Глава этого рода был воином волевым и жестоким и видел в своем первенце наследника, которому он сможет передать всю заботу о родовом хозяйстве. Поэтому уже с младых ногтей он старательно учил своего сына всему, что знал и умел сам.

Но как это часто бывает, сын унаследовал отцовский характер, который будучи умноженным на юношеский максимализм и неспособность к компромиссам, с каждым голом все чаще приводил к конфликтам между ними.

Причем старший был уверен, что только ослиное упрямство молодого заставляет противоречить отцу и опровергать истины, добытые потом и кровью, а сыну казалось, что его хотят запереть в четырех стенах, лишить возможности увидеть мир и снискать себе заслуженную славу.

С каждой стычкой отношения между отцом и сыном все ухудшались, и однажды ночью сын оседлал своего коня, взяв отцовские доспехи и оружие, и ускакал прочь из родительского дома, желая начать свою собственную жизнь. С этого-то момента и появился Рыцарь в Сверкающих Доспехах без имени и герба.

Мысль сражаться в начищенных до блеска доспехах зародилась у него довольно давно, когда во время тренировок в родительском доме пропускал целый ряд ударов, ослепленный случайным лучом солнца. Теперь же он сделал из этих начищенных доспехов себе имя.

Надо сказать, что юноша от природы был наделен талантом воина, а талант, умноженный на упорство и желание добиться успеха, сделал его настоящим победителем.

Слава его катилась перед ним. Одно известие о том, что в турнире будет участвовать Рыцарь в Сверкающих Доспехах, было предвестником того, кто станет победителем турнира.

Эта женщина была не первой, встреченной им. Некоторых женщин привлекали рыцари, уверенные и сильные мужчины, не боявшиеся вступать в схватку с другими, лишь бы только доказать свое превосходство и этим в их глазах выигрывавшие перед мягкотелыми горожанами, прячущимися в своих домиках, словно улитки в раковинах при первых признаках конфликта или опасности. А уж человек, бывший признанным лидером среди этой касты, и вовсе был обласкан их вниманием. Но все эти встречи носили случайный характер и не оставили следа в его сердце. Он с трудом мог вспомнить, сколько таких встреч было, а уж о том, чем различались все эти женщины, можно было и не спрашивать. И вот теперь он увидел ту, что покорила его сердце.

Рыцарь подскакал к краю ристалища и, спешившись, заговорил с женщиной своих грез, а она отмахнулась от него, что будет благосклонно говорить лишь с победителем турнира, прискачущем к ней на коне из потустороннего мира. И ушла по своим делам.

Все чувства взыграли в Рыцаре — и желание завоевать эту женщину, и оскорбленное самолюбие, и сумасшедшее упрямство. Под влиянием всех этих эмоций он решил, что выполнит эти условия и все равно прекрасная незнакомка будет принадлежать только ему.

Без труда выиграв турнир, он отправился к Той, которая по мнению горожан, знала все на свете и, общаясь с потусторонними силами, могла оказать любую помощь. Одним словом, он пришел в дом Древней Старухи.

Здесь Рыцарю пришлось выдержать, пожалуй, величайшую битву в своей жизни.

Старуха не желала указать ему нужную дорогу и всеми возможными способами пыталась избавиться от назойливого посетителя. И только когда он потерял терпение и вышел из себя, согласилась указать нужную дорогу.

Идти пришлось совсем недалеко. Они вышли во двор Старухиного дома и подошли к старому колодцу. Спустив в него веревку, старуха сказала:

— Ну, что ж, ступай и коли тебе предназначено пройти по этому пути, то ты пройдешь по нему.

— Только не думай, что таким образом можешь избавиться от меня, — сказал Рыцарь, — если там нет никакого пути, то я все равно вылезу и тогда поквитаюсь с тобой.

Старуха промолчала, и Рыцарь начал спускаться в колодец. Стенки его были сложены из больших камней, между которыми виднелись достаточно большие зазоры, достаточные для того, чтобы поставить ногу или ухватиться рукой.

— Если Старуха вытянет веревку, когда я спущусь, то мне совершенно нетрудно будет выбраться наверх, — подумал он.

