Позже я узнала, почему он пришел. Его отправили ко мне в ответ на молитвы маленькой девочки, которая всего лишь хотела, чтобы ее папа вернулся домой целым и невредимым. Изначально я должна была еще оставаться живой, когда приехала бы скорая, когда в тщетной попытке спасти мне жизнь меня везли бы в Альбукерке. В спешке бабушка с дедушкой превысили бы скорость, пересекли центральную полосу и столкнулись лоб в лоб с машиной, за рулем которой сидел бы папа девочки. Иными словами, этот мужчина бы умер в результате того, что меня сбил грузовик. Вот Джареда и послали забрать меня раньше, еще до того, как меня довезут до больницы. И даже до того, как кому-то придет в голову вызвать вертолет. Но он ослушался прямого приказа и спас меня. На мое счастье, разумеется. Однако он нарушил один из трех законов своего мира (изменил историю людей) и теперь в качестве наказания застрял на земле, где помогал нашей компании бороться с грядущей войной. Той самой, которую я только что видела в видениях.

По крайней мере таков был план, пока я не сбежала из города посреди ночи в надежде, что своим исчезновением смогу изменить будущее и война так и не начнется. Что ж, я сильно просчиталась.

Война не отменилась. Мой побег ничего не решил. Я всей душой надеялась, что пророчества ошибаются. Те пророчества, которые утверждали, что последний потомок Арабет, то бишь я, предотвратит сверхъестественную войну. Я понятия не имею, как остановить войну, сверхъестественную или любую другую. И, если в моих видениях была правда, то пророчества однозначно ошибались. Ничего я не предотвращу.

Под тяжестью печали я провела пальцами по прохладной поверхности копии снимка, задержалась на изображении Джареда, а потом, глубоко вздохнув, сосредоточилась и нырнула в фото.

Когда я только начала учиться нырять в фотографии, передо мной появлялось нечто вроде завесы, которую нужно было преодолеть. Теперь никаких проблем с этим нет. Я могу нырять в любой снимок за несчастные пару секунд. В общем, натренировалась так, что даже очень сильно концентрироваться больше не нужно.

Конкретно в эту фотографию я ныряла раз сто, если не двести, поэтому прекрасно знала, что меня ждет. Хорошо помня громкий смех и приглушенную болтовню, я машинально сощурилась от ослепительно яркого солнца, хотя, конечно, по-настоящему его даже не видела. Физически я не присутствовала в снимке, поэтому не могла ни сощуриться, ни прикрыть глаза рукой.

Каждый раз, ныряя в эту фотку, я оказывалась там в один и тот же момент. Так случилось и теперь. Меня тут же обдало теплом солнца Нью-Мексико, так не похожего на сырость и холод Мэна. И тот факт, что я вообще ощущала тепло, поражал. Поначалу я лишь видела то, что было на снимке, слышала музыку, голоса и пенье птиц. В общем, все, что хранило фото. А теперь у меня появились ощущения. Я чувствовала тепло в воздухе, шершавую поверхность кирпичного здания, к которому прислонился Джаред, легкий ветерок, играющий с его волосами… А еще я со временем научилась управлять углом зрения и теперь умела менять свое местоположение, чтобы видеть то, чего нет на самом снимке.

Я посмотрела на прикованных к флагштоку ребят и прочла надпись на плакате, которую на снимке было не разобрать: «ВЫИГРАТЬ ИЛИ УМЕРЕТЬ». Я уже знала, что плакат был сделан для уличного мероприятия в честь выхода школьной футбольной команды в плей-офф чемпионата штата. Школа праздновала это событие и чествовала своих футболистов. Эллиот Дэвис, квотербек команды, умер почти через час после того, как сделали фотографию. Что же случилось с остальными игроками? Как на них повлияла смерть Эллиота? Я знала, что чемпионат в тот год школа не выиграла. Но играла ли вообще команда?

Глянув в сторону, я заметила уже знакомые лица чирлидерш и других учениц, которые сверлили взглядами того, кого наверняка считали новичком. Вот только Джаред вовсе не собирался учиться в школе, а пришел за Эллиотом Дэвисом и… И, собственно, что? Следил за жертвой? Тянул время? Или, может быть, ему просто нравилось смотреть, как общаются люди, и их общение по каким-то причинам его завораживало? Снова и снова я гадала, что вообще он о нас думает.

Я двинулась вперед, пока не оказалась рядом с Джаредом. Фишка с нырянием в фотографии в том, что я здесь призрак. Меня никто не видит и не слышит. Я лишь наблюдатель, который не может взаимодействовать с окружающими и менять последствия, а может только смотреть.

И все же Джаред меня заметил.

— Я думал, ты это прекратишь.

Я повернулась к нему и спросила:

— Почему ты здесь? — Этот вопрос пришел мне в голову лишь недавно и теперь не давал покоя. — Зачем пришел за Эллиотом Дэвисом на час раньше, если мог появиться и забрать его буквально за одну секунду?

Джаред смерил меня взглядом из-под длинных ресниц и тихо ответил:

— Я пришел увидеть тебя.

Я удивленно моргнула:

— Не понимаю. Откуда ты…

— У тебя усталый вид, — перебил Джаред.

— Со мной все в порядке.

