§ 21. …Малая девочка, никем не поощряемая… — Речь идёт о Е. И. Рерих.

§ 21. …Путница Света идёт неутомимо, несмотря на неладную обстановку детства… — Книга Е. И. Рерих "У Порога Нового Мира", содержащая очерк "Сны и видения", приоткрывает завесу над этим ранним периодом из жизни будущей Матери Агни Йоги. Само рождение Елены Ивановны было очень трудным и сопровождалось мучительной болью матери, вызванной неправильным приёмом лекарств, часто без ведома врача. Девочка родилась очень чувствительной и тонко реагирующей на многие проявления окружающей среды. В очерке по поводу этого периода её жизни говорится следующее:

"Физически девочка развивалась нормально, даже ускоренным темпом, ибо начала ходить уже с десяти месяцев и рано начала говорить. И скоро начала проявлять большую чувствительность к малейшим оттенкам и проявлениям резкости и несправедливости. С трехлетнего возраста внезапно начались приступы необъяснимого плача, который переходил в неистовый крик. Ничто и никто не мог ущемить её. Не помогали угрозы и устрашения. Приступы эти также внезапно прекращались, как и начинались".

И хотя к пятилетнему возрасту эти явления совершенно прекратились и юная Елена стала удивлять родителей и учителей успехами в изучении иностранных языков и в чтении, другие проблемы и переживания вошли в её жизнь и сильно влияли на настроение. В первую очередь это целая череда смертей родных братьев, сестер и многочисленных родственников, прошедших практически на её глазах. Почти во всех случаях она знала о приближающейся смерти близкого человека заранее, на уровне предчувствий и вещих снов, которые сбывались с поразительной точностью. Это было немалой нагрузкой для неокрепшей детской психики. Другой фактор, позволяющий говорить о неладной обстановке детства, это диссонанс между исключительно тонкой восприимчивостью Елены и пустотой окружающей обстановки, создаваемой людьми с мелкой пошловатой психологией, характерной для атмосферы светского круга. В книге "У Порога Нового Мира" о Е. И. Рерих по этому поводу было написано следующее:

"Всегда особенно болезненно реагировала на малейшую несправедливость. Очень различно относилась к людям. Некоторые лица вызывали сильнейшее физическое отвращение, сопровождавшее иногда содроганием и трепетом всего организма; лицо покрывалось пятнами и ощущалась мучительная тошнота. Причем люди, возбуждавшие подобное чувство, с точки зрения окружающих, были самыми обыкновенными людьми, но у всех был нечистый взгляд. Девочка рано усвоила разницу во взглядах и не терпела людей с похотливым выражением. Также болезненно не любила всякие двусмысленные словечки и анекдоты.

…Девяти лет девочка поступила в первый класс Мариинской Женской Гимназии. Здесь в продолжении семи лет страдала от мучения детьми. Одноклассницы и старшие ученицы не давали прохода, зацеловывая девочку до слез. Классным наставницам приходилось принимать меры для ограждения, но не получившие возможность приблизиться, поджидали её на дворе у выхода, чтобы продолжить свое мучение. По мере того как девочка росла, явление такого мучительства не уменьшалось и распространилось на младшие классы. Обожание это вызывалось не только в посвящении стихов и поднесении цветов, но переносилось и на предметы, окружавшие её. Тайком отрезали куски ленты от передника или косы, а то и самые волосы. При остро развитой брезгливости девочке очень тяжело было переносить эти многочисленные прикосновения. Часто со слезами девочка просила не прикасаться к ней" (с. 29–31).

Не забудем также, что Е. И. Рерих в детстве имела сложные отношения с матерью и пережила смерть своих братьев и сестер.

§ 21. …Урусвати хранит озарение детства, что где-то живет Светлый Учитель… — В книге "У Порога Нового Мира" содержатся свидетельства Е. И. Рерих о ранних переживаниях, связанных с высокими контактами и общением с Великими Учителями. Вот несколько случаев, описанных в книге самой Матери Агни Йоги "У Порога Нового Мира", где она говорит о себе в третьем лице:

"Очень рано девочка начала видеть значительные сны и даже видения. Уже шести лет она имела необыкновенное переживание, которое на всю жизнь запечатлелось в её сердце, почти не теряя своей первоначальной свежести и силы чувства. Произошло это позднею весною. Родители её переехали на дачу в Павловск, и в первое же утро девочка, встав раньше обыкновенного, побежала в парк, к небольшому пруду, где жили золотые рыбки. Утро выдалось чудесное, воздух как бы дрожал и сверкал в лучах солнца, и сама природа, казалось, облекалась в праздничное одеяние, и синева неба была особенно глубока. Девочка, стоя на пристани, всеми фибрами своего существа вбирала красоту и радость жизни. Взгляд её остановился на распустившейся яблоне, стоявшей на противоположном берегу, и на фоне её девочка увидела высокую мужскую фигуру в белом одеянии, и в сознании её мгновенно встало воспоминание, что где-то далеко живет Учитель Света. Сердце девочки затрепетало, и радость её перешла в восторг, все её существо потянулось к этому далекому, любимому и прекрасному облику" (с. 25).

