Бабушка с дедушкой приехали на церковном фургоне, поэтому места хватило всем. Джаред сел посередине, рядом со мной, и взял меня за руку, зная, что мне понадобится поддержка, пока я буду выкладывать новости.

— Вчера меня накрыло целой волной видений. Все изменилось. Вот я вижу, как бампер гнется или ноготь ломается, а уже через секунду… — Я тяжело сглотнула, и Джаред сжал мою руку крепче. — Через секунду уже конец света.

Бабушка искоса глянула на дедушку, и тот задумчиво опустил голову.

— Будет что-то вроде бури, как в тот день, когда исчезли мама с папой, — продолжила я. — Низкие тяжелые тучи, оглушительный ветер, дождь и тьма. Такая тьма, будто ей нет ни конца ни края. Как туман или дым с собственной волей, который идет, куда захочет, и делает, что захочет.

— Демоны? — спросил Глюк.

— Думаю, некоторые и правда демоны, а некоторые — духи, вроде тех, что мы видели раньше. Они захватят землю и поубивают всех и вся. Мой отъезд ничего не решил. Все без толку.

— На самом деле, звездочка, твой отъезд сделал именно то, чего мы хотели. Сберег твою жизнь, пока не пришла тебе пора вернуться.

— Так вы знали? Знали, что я вернусь?

— Ну конечно, знали! — отозвалась Кения. — От судьбы не уйдешь.

— Она права, — встряла Бруклин. Ага, очень кстати.

— Я надеялась, что благодаря моему отъезду все изменится, станет лучше.

— Так и было, — сказала бабушка. — Ты оказалась в безопасности.

— Но вы — нет! — воскликнула я. — Глюк мне рассказал, как вы тут натерпелись. Мне ужасно жаль.

Бабушка ухитрилась до меня дотянуться и сжать мою ладонь.

— Не смей извиняться. Мы прекрасно понимали, во что ввязываемся. Естественно, некоторые могли рассердиться.

Она бросила на Кэмерона обвиняющий взгляд, но тот лишь молча отвернулся и безразлично уставился в окно.

Ей-богу, я бы даже посмеялась, если бы все происходящее не было таким серьезным, таким ослепительно настоящим.

— Вы могли пострадать, — пролепетала я.

— Звездочка, — строгим тоном начал дедушка, — сейчас же прекрати из-за нас тревожиться. Мы выбрали то, что на тот момент считали лучшим выходом. А если кто-то не согласен, то только потому, что не любит тебя так же, как мы.

— Да я ее люблю! — вдруг рявкнул до глубины души офонаревший Кэмерон. — Но вы отослали ее черт знает куда без меня. Меня — ее защитника! Я должен был быть рядом с ней.

— Вот поэтому у нас и была Кения, — терпеливо проговорила бабушка.

Тот факт, что мои родные знали о Кении, не должен был меня удивить, но все же удивил.

Кэмерон смерил Кению недоверчивым взглядом:

— Вы вот об этой жертве отбеливателя? Она же просто человек!

Вот оно что! А я-то уж заволновалась.

— А еще, — дерзко вздернула нос Кения, — у меня третий дан[3] в тхэквондо, я мастер спорта по стрельбе и имею право на скрытое ношение оружие в семи штатах, включая этот. Родители меня с пеленок натаскивали. Так что поцелуй меня в задницу.

Мы с Брук ахнули, когда Кения произнесла слово «задница» в присутствии моих родных, особенно учитывая тот факт, что дедушка пастор и все такое, но он и бабушка лишь опустили головы, пряча улыбки.

Кэмерон шагнул ближе к Кении:

— И все равно ты всего лишь человек.

— Который спас твою подопечную от свихнувшегося кретина.

И да, мы снова ахнули. Если Кения продолжит в том же духе, нас точно ждет гипервентиляция.

— А где был в это время ты? — подлила масла в огонь она.

Кэмерон уже совсем навис над ней, и тут между ними втиснулся Глюк:

— Мы все понимаем, Кэмерон. Ты зол. А теперь оставь ее в покое. Она сделала за тебя твою работу. Как минимум, ты можешь ее за это поблагодарить.

Стиснув зубы, Кэмерон все-таки взял себя в руки и улыбнулся Глюку. Вот только улыбка вышла злобной — из тех, что он специально припасает для издевательств над Глюком. Потому что именно этим Ласк любит побаловаться в свободное время.

— Может, вернемся к теме конца света? — вмешалась Брук. — Это же вроде как важно.

С этими словами она взяла Кэмерона за щеки и заставила повернуться к ней. В считанные секунды его гнев испарился. Глядя прямо ей в глаза, Ласк проворчал:

— Ладно, блин. Спасибо.

Благодарное выражение его лица поразило всех, но лично меня чуть ли не в шок поверг томный взгляд Кении в адрес Глюка. Глюка! Значит, он ей нравится. Глюк! Нравится Кении! Напрочь растеряв дар речи, я снова задумалась о том, встречается ли Глюк с Эшли. Если да, то на горизонте может маячить не одна война. Связываться с красотками Сатерн не лучшая идея, даже если у тебя черный пояс.

— Может быть, тебе стоит еще раз заглянуть в будущее, — проговорила Кения, многозначительно глядя на меня. — Вдруг что-то уже изменилось? Мы ведь разобрались с угрозой в Бедфорд-Филдс, которая была катализатором твоих видений. Может быть, мы уже все исправили.

