Впрочем, этот напускной всплеск эмоций не имел под собой никаких оснований, потому что почти вся жизнь Бад-ди прошла на пристани. Он обижался, когда его называли «портовой крысой», но факт есть факт. И теперь стареющий бродяга Бадди существовал на какие-то крохи, которые он добывал здесь же, в шлюпочной гавани. Деньги перепадали, когда находилась какая-то случайная работа, вроде чистки корпуса судна или просиживания штанов в качестве сторожа. Маккалеб познакомился с Локриджем больше года назад, когда тот перебрался в эту гавань и Маккалеба пробудила среди ночи громкая игра на губной гармонике.

Разозлившись, что его разбудили посреди ночи, Терри выбрался из постели и оделся. Он хотел отыскать того, кто устроил этот концерт. Разумеется, когда он нашел шлюпку, из которой неслись звуки гармоники, он увидел, что ее хозяин лежит в рубке вдребезги пьяный и выдувает мелодию, которую он, по всей видимости, только что услышал в своих наушниках. И несмотря на то что Терри выговорил новичку все, что он о нем думает, вскоре они стали большими приятелями. В сущности – по той простой причине, что в этой части пристани практически никто больше не жил на лодках постоянно. Так что они оказались настоящими соседями. Именно Бадди присматривал за катером Маккалеба, пока тот лежал в больнице. А после того как Терри вернулся, часто предлагал ему прокатиться до ближайшего торгового центра, зная, что водить машину приятелю пока нельзя.

Маккалеб, в свою очередь, приглашал Локриджа пообедать почти каждую неделю, и они с удовольствием болтали о том, что интересовало обоих: о негритянском блюзе, о парусных шлюпках и моторных лодках. Иногда Мак-калеб вдруг начинал откровенничать, доставал из картонной коробки папки с незавершенными делами, и они с Бадди всегда находили убийцу – теоретически, конечно. Хотя, надо сказать, Локридж частенько восхищался бывшей работой Маккалеба, тем, как он выходил на след маньяков-убийц и ловил их.

Но сейчас, увидев разбуженного Бадди с кружкой кофе в руке, Маккалеб прокричал сквозь грохот:

– Мне нужно позвонить, Бад! Потом поговорим.

– Само собой. Звони, раз так. Дело прежде всего, – не стал возражать Бадди.

Помахав рукой Маккалебу, он скрылся в каюте своей парусной шлюпки. Поеживаясь от утренней прохлады, Маккалеб отыскал в своей записной книжке номер Джей Уинстон. Она сняла трубку буквально через секунду.

– Привет, Джей, это Терри Маккалеб. Помнишь меня еще?

В трубке слышалось лишь шуршание, а затем знакомый голос Уинстон произнес:

– Еще бы я тебя не помнила! Как ты поживаешь, Терри? Я слышала, что у тебя теперь в груди стучит новый мотор.

– Да-а, стучит. У меня все в порядке, Джей. У тебя как дела?

– Все по-старому, ничего нового.

– Как думаешь, у тебя найдется минутка для меня сегодня утром? Ты вела дело, о котором я хотел бы кое-что выяснить.

– Похоже, ты перешел на частный сыск, а, Терри?

– Не угадала. Просто хочу оказать услугу другу.

– Какое дело ты имеешь в виду? – спросила Джей.

– Джеймса Корделла. Убийство у банкомата двадцать второго января.

Маккалеб услышал, как Уинстон громко хмыкнула в трубку, ничего не ответив.

– В чем дело, Уинстон? – спросил Маккалеб.

– Да так, любопытно. Это дело затормозили, оно повисло на мне, а ты уже второй человек за последние два дня, кто им интересуется.

Вот паршивка, промелькнуло в голове у Маккалеба, потому что он безошибочно знал, кто звонил.

– Это была Киша Рассел из «Таймз», да? – усмехнулся Терри.

– Угу, – промычала в ответ Джей.

– Тогда ладно. Я обязан ей, потому что именно Рассел отыскала для меня газетную публикацию о Корделле. Я не мог сказать ей, зачем мне это надо. Поэтому она позвонила тебе. Ищет очередную сенсацию.

– Я так и подумала, – сказала Джей. – И притворилась, что не понимаю, о чем речь. Так кто тот друг, который уговорил тебя взяться за это тухлое дело? – задала очередной вопрос Уинстон.

