать начало новой цивилизации. И эта цивилизация в свою очередь будет уничтожена, и все останки будут втоптаны глубоко в землю земледельцами, которые пытаются засеять вспаханную войной землю.

Лама выглядел бесконечно печальным, он сидел, подперев подбородок ладонью. И затем произнес:

— Я мог бы показать тебе всю историю мира, но, чтобы увидеть ее, тебе придется потратить на это всю жизнь. Лучше я покажу тебе несколько вспышек, как мы их называем, и расскажу о прочих. Очень печально, но в этом мире пытались осесть люди различных типов. Была черная раса, она пришла после великой смуты, когда две белые расы оспаривали право на власть, и, конечно же, спор перешел в войну, Всегда война, всегда злые людские помыслы. Если бы только люди верили в Бога, не было бы ни одной из этих бед. Черная раса производила в мире ужасающее смешение вещей до тех пор, пока наконец не достигла цивилизации очень высокого уровня, гораздо выше, чем уровень нашей цивилизации. Но затем две различные расы черных людей поссорились и стали неистово выискивать способ заполучить оружие, которое дало бы им власть и превосходство над своими соперниками. Итак, они достигли этого, и каким-то образом был дан сигнал к запуску этих, скажем так, ракет. Это стало причиной страшной беды в этом мире. Большинство людей было стерто с лица земли, просто стерто, как какая-нибудь колония свирепых муравьев.

Однако всегда кто-то выживал, и поэтому сейчас существуют белая, черная и желтая расы. И одно время была еще зеленая раса. Люди в те дни жили сотни лет благодаря «клеткам памяти», которые были способны абсолютно точно воспроизводить отмирающие клетки. Но с тех пор, как эта способность была утрачена, наши жизни стали намного короче. Кроме того, в одну из войн произошел ужаснейший взрыв, и большая часть облачного покрова Земли была оторвана и выброшена в космос, и на землю стало проникать смертельное солнечное излучение. Прежняя продолжительность жизни с семисот — восьми сот лет сократилась до семидесяти.

Солнце — это не просто добрый источник света и т. д. Его излучение вредно для людей. Ты сам замечал, что у людей, которые стишком долго находились на солнце, темнела кожа, Если бы солнечный свет нес добро, зачем бы Природа стала создавать против него защиту? Солнечное излучение испортило людей еще больше, и обе группы Садовников Земли стали еще агрессивнее. Однако одна из сторон была добрее и стремилась сделать человеческую расу процветающей и добродетельной, но люди слишком сильно облучались и заболевали туберкулезом и раком. Вся поверхность мира, и люди в том числе, была подвержена болезням, кожным заболеваниям различных типов, которые преследовали их постоянно, и не было от них спасения. Более того, солнечное излучение проникало сквозь камни толщиной во много футов, и никакое жилище было не в состоянии защитить своих обитателей.