— А мумия там была? — Я умирал от желания увидеть мумию. В музее нашего города хранилась только одна, да и ту я уже знал до мельчайших деталей.

— Нет, он был пустым, — сказала Сари.

— Почему у мумии не бывает хобби? — спросил дядя Бен, внезапно остановившись.

— Не знаю, — растерялся я.

— Она слишком глубоко погружена в свой мир! — воскликнул дядя Бен и рассмеялся над своей шуткой. Мыс Сари выдавили жиденькие улыбки.

— Только не поощряй его, — сказала Сари громко, чтобы услышал дядя Бен. — Папа знает миллион анекдотов про мумий, и все они такие же скучные.

— Одну секунду. — Я наклонился, чтобы завязать шнурок, который опять развязался.

Туннель изгибался, затем разветвлялся на два рукава. Дядя Бен свернул в левый коридор, который был таким узким, что нам приходилось протискиваться через него бочком и наклонив головы. Этот туннель привел нас к большой комнате с высоким потолком.

Я выпрямился и потянулся. Как приятно, когда не надо сгибаться в три погибели. Я огляделся.

У дальней стены несколько человек вели раскопки. Над ними, на стене, висели яркие прожектора, от которых тянулись провода к портативному генератору.

Дядя Бен подвел нас к своим помощникам и представил. Их было четверо — двое мужчин и две женщины.

Еще один стоял немного в стороне, держа в руках папку. Это был египтянин, одетый во все белое, если не считать красного шейного платка. Его прямые черные волосы были завязаны сзади в конский хвост. Он уставился на нас с Сари, но не двинулся с места. Казалось, он нас внимательно изучает.

— Ахмед, ты вчера уже познакомился с моей дочерью. А это Гейб, мой племянник, — крикнул ему дядя Бен.

Ахмед молча, без улыбки кивнул.

— Ахмед из университета, — объяснил мне дядя Бен тихим голосом. — Он попросил разрешения присутствовать при раскопках, и я согласился. Он человек спокойный, если не заводить разговор о древних проклятиях. Это он предупредил меня, что мы в смертельной опасности.

Ахмед опять молча кивнул и уставился на меня.

«Странный парень», — подумал я.

И интересно, что он скажет о древних проклятиях? Я обожаю подобные истории.

Дядя Бен повернулся к остальным.

— Ну, какие сегодня успехи? — спросил он.

— Кажется, мы подобрались очень близко, — ответил ему молодой рыжеволосый мужчина в выцветших джинсах и синей джинсовой рубашке. А потом добавил: — У меня предчувствие.

Дядя Бен нахмурился.

— Спасибо, Квазимодо.

Рабочие засмеялись. Я догадался, что им нравятся шутки дяди Бена.

— Квазимодо — это горбун из романа «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго, — сочла своим долгом объяснить мне Сари.

— Знаю, знаю, — раздраженно буркнул я.

— Не исключено, что мы движемся в противоположном направлении, — сказал дядя Бен, почесывая лысину на затылке. — Нужный нам проход может быть вот здесь. — Он указал на стену справа.

— Нет, думаю, цель близка, Бен, — возразила молодая женщина с испачканным пылью лицом. — Иди сюда. Я хочу тебе кое-что показать.

Она подвела его к огромной куче камней. Дядя Бен направил туда фонарь, а потом наклонился ближе, чтобы рассмотреть то, что она ему показывает.

— Очень интересно, Кристи. — Дядя Бен потер подбородок и тут же пустился в долгий спор.

Через некоторое время в помещение вошли еще трое рабочих.

Они несли лопаты и кирки, а одни из них — какой-то электронный прибор в плоском металлическом футляре. Он выглядел точь-в-точь как ноутбук.

Я хотел спросить дядю Бена, что это такое, но он все еще стоял в углу, увлеченный разговором с Кристи.

Мыс Сари вернулись ко входу в туннель.

— Похоже, он о нас забыл, — капризно протянула Сари.

Я согласился и посветил фонариком на высокий, весь в трещинах, потолок.

— Как только он попадает сюда, сразу забывает обо всем, кроме работы, — вздохнув, сказала Сари.

— Не могу поверить, что мы действительно внутри пирамиды! — воскликнул я.

Сари рассмеялась и стукнула ногой по полу.

— Смотри — древняя пыль, — сказала она.

