— Я — твоя сверхзаботливая мама и я веду тебя на эту выставку фотографий.

Сердце Крис замерло. Впервые за это время на ее лице расплылась искренняя глупая улыбка. Но она исчезла также быстро, как и появилась.

— А как же Маркус? — спросила она. — Разве ты не боишься, что он найдет нас?

Джулия вздохнула.

— Я верю, что Маркус в состоянии найти нас, когда бы он ни пожелал, где угодно.

Эта мысль была весьма тревожной.

— Ты серьезно?

— К сожалению, да. Все же, охрана здесь лучше, чем в магазине, на данный момент. Но, клянусь, если он решит показать свое древнее лицо и разрушить то, что черт побери, я знаю, ты так ждала, то я выцарапаю ему глаза.

Крис шокированно смотрела на мать.

— Я думаю, это самая задиристая фраза, которую ты когда — либо говорила.

— Приму это от тебя как комплимент. Наше пребывание здесь временное. И оно никогда не было настолько безопасным, но мы не поэтому пришли сюда. У нас книга и Джеки готова уничтожить ее, если потребуется. Маркус это знает. Он слаб. Умирает. Он не посмеет сделать что-либо, пока книга не окажется у него в руках.

— Ты в этом уверена?

— Осторожничаешь теперь, да? — сказала Джулия, на губах появилась невольная улыбка, а в глазах сверкнуло недоверие. — Давай, вырвемся из этой глуши и пойдем завтра на выставку. Что скажешь?

Крис с трудом могла поверить, что это происходит на самом деле.

— Хм. Я скажу. черт возьми, да!

— Джеки! — крикнул д-р Вега из кабинета. — Джулия! Немедленно идите сюда! Книга — Книга!!!

Радость от предстоящей выставки мгновенно улетучилась. Крис позвала Джеки с балкона и обе ринулись за Джулией в кабинет.

Что произошло? — требовательно спросила Джеки. — В чем дело?

Д-р Вега смотрел на них большими глазами из — под толстых круглых очков.

— Книга меняется.

— Что ты имеешь в виду, что значит меняется?

— Как раз когда я изучал эту страницу, текст сдвинулся. Он изменился. Прямо на моих глазах!

Он покопался в куче копий, вытащил одну и ткнул в нее пальцем.

— Смотрите! Вот копия той же страницы.

Они подошли ближе. Крис посмотрела на копию, затем в Кодекс в кожаном переплете, который лежал открытым на столе. В центре и копии и оригинала было изображение растения с фиолетовыми цветами. Но текст — и формат, и отдельные слова теперь сильно отличались, на каждой странице вверху, там где раньше ничего не было, кроме черно — белого письма, появилось изображение солнца.

— Хм-м. Это солнце…сияет? — прошептала Крис, когда черное чернило превратилось в золотистое и сквозь пергамент начал пробиваться свет, будто бумага освещалась сама по себе.

— В чем дело?

Крис взглянула на порог, где стояла Бэкка, все еще одетая в синий халат. Ее глаза наполнились и сияли тем же золотистым светом.

Одной из численных книг Ангуса была энциклопедия снов. И Бэкка листала ее, надеясь найти объяснение своим кошмарам. Ей хотелось, чтобы Мэддокс пришел во сне с тех пор, как она вернулась из Митики, но тот кошмар, от которого она проснулась сегодня, был слишком реалистичным, слишком жестоким и ужасным. После него у нее до сих пор дрожали руки.

А потом она что-то почувствовала. Ощущение рождалось глубоко внутри, простая необходимость, которую она никак не могла игнорировать. Что-то вывело ее из библиотеки, повело вниз по ступенькам, и прежде чем она поняла, в чем дело, уже стояла на пороге кабинета, даже не осознавая, почему она здесь.

— Что происходит? — спросила она, но даже ей самой казалось, что ее голос звучал слабо и отдаленно.

Родные и д-р Вега смотрели на нее с изумлением. Она не была уверена, ответили они или нет, так как внезапно все перестало иметь значение, и осталась только книга. Бронзовый Кодекс.

Она не видела ее с той ночи, когда вышла из комы в Торонто, а Маркус Кинг, отец и Крис стояли возле нее. Она тогда настолько была потрясена всем случившимся, что на многое не обращала внимания. Все, что она могла делать, это слепо послушаться Крис, когда та сказала бежать.

