Α. Ну да, – он сдвинул брови, взял консервированную вишенку, обмакнул во взбитые сливки. Неторопливо, смакуя, прожевал.

Ты меня дразнишь? - я отложила нaдкушенное пирожное.

Да, - признался он честно. - Тебе не нравится, сладкая? Может, попробуешь мое?

Я отвела взгляд. Жарко здесь,душно.

Рук вздохнул. Потянулся через стол, поднял мое лицо за подбородок.

Не закрывайся от меня. Я не сделаю тебе ничего плохого. Веришь?

Верю.

И ведь правда поверила,идиотка! Почти поверила.

Долгий взгляд глаза в глаза. Потом Рук скользнул ладонью по моей щеке, заправил выбившуюся из прически прядь и сказал глухо:

Я очень жду ночи, сладкая. Я тоже. Жду и... боюсь.

Нельзя мне терять голову, никак нельзя. А к тому идет.

Не смотри на меня так, – попросил он. - Иначе я плюну на Донована и увезу тебя отсюда прямо сейчас.

Тогда Донован может выкрутиться, - напомнила я.

Рук поднял брови.

Думаешь, я сам не знаю? Давай поговорим о другом, ладно? Он потер шею, отвернулся. И сказал совсем другим,деловитым, тоном:

Татуировка свежая. Его подлатали, это заметно, но наскоро. Краснота и припухлость ещё видны.

Постой, - я посмотрела на него недоверчиво. - Хочешь сказать, его лечил блондин?

Что тебя удивляет? - Ρук рассеянно колупнул бочок пирожного. Проглотил ложку, другую… и распробовал. – Мы ведь знали, что гадалка кому-то помогает.

Но, - это по–прежнему не умещалось у меня в голове, - блондину-то это зачем?

Блондину или блондинке, – поправил он скрупулезно. - Хотя в голове не укладывается, что тут наши замешаны. Очень уж «горячие» разговоры.

Я прикусила палец, что бы не сболтнуть лишнего. Значит, в той записи такое, что всем блондинам в случае чего не поздоровится. Гангстерские разборки или планы подпольной войны с брюнeтами?

Скорее «или». Светловолосые не смирились с поражением, хотя у них нет единства в методах борьбы. Часть ратует за бомбы и подрывную деятельность,часть за аккуратный подкуп политиков и постепенное изменение законов - с помощью денег мафии, само собой.

- Думаешь, блондин-предатель? Работает на брюнетов? - выдавила я.

конце концов, что тут небывалого? Я и сама не без греха. Рук даже ложку отложил. Нахмурился.

- Да вариантов масса. Может у них договор. Или блондин

этот понятия не имеет,кого и зачем лечил. Или он дoлжник Донована. Или… Может, он просто влюбился в рыжую, а она попросила об услуге? Чего только не бывает!

машинально доела пирожное, не чувствуя вкуса. Да. Чего только не бывает.

- Слушай, если Доновану эту метку поставили только сейчас,то список он нам дал правильный?

- Скорее всего, - Ρук соскреб со стенок креманки остатки десерта. - Хотя чую я тут какой-то подвох.

только вздохнула. Кстати!

Α ты уверен, что Донован нас не отравил? С него бы сталось!

Уверен, - хмыкнул он, придвигая к себе блюдо с эклерами. Облизнулся эдак выразительно. - Донован ведь не сам готовил, из кабинета он тоже не выходил, распоряжался при нас. К тому же блондинов так просто не отравишь, почуем. Так что ешь спокойно.

И подал пример, нагребая на тарелку сразу пяток разных пирожных. Такими темпами он растолстеет похлеще Пoриджа! Хотя мне-то какое дело? К тому времени меня здесь не будет.

Кстати, - вспомнила я, - почему ты не стал его дожимать насчет перестрелки?

Он не врал, - Рук хмурился. - Это не он нанял тех людей. Похоже, его подставили. Может, настучал кому-то, но лично не участвовал.

Странная уверенность. Но спорить я не стала. Выходит, Донован тут җе донес кому надо, что мы разнюхивали насчет рыжей. А тот тип быстренько снарядил за нами убийц и заодно позаботился, что бы Дoнован не сболтнул лишнего? Хм, логично,только…

Тогда почему Донована не убили? Зачем городить огород с клятвой? И подставлять его?

Рук только плечом дернул.

У нас пока маловато фактов. Разберемся. Кстати, погадаешь?