Единственной причиной, почему я не видела смерть тех, кого обнимала, было то, что я использовала всю свою энергию до последней капли, чтобы блокировать видения. Меньше всего на свете мне хотелось видеть смерть родных и лучших друзей. И Джареда. А вдруг и он умрет во всей этой мясорубке? Возможно ли такое? Честно говоря, я не знаю и не горю желанием узнать.

— Держи, — Кения протянула мне руку, предлагая увидеть, ждет ли ее до сих пор будущее, полное отчаяния, страха и смертей.

Я вздрогнула и отодвинулась подальше, потому что уже видела повтор в аэропорту в Нью-Йорке, когда Кения спала. Я едва коснулась ее руки, едва открыла разум для видения, как ужас врезался мне в грудь так резко и болезненно, что я отдернула руку, будто бы обожглась. Повторять такое мне уж точно не хотелось.

— Ничего мы не исправили. Я уже заглядывала. Ничего не изменилось. — Я сложила руки на груди. — Нужно узнать, кто откроет врата. И кто открыл их впервые, когда мне было шесть. Один и тот же человек или нет. — Я посмотрела на бабушку с дедушкой. — Вы узнали, кто такой Дайсон?

На меня уже охотились нефилимы. Точнее эта была группка людей, сильно не дотягивающих до Кэмерона. И хотя они веками смешивали свою ДНК с обычными людьми, все равно оставались намного сильнее простых смертных. В тот раз мы их победили, но лидер этой группы успел мне назвать имя того, кто послал их за мной. Дайсон.

— Мы обязаны его найти. Если не дадим ему снова открыть врата, то, возможно, весь этот кошмар закончится.

— В теории, — возразил дедушка. — Вильянуэва занимается этим вплотную, но Дайсонов, как оказалось, пруд пруди.

Вильянуэва — наш шериф и, по совместительству, член Ордена. Иметь в команде окружного шерифа, как оказалось, очень кстати, особенно — когда приходится объяснять необъяснимое.

Я кивнула:

— Хорошо, что мы ищем в нужном направлении. — По крайней мере я на это надеялась. — Я пыталась вспомнить хоть что-то о Дайсоне, но все зря. Даже нарисовать его пробовала.

Я вытащила альбом и показала всем свои рисунки. Точнее наброски мужчины с короткими светлыми растрепанными волосами и в голубой рубашке, заляпанной его собственной кровью. А все потому, что именно такой образ остался в моей памяти, после того как я, точнее мы с Малак-Туком, пырнули его палкой. Вокруг летали листья, когда человек с огромными от ужаса глазами отползал подальше. Он призвал демона для себя, хотел быть одержимым, контролировать его, но, видимо, у правой руки Люцифера были другие планы. Когда я вдохнула Малак-Тука, когда он вселился в меня, человек разозлился.

Поняв, что от моих рисунков нет никакой пользы, я захлопнула альбом. Вряд ли в моих полудетских набросках на основе воспоминаний со времен шести лет хоть кто-нибудь узнает этого человека.

— Мы должны его найти. Очень может быть, наш единственный шанс предотвратить войну — выяснить, кто этот человек.

— И не дать ему завершить начатое, — добавил Глюк.

Дедушка завел фургон, и мы поехали в Райли-Свитч. Путь от аэропорта занимает чуть больше часа, а значит, у меня было чуть больше часа, чтобы побыть с Джаредом.

Я придвинулась поближе к нему и чуть-чуть поерзала, пока не нашла идеально удобную позу. Он рассмеялся и куснул меня за ухо.

— Ты просто обязана мне все рассказать. В подробностях! — заявила Бруклин, старательно избегая смотреть на Кэмерона.

Но я была уверена, что при случае они найдут время хорошенько поцеловаться.

— Хочу знать о Мэне все. И об учениках. И о том, что такое интернат. Как-то это совсем не по-нашему.

— Это точно, — улыбнулась я. — Совсем не по-нашему.

— Не так, как у нас в школе? — уточнила Брук с намеком на улыбку.

— Вообще не так. — Тут я задумалась и покосилась на Кению. — И в то же время очень похоже.

Брук понимающе кивнула.

— Тренировки не забросила?

Я закатила глаза:

— Нет, мамочка.

Брук мне проходу не давала, требуя, чтобы я оттачивала свои видения и навыки ныряний в фотки. Вспомнив одну из таких тренировок, я полезла в свою сумку, нашла фотку со времен пятого класса и для проформы помахала ею перед лицом Брук.

— Статуэтку миссис Брэдшоу взяла ты.

— Чего?!

— Ты ее взяла, а наказали весь класс.

Подруга высокомерно фыркнула:

— Ничего я не брала.

Я сощурилась и снова помахала перед ней фоткой:

— Я там была и все видела. Она тебя разозлила, потому что не пустила тебя в туалет. Ты ж там была еще на перемене! Вот ты и стащила ее статуэтку дракона, пока она фоткала других учеников.

Бруклин явно хотела выдать тираду оправданий, открывала и закрывала рот несколько раз, но в итоге призналась:

— Я вернула дракона на следующий же день. Хватит тебе, наверное, практиковаться. А то мало ли — перетрудишься да еще мозговую мышцу потянешь… — Убедительности ради она потыкала себя пальцем в висок.

— Так я и думала, — отозвалась я, изо всех сил стараясь выглядеть крутой, как обычно это получается у Кении.

К сожалению, Кения все это слышала и видела. И прямо сейчас смотрела на меня с нечитабельным выражением лица.

— Чего надо? — в унисон спросили мы с Брук.