С тех пор все с ней обращались, как с младенцем. И не нужно быть ясновидящей, чтобы ощутить странное чувство от понимания, что ты и есть главная тема всех разговоров при закрытых дверях в их временном пристанище.

Семья и д-р Вега говорили шепотом, и когда бы Бэкка не входила в комнату, они замолкали, выглядя слегка виноватыми при этом. Она очень старалась не беспокоиться по этому поводу, но как тут не переживать?

Бэкка Хэтчер — сумасшедшая девушка, утверждающая, что ее душа побывала в другом мире. Такой ли они видели ее сейчас? Мозг затуманился, книга в кожаном переплете притягивала взгляд к себе, и она стояла на пороге, казалось, долгое время.

«Она зовет меня!» — подумала она внезапно. — «Она хотела, чтобы я пришла сюда.»

«Бэкка?» — услышала она голос внутри себя, но он был мягким, как эхо под водой. Понимал ли кто-нибудь когда — нибудь, насколько Кодекс красив?

С момента его прибытия в «The Speckled Muse» она чувствовала необъяснимую прямую связь с ним. Она не могла читать на его языке, во всяком случае не в традиционном понимании этого слова. Конечно, Бэкка не знала, что произошло в тот день, но до сих пор странно чувствовала себя — и как бы это объяснить? — испытывала желание защитить его.

Это желание не покидало ее, и сейчас оно было сильнее, чем когда-либо прежде. Книга принадлежала ей, и больше никому…

— Бэкка, серьезно предупреждаю, дам тебе пощечину, если ты не скажешь что-нибудь.

— Не говори так, Крис.

— Мам, да ты посмотри на нее! Она будто одержима, или вроде того.

— Бэкка, дорогая. — Бэкка едва слышала, как тетя касается ее плеча, но этого было достаточно, чтобы она подняла подбородок и увидела Джеки возле себя, настороженно смотревшую на нее. — С тобой все в порядке?

— Все хорошо. — прошептала Бэкка. — Но вам следует знать, что в ястребе заключен дух.

— Ладно, теперь она действительно говорит так, словно сошла с ума. — сказала Крис.

Игнорируя сестру, Бэкка сфокусировалась на воспоминании о Мэддоксе, использовавшем свою магию, чтобы отдалить от нее темного и жестокого духа. Он заманил существо в металл — бронзового ястреба на обложке Кодекса. Вместе с ним, от металла шли волны такого пробирающего до костей холода, что казалось, он заморозит и ее душу.

Но сегодня от книги веяло теплом. Вокруг нее кружил ореол доброжелательности. Искорки, даже приятная дрожь в позвоночнике. Ощущение перешло к видению: где — то в другом пространстве, большом, просторном, бесконечном, протяженном на многие мили. Сотни, тысячи миль. Холмистые луга, покрытые зеленой травой, цветы, похожие на драгоценности всех форм и размеров, и хрустальный город, сияющий, как алмазы на солнце….

В три быстрых тихих движения д-р Вега закрыл Кодекс, положил его в ящик стола и закрыл на ключ. Девушка почувствовала, как ее пронзила холодная боль, будто внутри в голове внезапно ударила резинка, и она со свистом сделал вдох. Затем боль ушла, мозг прояснился, и она посмотрела на всех широко открытыми удивленными глазами.

— Слава Богу! — выдохнула Крис. Ее лицо было бледным и напряженным. — Никаких сияющих глаз. Мне совсем не нравятся эти твои сияющие глаза. Книга на тебя плохо действует.

— У меня светились глаза? — спросила Бэкка сдавленным голосом.

— Как адские лампочки.

Туман в голове рассеялся, но его сменило кое — что другое — безграничное желание снова увидеть книгу. Прикоснуться к ней, подержать в руках. Это было похоже на зуд от укуса, который хотелось немедленно почесать.

Джулия утихомирила Крис и помогла Бэкке сесть на стул поблизости. Она откинула светлые волосы со лба дочери и улыбнулась ей.

— Что ж, это было весьма драматично, не так ли? — Джулия бросила взгляд на Джеки. — Ты что думаешь об этом?

Джеки просто наблюдала за ними, но ее лицо было обеспокоенным, руки она скрестила на груди.