Едва его взгляд поймал фигуру вошедшего в зал человека, как в голове выстроилась цепочка: девка в «Червивой груше», сопровождаемая двумя угрюмыми типами, предложение провести веселую ночь за хорошие бабки, удар по затылку и похищение, кровать в черном шелке и он на ней, а на нем лишь тряпочка, которую надевают первой, а снимают последней, и к нему приближается обнаженная девица.

Проклятия богов, все становится ясным! Вот из-за кого он опаздывает на дело, подводит Вайгала, рискует остаться без большого куша, закован, как каторжник, позорно раздет и растянут. Из-за похотливой сучки, у которой в разгаре течка, из-за богатой, зажравшейся дуры, которая привыкла ублажать все свои капризы, из-за какой-то шлюхи…

Раздражение давно уже у киммерийца заместил гнев, быстро переросший в ярость, незамедлительно разразившуюся бешенством. А когда варвар из Киммерии свирепел…

Рванул Конан так, что точно что-то не выдержало бы: цепи, крепления в полу или руки варвара. Что-то должно было треснуть, лопнуть или выдраться с корнем. Подаренная природой огромная сила, приумноженная годами ее применения, удесятеренная взрывом бешеной ненависти, обрела в это мгновение всесокрушающую мощь.

Пол оказался деревянным. Да будь он хоть из гранита, его ждала бы та же участь – зияние дыр в местах крепления цепей.

Предстоящее дело нравилось рыжему вору все больше и больше. Обобрать неотесанных дикарей в черте города – работенка даже для начинающих малолеток. И плевал он на Королевский Кодекс: чужеземными камушками Вайгал сможет откупиться от воровского мира «теней». Пусть и ненадолго, но за то короткое время личной свободы он сумеет завершить начатое, убить врага Короля и убраться из треклятого города. А для дельца с черными ребятами понадобится только один напарник. Работать лучше ночью. Лучше – нынешней. Откладывать нечего: вдруг отыщутся умники, которые опередят их.

С южной окраины Вайгал направился в «Червивую грушу». Но по дороге завернул к еще одному своему человеку, занимающему пусть и незначительную должность в Сенате, зато находящемуся в курсе всех городских новостей и дел. За небольшую (особенно, если сравнивать с величиной предстоявшего улова) мзду Вайгал навел справки о прибывшем караване и выяснил, что купцы из Черных Королевств следуют в столицу, в Морнстадинос, везут подарки королю Коринфии (ага, ясно, что за подарки такие, смекнул Вайгал), в Конверуме пробудут дня три-четыре. Зачем – неясно, но факт, что не для торговли. Стало быть, драгоценные камушки в руки купцов не уплывут.

Узнав, что Конан спит после ночной попойки, Вайгал вдруг передумал. Можно, в общем, и не торопиться. Если кто и задумает их обойти – ему донесут об этом. В каждой шайке «теней» у него есть свои люди. Зато этой ночью можно будет все хорошенько разведать, чтобы последующей ночью наверняка избежать любых неожиданностей.

Оглушающий треск, смешавшийся с коротким звериным рыком, невозможно вздувшиеся на какие-то мгновения мышцы на обнаженном теле гиганта, и вот – гора молодого мужского мяса летит над черной поверхностью к забросившей колено на шелковые простыни, обомлевшей женщине. Она не успевает ни крикнуть, ни пискнуть, ни тем более отбежать, как уже поймана, вдавлена в перины, горло обхвачено рукой, другая рука срывает материю, закрывавшую лицо.

– Это ты, тварь! Ты и тогда обманула! Служанка, она же госпожа! Ты надолго запомнишь меня! Видишь? – Конан потряс перед широко раскрытыми, как у насмерть перепуганной лани, глазами своими украшениями из толстых колец.- Твоими же висюльками помечу твою задницу! Ха, будет…

Топот кованых мужских сапог ни с чем перепутать нельзя, как и не приходится сомневаться, чем он грозит вкупе с грохотом распахнутой двери. Киммериец отшвырнул до поры ненаказанное женское тело в противоположный двери угол комнаты, особо не заботясь, обо что и с какой силой девица может удариться, и повернулся лицом к набегающей опасности.