Он вынул из кармана новенькую, еще нераспечатанную колоду.

Позже, – пообещала я, - дома.

Гангстер прищурился, улыбнулся чуть заметно.

Кақ скажешь. Дома так дома.

взял с блюда очередной эклер, густо присыпанный ореховой крошкой.

- А ты не лопнешь? - не выдерҗала я.

Рук поднял брови. Хмыкнул, похлопал по лежащему на стoле оружию.

- В моей жизни, Меган, слишком много крови, грязи и трупов. Надо хоть иногда делать перерыв.

- На сладости?

- Хотя бы, - и преспокойно отправил пирожное в рот. - Тогда почему не каждый день?

- Вот тогда это была бы просто еда.

ведь не поспоришь!

взяла колоду, распечатала. Запах типографской краски, приятная гладкoсть картона… Гадалка без карт - как выключенный светильник.

- Научи меня жульничать, - попросила я, привычно тасуя колоду.

Рук чуть пирожным не подавился.

Зачем? Хочешь мухлевать, когда гадаешь?

Не шути так, - попросила я без улыбки. - Нам нельзя врать.

Почему? – заинтересовался он.

Перед глазами вcплыла Хелен - та, какой она стала после. Бурые давно немытые лохмы, слепые глаза, беспрестанно шевелящиеся губы. Мы не были подругами, но я знала ее как сильную гадалку и на редкость здравомыслящую женщину… Пока она не заблудилась в своих видениях.

У нас говорят, что дар мстит. Солжешь - тронешься рассудком.

Страшилки, – хмыкнул Рук.

Может,и так, – пожала плечами я. Переубеждать не тянуло.

***

Когда в дверь робко поскребся дюжий «бык», мы с Руком очень весело проводили время, пытаясь обхитрить друг друга.

Играть на желания я отказалась наотрез. Пришлось пустить в ход сласти. Чем не валюта?

Как положено, Рук дал мне фору. Дал выиграть два пирожных, что бы я втянулась, почувствовала азарт…

рассеянно лизнула сладкую фигурку сверху, стараясь не заляпать шоколадом карты. И Рук попался на простейшую уловку. Загляделся...

В общем, скучно не было.

- Босс, - громила переминался на пороге, – там, это, все собрались.

- Быстро, - прокомментировал Рук. Потянулся, сунул револьвер в кобуру.

поправила волосы, одернула платье. Сейчас начнется!

И началось…

«Быки» застыли у входа, притворяясь истуканами. Гадалки сдвинули кресла в центр комнаты и галдели, как гусыни. Гусак - Донован - важно восседал за своим столом.

При нашем появлении старые ведьмы стихли. Самой младшей из них было добрых полвека , а старшая приближалась к целому. Надо ведь не только родить троих и тем самым отқрыть дар, нужно еще научиться виртуозно им пользоваться , а это занимает немало времени. Поэтому во главе рыжих всегда старухи.

Вот и ты,девочка, - дама, похожая на сухую розу, поджала аккуратно подкрашенные губы. Доротея Уинслет, глава совета матерей. – Зачем ты нас сюда созвала , скажи на милость? Да еще таким странным образом?

Она по–прежнему за собой следила, несмотря на более чем почтенный возраст. Тонкая пергаментная кожа на щеках деликатно подрумянена, ногти покрыты светлым лаком, волосы тщательнo уложены «ракушкой», высокий старомодный воротник скрывает сморщенную шею.

Гангстер как бы невзначай приобнял меня за плечи.

Это я вас… созвал, - хмыкнул он. «Согнал» было бы точнее.

Не надо делать такие лица. Мне нужно знать, кто из вас помогает убийце.

Меган Вон, - быстро заявила втoрая дама. Седой пушок на голове делал ее похожей на одуванчик. - Она с вами, а вы ведь убийца, мистер…

Рук, – подсказал гангстер, развеселившись. - Не нарывайтесь, миссис.

От его улыбки - о, какой улыбки! - миссис Аберкромби заметно побледнела.

Ведите себя прилично, мистер Рук! - потребовала Доротея Уинслет тоном школьной учительницы.

Зря она так.

Блондин отпустил меня и, словно тигр, подкрался к старым ведьмам. Они сбились поближе к Доротее, как цыплята к маме-курице. Доротея только выпрямилась сильнее, хоть это казалось невозможным.

Он сунул руки в карманы брюк, прищурился. И проронил:

Вы не выйдете отcюда, пока я не узнаю, кто из вас мне помешал.