— Ага. — Я тоже поддал ногой песок. — Интересно, кто проходил здесь последним? Может быть, египетская жрица. А может, фараон. Они могли стоять прямо на этом месте.

— Пошли посмотрим окрестности, — внезапно предложила Сари.

— Что?

Ее темные глаза заблестели, а на лице появилось прямо-таки дьявольское выражение.

— Пошли, Гейби. Давай исследовать какие-нибудь туннели.

— Не называй меня Гейби, — предупредил я. — Ты же знаешь, что я это ненавижу.

— Извини. — Она хихикнула. — Так ты идешь?

— Нам нельзя, — колебался я, следя за дядей Беном. Сейчас он спорил с рабочим, который принес похожую на ноутбук коробку. — Твой отец просил, чтобы мы держались вместе. Он сказал…

— Папа будет занят здесь много часов, — прервала она меня, поглядывая на дядю Бена. — Он даже не заметит, что мы ушли. Вот увидишь.

— Но, Сари… — начал я.

— Кроме того, — Сари положила мне руки на плечи и потянула к выходу, — он не любит, когда тут бесцельно слоняются посторонние. Мы будем только мешаться.

— И все-таки… — Мне не хотелось покидать единственное освещенное место среди кромешного мрака.

— Я ходила вчера на разведку. — Сари изо всех сил толкнула меня. — Мы далеко не пойдём. Здесь нельзя заблудиться — все коридоры ведут к этой комнате. Клянусь.

— Думаю, нам не стоит этого делать. — Я не отрывал глаз от дяди Бена. Он опустился на четвереньки и начал копать каким-то инструментом рядом со стеной.

— Иди без меня, — предложил я.

И тогда Сари сказала то, что, как я и предполагал, она обязательно должна была сказать. Что она всегда говорит, когда хочет добиться своего.

— Ты струсил!

— Нет, — возразил я. — Просто твой отец велел нам…

— Струсил, как мокрая курица. — Она принялась кудахтать.

Было очень неприятно.

— Прекрати, Сари. — Я пытался говорить сурово и твердо.

— Так ты струсил, Гейби? — повторила она, улыбаясь так, словно только что одержала великую победу. — Эй, Гейби?

— Прекрати называть меня Гейби! — рявкнул я.

Она смерила меня презрительным взглядом.

Я скорчил недовольную мину.

— Хорошо. Пошли исследовать окрестности.

Ну что еще мог я сказать?

— Только не далеко, — быстро добавил я.

— Не волнуйся, — улыбнулась Сари. — Мы не заблудимся. Я просто покажу тебе туннели, которые видела вчера. В одном из них есть плита со странным рисунком. Похоже на кошку, но я не уверена.

— Правда? — вскричал я, мгновенно загораясь. — Я видел в книге наскальные рисунки, но никогда….

— Может быть, кошка, — повторила Сари, — а может, человек с головой животного. Очень необычно.

— Где это? — спросил я.

— Следуй за мной.

Не сговариваясь, мы одновременно посмотрели на дядю Бена. Он, по-прежнему на четвереньках, копал землю у стены.

И я последовал за Сари.

Мы протиснулись через узкий коридор, затем свернули и прошли по более широкому проходу направо. Я немного отстал, держась в нескольких шагах от Сари.

— Ты уверена, что мы сможем вернуться? — Я старался говорить небрежно, чтобы меня не обвинили в трусости.

— Положись на меня, — сказала Сари. — Направляй фонарь на пол. В конце коридора есть небольшая, но очень интересная комната.

Мы шли по коридору, который заворачивал направо. Вскоре он разветвлялся, и Сари выбрала левый туннель.

Стало теплее. Воздух здесь казался затхлым, словно в прокуренном помещении.

Туннель оказался шире, чем предыдущие. Сари прибавила шаг, намного опередив меня.

— Подожди! — крикнул я.

Как назло, у меня опять развязался шнурок. Чертыхнувшись, я наклонился, чтобы его завязать.

— Эй, Сари, подожди меня!

Ответа не последовало. Казалось, она меня не слышит. Свет ее фонарика вдалеке становился все слабее. Затем он внезапно исчез.

Неужели у нее перегорела лампочка?

Нет, скорее всего, коридор поворачивает в сторону, решил я. И Сари просто не видно.