— Ну так объясните нам, буквально в двух словах, суть работ Вирта, — вставил свое веское слово фюрер.

— С превеликим удовольствием, — улыбнулся Зиверс. — Ибо для нас это основа, так сказать, точка отсчета. Так вот, Вирт предполагал, что развитие современного мира представляет собой некую аномалию, регресс, дегенерацию. Некогда люди, населявшие Землю, обладали неким Сакральным Знанием, которое ставило их на одну ступень с Богами. По сути, они сами были Богами. С течением лет Знания были потеряны. Вирт считал, что истину надо искать в прошлом: в мифах, символах, преданиях, в религиях и культах, в обрядах и фольклоре. В своем труде «Происхождение человечества» он утверждает, что первые люди были не глупыми неандертальскими идиотами, влачившие жалкое существование в пещерах и дубасящих друг друга палками, как утверждают дарвинисты, марксисты и прочие профаны. Напротив, они были совершенными людьми, владеющими Сакральными Знаниями и наделенные Божественной Силой. Еще одним его предположением было существование единого праязыка…

— Постойте, — вмешался Криг, — но разве в Библии не говорится о том же? Вавилонская башня, смешение языков и все такое?

— Согласен, но Библия слишком неоднозначно трактует эти события. Искажает действительность. Но, не в этом дело! Кое-какие подтверждения теории Вирта мы обнаружили, благодаря семейной реликвии Виллигутов. Вы видели её. Это резные деревянные дощечки, передаваемые в их семье от отца к сыну на протяжении столетий. Именно с помощью этих дощечек нам удалось реанимировать древний обряд переноса сознания из тела в тело. Еще одной заслугой Вирта можно считать создание «Анэнербе», как…

— Секундочку, — вновь вмешался Рудольф. — Если для вас настолько велико значение работ этого ученого, то почему его нет рядом с вами? Он погиб?

— Нет, — ответил Вольфрам, — Герман Вирт прожил до весьма преклонного возраста — 96 лет. Он умер в 1981 году.

— Тогда почему? Ведь в нашем мире вы были коллегами!

— Здесь все не так однозначно, — задумался Вольфрам. — Да, мы были коллегами. В 32 году Вирт вместе с профессором Хильшером создают общество исследования древнейших культур под кодовым названием «Наследие предков». В 33 году эта организация становиться под контроль Генриха Гиммлера. А в 38 году — его отстраняют от дел. С этого времени он находиться под неуклонным надзором ГЕСТАПО{}.

— Причины? — тут же поинтересовался Криг. — Насколько я знаю, ничего подобного с его альтернативным двойником не происходило.

— Я мог бы придумать любую причину, — прямолинейно заявил Зиверс, — но не буду этого делать. Мы договорились раскрыть карты: он был объявлен неблагонадежным, преступником… Дело в том, что по мнению Вирта потомки гиперборейцев, то есть чистых Ариев, есть в настоящее время среди всех народов Земли, не зависимо от цвета кожи. И европейцы, а в том числе и сами немцы, никаким превосходством в этом смысле не наделены!

— Ого! — с присвистом произнес Криг. — Вы знаете, чем пахнут такие высказывания?

— Да, — твердо ответил Зиверс. — Не для того ли мы собрались здесь? Давайте расставим все точки над «и»! К вашему сведению, под надзором ГЕСТАПО находился не только Вирт, но и присутствующий здесь профессор Хильшер. И именно за такое же мировоззрение! А я до самого краха Рейха возглавлял «Анэнербе», разделяя меж тем позицию Вирта и Хильшера. Участвовал в сопротивлении, боролся, как мог, против расовой доктрины и национализма. Я понимаю, что для вашего мироустройства, где эта самая расовая доктрина — свершившийся факт, возведенный в ранг закона, мои слова звучат дико, но… Карты на стол, господа! К тому же, не взирая на заслуги перед обществом, на сотни спасенных и вывезенных за границу Рейха евреев, Международный Трибунал после капитуляции Германии, приговорил вашего покорного слугу к смерти. Меня повесили. Вы знаете, пеньковый галстук оказался очень действенным лекарством. Это понял и профессор, проводивший меня на эшафот. Так что взгляды нашего маленького сообщества, претерпели некоторые изменения. Так что ваш строй не вызывает у нас отторжения. А возможность безнаказанно использовать в своих экспериментах бесправных унтерменшей — большой плюс. А что касается Вирта, он отказался пройти посвящение в наш тайный орден.

