Взгляд советской стороны на бой у маяка, традиционно отличается от немецкой версии. Вот что пишет в своей автобиографичной книге "Анабазис на фоне полярной тундры" А.В. Чекмарев:

"… Что общего у всех штабов любых армий любых государств? Неумение различать понос и золотуху, и это, что характерно, всегда порождает бардак на войне. Бардак, который приходиться расхлебывать простым майорам и капитанам. Это уже потом, после войны, будут пачками рекрутироваться "Дюма", которые будут облекать всю неразбериху, грязь, кровь и пот в блестящие стратегические прорывы, гениальное планирование, и прочие придуманные качества "великих" полководцев, забывая при этом, что слово "полководец", что характерно, образовано от слова "полк". Не дивизия, не армия, а именно полк. Не дивизеводец и не армеводец (поводырь армян?), а именно полководец. Лучше всего устроились в этом плане моряки - у них есть термин флотоводец. Однако вернусь к теме.

В этот день нашу роту подняли по тревоге. Немцы высадили десант в Хабарово! Связь с Хабарово, что характерно, тут же прервалась, и проверить достоверность информации мы естественно не смогли. Что делать? Идиотский вопрос - запрыгнули в полуторки и помчались в Хабарово. Ехать до него - мама не горюй! Почти полдня. Почему не разместили гарнизон в самом Хабарово? Это не ко мне - это к дивизеводцам. У меня всего лишь рота. И больше мне вряд ли дадут из-за моего белогвардейско-дворянско-немецкого происхождения (по крайней мере я тогда так считал). Как я выжил в 1937 году? Чисто случайно!

В день, когда за мной пришли, точнее в ночь, ибо, что характерно, приходили они всегда ночью, точнее приезжали на черных "эмках" именуемых "воронками", и всегда, что характерно в начищенных до блеска сапогах (Видимо из-за этого и приезжали ночью - днем занимались сапогами), так вот, в ту ночь, я стоял дежурным по части. Они приехали, а меня дома нет - дежурю! Позвонила перепуганная жена и плачет в трубку:

- Милый! За тобой приезжали!

У меня внутри все похолодело. Но я человек военный! Почему жена говорит "приезжали" вместо "приехали"?

- И где они сейчас? - спрашиваю супругу.

- Я сказала, что ты на дежурстве. Они покрутились полчаса и уехали.

- Все будет хорошо. Не плачь! - ответил я и положил трубку. А у самого мысли заметались по прокуренной рубке дежурного по части. Что делать? Бежать? Куда? Это только в романах российских фантастов сбегают от НКВД и ведут сними уличные бои в центре Москвы. Бежать некуда. Стреляться? Глупо! К тому же, я наполовину немец и люблю порядок! Ну застрелюсь я или сбегу, и что? Кому дежурство по части передать? Печати, ключи от пирамид с оружием? Придется ждать утра, когда придет наше командование. Доложу ему как положено - пусть принимает решение. А если "эти" сюда припрутся? Ну и что с того? Стоп! Я хлопнул себя по лбу и потер виски. Фигня какая-то получается! Особист наш Мойша Сломонович Шмундельсон ( Еще из тех, в "пыльных шлемах", причем первого разлива! Бывший бандит из Нью-Йорка, прибыл в 1917 году из Америки вместе с Троцким на пароходе), так вот, особист наш, что характерно уходил из части последним, и приходил самым первым. И уходя всегда инструктировал стоящего дежурного. В данном случае меня! И чего Мойша ко мне домой поперся, если прекрасно знает, что я дежурным стою? Какая-то фигня! Придется ждать утра. Искурил я тогда три пачки "Беломора". И вот оно утро. И вот он Мойша - вначале появлется крючковатый нос через дверь и нюхает воздух - типа не пил ли ночью дежурный? Затем появляется сам. В начищенных до блеска сапогах.

- Таки что у нас за ночь случилось?

Ну я ему стандартный доклад - за ночь происшествий нет, за исключением… Его крючкообразный нос взметнулся вверх от удивления, лицо его побелело кА фата у невесты и он рванул в свой кабинет бормоча на ходу:

- Надо пойти проверить, неужто напутал с планами… Мне же тогда… Меня же…

Отсутствовал он там минут пятнадцать. Вернулся спокойный, счастливый и разя свежее-коньячным перегаром швырнул мне на стол папку:

- Читай белогвардеско-дворянско-немецкая сволочь и провокатор!