Колодец оказался неглубоким, не более пяти метров, и очень скоро Рыцарь уже стоял на дне колодца. Он осмотрелся. В одном месте камни образовывали арку высотой в половину человеческого роста, однако, сколько он не пытался вглядываться в нее, во мраке почти ничего не было видно. Тогда он решил полезть в этот ход, открывающийся за аркой.

Ход не сужался и не расширялся, но бесконечно петлял, словно его прорыл какой-то пьяный рудокоп, которого носило из стороны в сторону.

Лаз начал расширяться, сделалось несколько светлее, и Рыцарь теперь в полумраке видел стены и свод хода, покрытые огромными царапинами, словно неведомых размеров существо точило здесь свои когти. Мороз невольно пробежал по его коже, когда он представил, что ему предстоит столкнуться с этим существом, но он шел вперед и вперед, и спустя какое-то время увидел свет.

Свет пробивался сквозь корни какого-то растения, выросшего над выходом из этого длинного подземного хода, и теперь, словно занавес, закрывали его.

Раздвинув этот занавес, Рыцарь шагнул вперед и сказался на бесконечной равнине, простирающейся во все стороны. Растение, чьи корни перекрывали вход, оказалось маленьким кустиком. Такие кустики росли то тут, то там по всей равнине, и различить их один от другого было совершенно невозможно.

Осматриваясь, он нигде не заметил ни одного живого существа, поэтому, когда у него за спиной кто-то начал говорить, он вздрогнул и схватился за меч, однако подошедший не проявлял агрессивности, и он быстро успокоился и взял себя в руки.

— Приветствую тебя, Железное существо, что делаешь ты здесь в междумирье? — спросил подошедший.

Рыцарь смотрел на него, стараясь понять, кто это или что это такое. Подошедший выглядел, словно на очень высокого и тощего человека с посохом в руке набросили огромный лоскут тонкой ткани, который беспрерывно колыхался, несмотря на полное отсутствие малейшего движения воздуха.

— Я пришел найти себе достойного скакуна, — ответил Рыцарь, — но кто ты такой?

— Хорошо, — сказал подошедший, — Я — Спутник, а может, Указатель, в общем, я тот, кто призван направлять каждого попавшего сюда на ту дорогу, которую он ищет.

— Тогда направь меня на мою дорогу.

— Непременно, но сначала ты должен еще раз подумать, не вернуться ли тебе обратно. Помни, что пройдя дорогами междумирья, уже никто не обретает своей прежней сущности! Может тебе все-таки лучше вернуться и сохранить себя таким как ты есть сейчас?

— Ты лукавишь! Вернувшись обратно, я не останусь тем же, а стану человеком, свернувшим с пути к намеченной цели, испугавшись каких-то изменений.

— Твоя правда, только эта перемена будет меньшей из всех возможных на твоем пути здесь.

— И все же я не поверну обратно.

— В таком случае я готов проводить тебя к твоей цели, какова бы она не была.

И они пошли. Здесь не было ни времени, расстояний, а потому понятие долго или коротко совершенно не применимо к их путешествию.

Шли они через долину гремящих водопадов, где огромные бурлящие потоки обрушивались вниз, образуя шапку сверкающей пены. В пене этой рождались немыслимые чудовища, которые, впрочем, не могли никому принести ни малейшего вреда. Путь их лежал через пустыню свистящих ветров, где на каждом шагу рос маленький черный смерчик со звуком, напоминающим свист, которые надо было старательно обходить, потому что стоило чему-либо коснуться такого смерчика, как он начинал расти, захватывая и раздирая потревожившего его.

Шли через сияющую пустыню, где на каждом шагу из-под ног вырывалось такое сияние, что глаза идущего переставали что-либо видеть.

Они прошли через плато миражей, где прекрасные замки, окруженные чудесными садами, рассыпались при приближении к ним и оказались возле какого-то уродливого сооружения, сложенного из необъятных замшелых камней.

— Ну вот, мы пришли к твоей цели здесь, — сказал Спутник.

— Но что означает эта груда камней?