Последним, что я увидела, была она, безвольно «парящая» в толще серой холодной воды. С открытыми глазами и угрюмой линией губ, будто бы уже приняла свою судьбу, но с крайней неохотой.

А еще Кения хорошо знала, на кого взвалить вину.

Рывком вернувшись в настоящее, я сделала глубокий вдох, стараясь прогнать чувство удушения, будто тонула я сама. Согнувшись пополам, я закашлялась, прикрыла рукой рот и ощутила привкус желчи.

От чего они убегали? Почему так боялись? И как можно кого-то обвинять в грозе?

— Пратт? — позвала Кения, и в ее голосе отчетливо прозвучала тревога вместо привычных угроз.

Не отвечая, я поковыляла в туалет, как вдруг нарвалась на еще одного ученика, и мой мозг самым враждебным образом захватило очередное видение. Так же, как с Кенией и ее родными, дата смерти уже стремглав мчалась к мальчику. И все было очень похоже. Гроза. Тучи. Пронизывающий ветер. Мальчик бежал по кампусу к своей общаге, но, в отличие от Кении, боялся исключительно грозы. Смерть настигла его тогда, когда вырванное с корнем дерево рухнуло на провода, и мальчика ударило током. В этот момент я упала. А все потому, что не только вижу, как умирают люди, но и чувствую. Чувствую их страх, содрогаюсь вместе с ними от боли и умираю от ударов током. До последнего вздоха мальчика я была сплошной пульсирующей болью, пока его тело не застыло окончательно.

Я почувствовала чью-то руку, оттолкнула ее и кое-как поднялась на ноги, как вдруг какой-то другой ученик наклонился мне помочь.

Тот же день.

Та же гроза.

Тот же хаос.

Другая смерть.

Я отшатнулась от парня и наткнулась на девочку. Оказывается, у меня собралась целая толпа зрителей. Куча учеников. И все, к кому я прикасалась, умирали.

Тот же день.

Та же гроза.

Тот же хаос.

Другая смерть.

И так снова и снова, пока мне наконец не удалось доползти до туалета, где я заперлась в кабинке. Медленно, но уверенно под натиском шока от стольких смертей мой обед перекочевал в унитаз. Когда спазмы прекратились, я сплюнула остатки горечи и попыталась собраться с мыслями. Понять, что именно я увидела.

Что-то не так. За последние несколько минут произошло нечто такое, что изменило судьбу каждого ученика в этой школе. Но все они находились в разных местах. На воде. В штормовом убежище. В здании городской администрации. Кто-то и вовсе улетал из страны на частном самолете. И касалось это не только самих учеников, но и их братьев и сестер, родителей и друзей. В течение пяти дней все в городе Бангор, штат Мэн, умрут. И почему-то мне казалось, что на этом все не закончится.

Так что же произошло? Что могло…

И тут меня осенило. Парень, который дернул меня за пальто. Я полезла в карман и достала записку. Это была уже третья, которую мне подкинули. То в карман, пока я смотрела куда-то в другую сторону, то прямо в рюкзак.

Записку я открывала с ужасом. На этой последней кто-то схематическими черточками нарисовал двух людей — мальчика и девочку. Девочка, которой, судя по ярко-рыжим кудрявым волосам, была я, лежала на земле. По всей видимости, мертвая. Из груди лилась кровь, пятна которой пририсовали вокруг головы и тела. Мальчик сжимал в руке с тремя пальцами нож и нависал над девочкой. То есть надо мной. Изо рта девочки сочилась тьма, которую на рисунке тут же поглощал мальчик. Словно он хотел того, что было внутри меня. Даже ждал с нетерпением.

А значит, этот мальчик все знал. В шесть лет в меня вселился демон, который до сих пор сидит внутри. Однако здесь никто этого не знает. Да и откуда? А вот мальчику из записки почему-то все известно.

Кроме рисунка, на бумажке были и слова, которые я снова и снова перечитывала, утопая в недоумении. От страха в глазах помутнело. Всего пять слов. Пять слов, из-за которых тьма внутри меня зашевелилась и ощетинилась. Пять слов, которым под силу изменить судьбу мира: «Я знаю, что ты такое».