И Маккалеб рассказал, как он начал расследование убийства Глории Торрес, что в конечном итоге привело его к делу Корделла. Он также рассказал о том, как посетил Полицейское управление Лос-Анджелеса и познакомился с Арранго и Уолтерсом. И в конце концов признался, что Уинстон – единственная, кто в силах помочь ему поднять это дело. Терри утаил только одно – чье сердце бьется у него в груди.

– Ну что? – спросил он. – Эти два дела связаны, так?

Поколебавшись, Уинстон призналась, что это так, добавив при этом, что дело приостановлено на время, до развития определенных событий.

– Послушай, Джей, я отдам все, что выясню, в твои руки. Я очень рассчитываю на твое содействие, чтобы получить отчеты и все остальное, что относится к делу. После чего я пойду к Грасиэле Риверс и со спокойной совестью скажу, что все, что должно делаться, делается. Никакое геройство мне на фиг не нужно. Это уже не по моей части.

Уинстон промолчала.

– Ну, что скажешь? Найдется у тебя сегодня время? – продолжил Терри.

– Не очень много. Не клади, пожалуйста, трубку. Маккалеб ждал с минуту, шагая взад-вперед по палубе

и глядя на темную воду за бортом, пока в трубке не послышалось:

– Терри?

– Да.

– Слушай. В одиннадцать я должна быть в суде в центре города. Это значит, что я должна выехать отсюда около десяти. Ты сможешь подъехать до этого времени?

– Конечно. В девять – девять пятнадцать подойдет?

– Вполне.

– Тогда договорились, спасибо, – ответил Маккалеб. Джей заговорила снова:

– Терри, я ведь твой должник? Я всегда возвращаю долги. Только должна тебе сказать: в этих делах ничего нет, кроме стрельбы. Обычные ограбления, сопровождаемые стрельбой, и всё.

– Ты уверена? – спросил Маккалеб.

– Слушай, мне звонят по другой линии. Давай приезжай. – И она положила трубку.

Перед тем как приготовиться к отъезду, Терри спустился с катера и прошел по доку к шлюпке Локриджа. Надо признать, что шлюп Бадди был как бельмо на глазу у всей гавани. Это был настоящий склад всякого хлама, а не судно. Здесь Бадди хранил три доски для серфинга и два ветхих велосипеда фирмы «Зодиак», шины которых не надо было накачивать. Все эти вещи сделали из шлюпа Бадди барахолку.

Люк в каюту был открыт, но Маккалеб, как ни прислушивался, ничего не услышал. Никаких признаков активности Бадди. Он позвал его несколько раз, потом решил подождать. Хотя прекрасно знал, что в гавани считается плохим тоном заходить на судно без приглашения.

В конце концов голова и плечи Бадди Локриджа появились в отверстии люка. Волосы были тщательно причесаны, и вид на этот раз вполне приличный.

– Бад, чем ты намерен заняться сегодня? – без вступления спросил своего приятеля Терри.

– Что ты имеешь в виду? Чем обычно. Отыскивать нечто пристойное в куче грязи. Ну если честно, то собрался отнести свое резюме в компанию Кинко. А что?

– Послушай, дело вот в чем. Сегодня и еще несколько дней – не знаю точно сколько – мне понадобится водитель. Если ты согласишься, я буду очень рад. Буду платить десять баков в час плюс питание. Но тебе придется взять с собой чтиво, потому что иногда придется подолгу сидеть и ждать меня, – выпалил Маккалеб.

Бадди выбрался из каюты и молча прошел к рубке. Потом сказал:

– И куда тебя надо везти?

– Для начала мне надо попасть в Уиттьер. Там я задержусь минут на пятнадцать. А что потом, пока не знаю.

– Я так понимаю, ты взялся за какое-то расследование?

Маккалеб заметил, что в глазах Локриджа загорелся неподдельный интерес. Если учесть, что Бадди перечитал гору детективов и часто пересказывал их содержание Маккалебу, а тут предстояло самому участвовать в чем-то подобном, но абсолютно реальном, тут было от чего взволноваться.

– Точно, я взялся выяснить кое-что для кое-кого, Бад-ди, но имей в виду, мне нужен водитель, а не партнер.

– Усек. Я к твоим услугам. На чьей машине поедем?

– Если на твоей, то за бензин я заплачу. Если на моей «чероки», то буду сидеть на заднем сиденье, где есть надувная подушка для пассажиров. Ты сам выбирай.