Ну, конечно, кому это еще быть! Вся шайка тут! Угрюмая парочка из «Червивой груши»!

Ноги Конана все еще оставались прикованными. Драться, стоя, как дерево, на одном месте, мало кому понравится. Варвар-северянин ухватился за цепь, удерживающую правую ногу, потянул, вкладывая в потугу всю молодость и злость. Затрещали доски пола…

Но он не успевал. Цепные псы похотливой сучки были уже в двух шагах. Дав сделать еще один шаг, Конан выбросил им навстречу правую руку и вместе с ней вылетела, выпрямляясь со свистом и лязгом, железная змея оков, снаряженная на свободном конце устрашающего вида креплением с остатками половой доски.

Ночь сгущалась, а вор все еще терял время на пустыре. Один-одинешенек.

Заполучив вечером согласие Конана на участие в дельце, Вайгал вновь отправился к Южному рынку. Вдыхая запах обгоревших остатков дома терпимости, он пронаблюдал, как около полуночи чернорожие ребята разошлись по своим хижинам, оставив около все того же строения охрану все в том же количестве. Просидев еще часок, Вайгал узнал, что сменяются стражники именно через час. Больше вызнавать вроде было нечего.

Утром следующего дня он договорился с киммерийцем о месте и времени их ночной встречи. И вот он, Вайгал, здесь, а этот недоделанный молокосос где-то прохлаждается. Напился, наверное, и дрыхнет без задних ног. Варвар, что с него возьмешь. С одной стороны, зря он, конечно, выбрал Конана себе в напарники… А с другой – разве без этого северянина ему удалось бы узнать то, что удалось? Никогда.

Да, пора что-то предпринимать. Чернорожие, как и вчера, дружно разбежались по хижинам и самые бессонные из них уже давно должны были захрапеть, а он, как дурень, все сидит и дожидается этого варвара. Итак, что же делать: идти и брать в дело первую подвернувшуюся «тень» или работать в одиночку?

Принять решение Вайгал не успел.

Двое приближались к кровати, к которой был прикован северянин. И это его вполне устраивало.

Странно был устроен варвар из Киммерии. Нормальный человек обрадовался бы, повстречав врага значительно слабее себя – ведь это сулило бы легкую победу. Конан же наоборот. Его больше устраивали противники равные ему по силе или даже в чем-то превосходившие его. Не исключая неудачный для себя исход схватки, он предпочитал погибнуть от рук достойного соперника. Тогда не стыдно будет предстать перед Кромом. А вот сможет ли он взглянуть Крому в глаза, пропустив по небрежности (всякое случается на свете) смертельный удар малосильного неприятеля?

Эти псы мало походили на новичков в костоломном деле. Несуетливо и ловко увернувшись от конановской цепи, они отказались от лобовой атаки и принялись быстро и слаженно выполнять маневр, суливший не такую скорую, но более верную победу. Один, что пониже, остался на прежнем месте и, находясь на безопасном для себя расстоянии, был готов в любой момент разорвать его и всадить свой тесак в понравившееся место на теле варвара. Другой же, что повыше, начал обходить Конана сзади.

Конечно, со спины, то есть со стороны кровати, он нападать не станет. На мягких перинах не очень-то развоюешься. Очень неустойчивая почва. Значит, высокий обойдет эту лежанку по кругу и нападет сбоку. Один – с одного, другой – с другого бока. Если учесть, что кандалы не дают и шагу ступить по полу, то положеньице гнилое. А может, они просто тянут время, поджидая подмогу? Тогда еще хуже.

Все-таки Конан был не из тех, кто долго рассуждает и строит хитроумные планы, когда надо действовать. И не из тех, кто способен о чем-то долго думать, когда ты наполнен до краев яростью и она уже течет через край.