Уголки его губ приподнялись от намека на улыбку. Он подался поближе и шепнул мне на ухо:

— Тебе нужно поспать.

Возразить я не успела. Окружающий мир рассыпался, и меня целиком поглотила пустая бездна чистой тьмы. Там оказалось уютно и тепло, а тепло мне не было уже несколько недель. Внезапно чувство одиночества испарилось, словно я никогда и не была совсем одна.

***

— Лоррейн?

Мои глаза распахнулись, но с непривычки я увидела лишь темноту. Когда зрение прояснилось, передо мной оказалось бледное лицо с круглыми очками и светлыми веснушками. На меня глядели огромные от беспокойства голубые глаза Кристал. Еще пару секунд я просто лежала, пытаясь прийти в себя, а потом резко села, чуть не столкнувшись с ней лбами. Миру скоро конец, а я тут, видите ли, дрыхну. Дрыхну!

Чуть не грохнувшись, Кристал замахала руками, но все-таки удержала равновесие и быстро затараторила:

— Я тебе воды принесу. Хочешь воды? Я принесу.

Она метнулась за чашкой, а на меня во всем цвету нахлынула реальность.

— Кто-то пытается меня убить! — вскрикнула я и изумленно уставилась в никуда. — А еще скоро наступит конец света.

Кристал застыла, задумчиво прикусила нижнюю губу и кивнула на чашку:

— То есть воды не надо?

Я свесила ноги с кушетки, и Кристал тут же помогла мне подняться. Вот только меня все еще качало под тяжестью видений, поэтому пришлось снова сесть.

— Позвать медсестру? — спросила соседка.

Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и попыталась унять головокружение. Такое уже случалось. Худшим моим видением было видение о том, как один из одноклассников гибнет в пустыне от жажды. Умереть от обезвоживания — это ужасно, и я была очень благодарна, когда Кристал все-таки протянула мне чашку с водой.

Обернув вокруг чашки мои дрожащие пальцы, она присела рядом на кушетку.

— Говоришь, кто-то пытается тебя убить?

Видимо, пить мне действительно хотелось, потому что чашку я опустошила в три глотка и вернула Кристал. Она поднялась еще за водой и снова уселась рядом. Я коротышка, и она явно выше меня, но я никак не могла перестать думать о ней как о маленькой девочке. Всему виной ее невинность и любознательность. Вот почему, когда она сдвинула брови и совершенно серьезно спросила «Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне что угодно?», я была поражена тем, как зрело и встревоженно прозвучал ее голос.

Я кивнула и решила посвятить Кристал в мой маленький исковерканный мирок. Наверное, не стоило этого делать, но я все же достала записку и показала ей. Просто я уже не знала, куда еще бежать и с кем поговорить.

— Узнаешь художника? — спросила я.

Крутя головой так и эдак, Кристал поизучала рисунок.

— Мой племянник точно так же рисует, но таких нездоровых шедевров я у него еще не видела. Это, видимо, тебя нарисовали? — Она ткнула пальцем в фигуру, залитую кровью.

— Видимо, да.

И снова Кристал задумчиво нахмурилась, отчего казалась еще прелестнее, ей-богу. Страшно захотелось ее обнять, но это значило бы, что нужно к ней прикоснуться и получить видение. Я точно не хотела видеть, как умирает она, а за ней — ее друзья и родственники. Не хотела видеть пустоту и страх в ее глазах. Поэтому осталась сидеть на месте, в нескольких сантиметрах от нее.

— Что он делает? — поинтересовалась Кристал, показывая на черноту, исходящую из моего рта и проникающую в рот моего убийцы. — Почему его на тебя тошнит?

Я удивленно посмотрела на записку и только сейчас поняла, что именно так все и выглядит для того, кто не знает о живущем во мне демоне. Не знает, как он попал в мое тело. Наверное, тем же путем он и должен выйти.

— Понятия не имею, — пробормотала я.

— Это омерзительно. Нужно отнести записку директору.

— Нет, все нормально. Сама разберусь.

— Лоррейн, это же открытая угроза! — Кристал помахала передо мной бумажкой. — Такое нельзя спускать с рук. У него нож! — Ее голос взлетел на октаву.

Я забрала записку и засунула в карман.

— Знаю, но ничего страшного. Просто кто-то пытается меня напугать.

Зря, конечно, я надеялась, что Кристал может знать автора записки, но попытаться все равно стоило.

— Напугать? Что ж, у него получается, — заметила она. — По крайней мере я уж точно напугана.

Я достала сотовый и набрала номер, который бабушка с дедушкой выделили исключительно для связи со мной.

Кристал на телефон не обратила ни малейшего внимания и продолжала:

— Тебе-то, может быть, и не страшно, но поверь мне: страх уже в здании.

— Вы набрали номер частного обслуживания. Пожалуйста, оставьте сообщение.

Бабушкин голос подействовал на меня успокаивающе, и я стала ждать сигнала.

— Мне вот однозначно страшно.

В трубке пикнуло.

— Бабушка, дедушка… — начала я, но Кристал не унималась.

— А кто бы не испугался?

Я покачала головой и заговорила дальше:

— Что-то произошло. Что-то изменилось.

— А ты ведешь себя так, будто все это ерунда, — вовсю отчитывала меня Кристал.