И я прочитал. Это была выписка из годового плана НКВД штаба нашего округа. Первый квартал - борьба с троцкистами, второй квартал - борьба с религиозным мракобесием, третий квартал - борьба с румынскими шпионами, четвертый квартал - борьба с белогвардейским отродьем. Ну и указана разнарядка с количеством шпионов и мракобесов и белогвардейцев.

- Таки прочитал? - задал мне вопрос Мойша.

Я в ответ кивнул.

- Таки какой сейчас месяц и квартал?

- Февраль. Первый квартал.

- Таки что ты мне тогда голову морочишь? Борьбы с провокаторами в плане вообще нет. С тобой, как с белогвардейским отродьем бороться буду только в октябре месяце. Так что приходи ко мне через семь месяцев, а пока - спи спокойно дорогой товарищ!

Если честно, то я тогда просто ох…л, и попытался спросить о ночных визитерах:

- А…

- Меня ваши склоки на коммунальной кухне не интересуют!

И ушел. С дежурства сменился я по инструкции - вечером. Дома жена в слезах с невыспавшимися глазами. Успокоить не смог. Спал с пистолетом под подушкой. Пытался спать. Но не пришли они. Выкурил еще три пачки "Беломора" и пришел к выводу, слишком жирно будет, если я сам к вам еще и приду! Вам нужно вы меня и арестовывайте! Прождал неделю. Никого и ничего. Тайну сего странного происшествия открыл мне Мойша через месяц. Оказывается донос на меня настрочил режиссер местного театра, который пытался ухлестывать за моей супругой и банально получил от меня по морде. Будучи человеком гражданским - он отнес его в местное городское управление НКВД. Те прислали наряд - а я на службе. Вернулись к себе и собирались приехать следующей ночью. Но не успели. Сами попали под чистку областного НКВД, которое в первом квартале текущего года работало над чистотой своих рядов.

Ну и старшего группы взяли вместе с ордером на мой арест. Естественно, что ему тут же пришили попытку развала РККА и работу на пару тройку разведок! Шутка ли - гражданский чекист, решил пересажать офицеров Красной Армии и ослабить обороноспособность государства. Десять лет без права переписки. И этот режиссеришка тоже. Правда ему повезло - то ли Мейерхольд заступился, то ли еще какой-то московский клоун. Кстати, небезызвестный Солженицин пострадал из-за доноса, который он написал на Пастернака - донос попал в руки какого-то любителя стихов с Лубянки - и тот такого вероломства по отношений к пролетарской поэзии от какого-то там якобы писателя не потерпел! (А.В. Чекмарев злобно клевещет - Солженицина арестовали из-за клеветы на Иосифа Бродского - прим. авт.)

Второй раз, меня чуть не загребли в 1939 году в финскую. Мехлис проверял нашу дивизию перед наступлением, и мое явно непролетарское лицо ему не понравилось. Он дал команду дивизионным особистам меня проверить. А те что? Как всегда - начальство убыло, а они за рюмку. Нажрались от радости, что их проверка не задела, а меня на следующий день решили оставить. Рано напились! Мехлис, как потом выяснилось, никуда из дивизии не убывал. Человек он был конечно еще тот! Но чего-чего а в смелости ему не откажешь! Из штаба дивизии он действительно убыл. Но на передовую. Наблюдать за процессом из первых рядов. А наше то командование - дивизиеводцы - у них дивизия заканчивается сразу же за границей охраны штаба дивизии. Тоже напились. А мы в наступление пошли. Ну поначалу все нормально - смяли финнов, бодрячком вперед, следом за нами - штабные машины, везущие пьяные бесчувственные тушки наших штабных дивизиеводцев. Заночевали. Мехлис всю ночь доносы строчил о том что увидел. При всей неприязни к нему, должен заметить, что доносы толковые - никакой фигни про религиозное мракобесие и троцкистов! Все по существу - этот погнал свою роту на пулеметы, вместо того, чтобы короткими перебежками и под прикрытием огня танков. Этот - танки прямиком на мины загнал, поленившись вызвать саперов. Этот бойцов не накормил. Этот разведчиков - в цепь поставил.