— Тайный орден? — переспросил Рудольф. — Что вы имеете ввиду? На территории Рейха тайные ордена вне закона! Их запретил еще в сороковых годах лично Адольф Гитлер.

— Я понял, откуда дует ветер, — произнес Вольфрам. — В нашем мире тоже было нечто подобное. Тайных лож, орденов и сект было превеликое множество: «Врил{}», «Туле{}», «Германенорден{}», «Голден доун{}» и не только. Кстати, Великим Магистром «Германенорден» в 32 году был избран Адольф Гитлер. Но через несколько лет, в 35 году он же и запретил состоять в нем членам СС. Возникает закономерный вопрос: в чем же дело? Ответ прост: СС — сам по себе являлся тайным орденом! В это время в Рейхе усиленно формировалось кастовое общество. Над германским народом возвышалась партия НСДАП{}, над партией — черный орден СС, внутри СС — внутренний круг посвященных — «Анэнербе». При таком раскладе в Империи не остается места другим тайным обществам. Они должны быть либо адаптированы в СС, либо прекратить свое существование! В вашем же случае, когда проект «Анэнербе» свернули, а тайные общества стояли вне закона, СС попросту выродился в одно из элитных формирований Вермахта. Да, СС сумел стать правящей кастой, вы над народом, но, по сути, ничем не отличаетесь от него! А ведь проект «Лебенсборн{}» должен был дать толчок возрождения возвышенного духа расы. И связан он был не только с евгеникой… Так, я слегка отвлекся. Мы говорили о Вирте. Он отказался вступить в наш орден, поэтому мы не могли раскрыть ему наши секреты.

— Сколько человек в вашей тайной организации?

— Трое.

— Что вы планируете предпринять в ближайшем будущем?

— Возродить «Анэнербе»! Естественно, с вашей помощью… Реанимировать большинство программ этого проекта в их изначальном варианте. Если у вас есть еще какие-нибудь вопросы, задавайте. Больше у нас нет секретов!

— Возродить легендарный проект? — глаза фюрера затуманились. Возродить проект с которым не справился сам Адольфгроссефюрер, не это ли истинное величие? Конечно, риск есть… Но, кто не рискует… К тому же, что может грозить ему, уже практически бессмертному существу? Решено, он возьмется за эту ношу и приведет Тысячелетний Рейх к настоящему величию!

— Считайте, что он уже возрожден! С этого дня в вашем тайном ордене… пусть он носит то же название, что и сам проект «Анэнербе», семеро посвященных!

— Почему семеро? Посвященных шестеро: трое наших гостей, вы, я и профессор Штрудель. Кто седьмой? — поинтересовался Криг.

— Курт Хагенау, первым из нашего мира, прошедший тайный обряд посвящения, — напомнил фюрер. — Все члены «Анэнербе» должны будут пройти этот обряд, тем самым, присягая на верность обществу.

— Предлагаю, — прошамкал Хильшер, — во избежание будущих недоразумений избрать Великого Магистра, наделенного всеми полномочиями… Лучшей кандидатуры, чем Карл Лепке, я не вижу. Великий Магистр ордена, являющийся одновременно фюрером и канцлером Тысячелетнего Рейха… — приступ кашля помешал ему договорить. — Братья, вы поняли мою мысль? Есть возражения?

— Может быть лучше Вы, герр Хильшер? Я просто солдат, хоть и высокого ранга, — признался Лепке.

— Кхе-кхе, — старик прикрыл рот рукой и сдавленно продолжил, — прежде всего, вы политик и очень умный человек! Удержаться на вашем посту и управлять таким грандиозным государством может далеко не всякий. Не надо ложной скромности! Через некоторое время мы представим вам подробнейшую доктрину развития «Анэнербе»… Но прежде мы хотели бы ознакомиться со старыми архивными документами. Возможно, кое-какие моменты уже проработаны нашими предшественниками. А на завтрашний день, прошу вас всех подготовиться к обряду. Великий Магистр должен быть неуязвим! Никакие роковые случайности не должны повредить нашим планам!