"Ярые воспоминания далекого прошлого подтвердились новыми явлениями двух Индусов, приходивших к ней во время детских заболеваний простудного характера, и, конечно, оявляли ей спасение от опасности, вызванной чрезмерно высокой температурой. Девочка мало опасалась Их. Они осторожно садились в ногах её кровати, и Наставник, близкий ей, садился дальше от неё и натягивал серебряную нить, выходившую из её сердца. Спутник Его передавал Ему эту нить, и Он наматывал её на огромный клубок, который держал в руке. Явление такое повторилось ещё раз, но не столь ярко.

Вообще детство и раннее отрочество были богаче яркими видениями и озарениями, нежели ранняя юность".

"Приблизительно около двенадцати лет вспыхнуло сознание о существовании Учителя Света и уже не оставляло девочку продолжительное время. Причем особенно интенсивно проявлялось оно в период от 11 до 13 лет. В сознании четко вставал Образ Учителя, владеющего неограниченным знанием. Девочка ясно представляла себя ученицей этого Учителя и как бы живущей в Его доме и учащейся под Его наблюдением. Также определенно знала, что Учитель был занят ускорением какого-то физиологического процесса в её организме и развитие это происходило под Его непосредственным наблюдением. Целые длительные периоды сознание это не покидало её. Вечерами девочка торопилась уйти к себе. В тишине и одиночестве ярко вставали картины общения с Учителем. Видела себя гуляющей с ним по саду, сидящей на скамеечке у Его ног и слушающей Его слова о страданиях Земли и бедствиях человечества, о подвиге и сострадании к обездоленным. Облик Учителя сливался с Образом Христа, но девочка боялась признаться в этом" (с. 32).

В уже зрелом возрасте Е. И. Рерих пережила ярчайшее видение прихода Великого Учителя в облике Светлого Мальчика, так непосредственно перекликающегося с индийским образом Кумар — светлых юношей-аскетов:

"Видение Светлого Мальчика в ночь на 24-е Марта 1914 г. на Пасхальной неделе. Канун этого замечательного и радостного события выдался тихий, без посетителей. Помнится необычайно мирное, радостное настроение, державшееся весь день — не запомню такого. Легла как всегда очень поздно. Погасив электрическую лампу на ночном столике и обождав несколько секунд, чтобы отпечаток света затускнел в глазах, я приподнялась на локте и заглянула в просвет между стеной и ширмою, отделявшей альков от остальной комнаты, чтобы убедиться, что я не забыла оставить щель для света между тяжелыми занавесями окна (не любила абсолютной темноты). К моему изумлению, комната начала наполняться голубоватым, как бы ярким лунным светом. Все предметы, стоявшие за плотной зеркальной ширмой, стали видимы, причем сама ширма, оставаясь плотной, приобрела прозрачность. От окна, находившегося на противоположной стене и на значительном расстоянии от моей постели, отделилась тонкая и светлая фигура Прекрасного Мальчика, лет 9-ти, в мягко светившемся белом одеянии с голубыми тенями в складках; большой широкий сегмент круга, тончайшего радужного Света, сиял над ним. Мальчик, как бы скользя по воздуху вдоль стены, приближался ко мне. Его сложенные руки были заложены в длинные, широкие рукава. Мое внимание было сосредоточено на необыкновенной красоте Его строго правильного Лика; густая, волнистая с намеком на косой пробор, темная шапка волос чуть золотилась на макушке от сияния над Ним — реальность этих волос была изумительна. Мне так хотелось дотронуться до них! Но совершенно поражающи были Его глаза, огромные, глубокие в своей тёмной синеве и пристально смотревшие на меня. Первая мысль, когда я увидела Его приближающимся, была, что чья-то близкая мне душа пришла навестить меня, но мысль эта была тотчас же отброшена, ибо, по мере Его приближения, чувство несказуемой близости стало с такой силою расти, что, когда Мальчик придвинулся к моему изголовью и слегка склонился, чтобы лучше заглянуть мне в глаза, чувство нараставшей близости и любви перешло в экстаз острого сознания, что Мое горе — Его горе и Моя радость — Его радость, и волна всеобъемлющей любви к Нему и всему сущему залила мое существо. Блеснула мысль, что подобное состояние не может быть вмещено на земле, следовательно, это переход в иное существование. Встали образы детей и мужа, которых я оставляю без единого им слова, и смятение наполнило мое сознание. Глаза мои непроизвольно закатились и закрылись, неописуемый трепет всего организма потряс меня. Сердце мое и все существо, казалось, разлетится на части, и я делала невероятные усилия, сжимая грудь, чтобы совладать с таким потрясением. Сколько времени продолжалось такое состояние, невозможно определить. Когда оно стало утихать, я открыла глаза, но уже все исчезло, и комната была погружена почти в абсолютную тьму, за исключением небольшой щели между занавесями окна" (с. 41–42).