- А вы думаете, что радоваться надо? Это дети радуются любой ерунде: слепили из песка домик - и радуются! Кто радуется, кто с удовольствием пишет, тот еще не вырос из детства!

- Или уже вырос! - я гну свое, то есть Мамардашвили цитирую: Классикой что становится? Когда поэт все несчастья мира переварил и может предложить свою альтернативу. Классик - это выстраданная и мужественная душа...

26-го пришел поэт со сборником стихов "Спермокипящий кубок", а Колю Бурашникова мы все еще не нашли.

27-го закончились все картины! И я для Кычи (прозвище Ксении Г., в переводе с пермского говора - Сова) написала натюрморт в виде совы (два цветка - как глаза, листья носом легли на горшок). Так что живопись моя тоже от энциклопедии обогатилась новым сюжетом. Спасибо, энциклопедия!

Я уже всем стала прямо говорить: "Ребят, вы не думайте, что это некое масонское мероприятие: нет! Русская литература нуждается в энциклопедии". Белов Роберт ответил так: "Молчи, все равно от тебя может исходить только все масонское, и это хорошо".

Один автор сказал, что, мол, масонское не масонское, а все данные будут в компьютерной базе ЦРУ - это точно. Но я думаю, он так пошутил. Зачем мы в ЦРУ? Тем более что анкету он заполнил.

3 октября. Колю Бурашникова все еще не нашли! Где же он?! Где?

В одну из пятниц вечером пришел поэт-анархист (не путать с коммунистом!) Б. И. Он сказал, что хочет с нами выпить. Хорошо, согласился мой муж. Б. И. побежал за водкой с таким видом: "Они, конечно, в анархосиндикализме ни черта не понимают, но выпою им бутылочку и докажу, что это светлое будущее человечества". От вида бутылки кошка Жанна (которая пришла к нам от спившихся соседей и посему ненавидела всех, кто с бутылкой) стала цапать меня за ногу: "Не пей хоть ты, а то меня и отсюда выгонит голод, куда я пойду? Надо, чтоб кошке было куда пойти!" Я ее успокоила (я в самом деле почти никогда не пью). (Точнее, я сказала так: "Мне никогда, Жанна, не хочется выпить - разве что иногда мне напиться хочется".) А тут пришли еще заполнять анкеты поэт П. и профессор, доктор медицинских наук, геронтологиня Л. Она выпустила книгу стихов. И вся с глазами, иллюстрирующими успехи геронтологии (глазами студентки буквально). И зубы у нее такие прекрасные - или это уже успехи стоматологии? Пока я на кухне готовила закуску, шум в комнате нарастал, видимо, начали выпивать "Золотой женьшень". Я вошла на словах мужа:

- А Декарт для меня не авторитет!

Я: Для Мераба Декарт авторитет, а для Букура - не авторитет?

- Декарт-то для меня авторитет, но его дуализм для меня не авторитет.

Б. И.: Букур, ты уходишь от объективности!

- А никогда не говори при мне этого грязного слова! Засунь свой атеизм знаешь куда!

На спасение мира я бросилась с гитарой наперевес:

- Боря, пой!

Б. И. поет стихи Мандельштама. В его мелодии было все: трогательность, щемление, в голосе - хрипотца, приглашающая к изложению своей жизни.

И поэт П. принял это приглашение - взял гитару и запел свои стихи.

- Умереть в провинции - это все равно, что умереть в Освенциме... (Я вздрогнула, но смолчала.)

Когда Освенцим в таком же контексте появился второй раз, я записала себе на бумажку: "сказать?" Если очень мягко, то я ведь вправе это сказать?

- Знаете, - начала я, вся в колебаниях еще, - ведь шутить такими вещами, как Освенцим, не стоит!.. Гумилев написал, что пулю отлил рабочий отлили! И убили! Ахматова писала: "Забери и ребенка, и друга" - забрали обоих! Так она хоть за Родину молилась, таким образом желая спасти Россию! А тут - за что вы пострадаете? Даже если вам скучно в провинции, это не Освенцим!

- Замолчишь, нет? - закричал муж. - Ты гостей учить будешь? Ты для этого их созвала?

- Но, Слава... я хотела как лучше... мальчик очень талантлив, поэтому можно немного скорректировать... за все ведь приходится платить страшную цену!

- Какой он мальчик! Если человеку больше двенадцати лет, он уже мужчина!

- Тем более, зачем эти юные заблуждения, что словом можно играть...

- Ты успокоишься, нет! Нина!

Уходя, холостяк Боря мне шепнул: "Как жаль, что твой муж - Букур, а не я". Нет, не так! Он шепнул: "Нинкин, как жаль, что твой муж - Букур, а не я". Он весь еще в лексике шестидесятых: "Нинкин!" Но в мои пятьдесят это уже не раздражает, а напоминает молодость и умиротворяет. Но мужа его слова, конечно, не умиротворили. Он устроил мне грандиозный скандал! Дошли аж до развода! Но девочки стали нас утешать:

- Это все анкетирование, энциклопедисты! Ничего! Мы в дневниках будем писать просто: "Это был энциклопедический кризис в нашей семье". Или: "Во время энциклопедического кризиса мама написала сто восемь картин"... (Дочери все в меня - ведут дневники.)

- Ты хлеб второй день забываешь купить из-за этих энциклопедистов! продолжал кричать муж. - Ты сто рублей положила в рваный карман и потеряла!

- Сами хлеб купите, почему я одна должна вам все подавать! И сто рублей я находила перед поездкой в Москву, так что ровно столько же потеряла, семья не пострадала...

С прозаиками было еще труднее. Их нужно приглашать по три-четыре-пять раз (то же с драматургами, киносценаристами и мемуаристами!). И все равно не идут! Особенно трудно оказалось зазвать фантастов! В одного именно в эти дни ударил ЛУЧ ИЗ КОСМОСА (так и сказал!), и он якобы бешено работает под воздействием сего луча! Другой... сделал операцию своей любимой кошке и так переживает за нее, так переживает, что никак не может выбраться ко мне... В общем, захотелось мне самой напиться, чтобы все это покрылось зыбкой пленкой "Золотого женьшеня" и принималось без тоски.

- Ладно, может, Господь меня наградит за все это? - печально вопрошаю я вслух (по нескольку раз в день, положив трубку после звонка очередному энциклопедисту).

- Мама, Господь не награждает - он отнимает от твоих долгов.

- И то хорошо...

4 октября нашли в морге Колю Бурашникова. Убит. И как страшно изуродован! Ах, зачем ты, Коленька, написал:

...неужели в холодном овраге

отпоет меня соловей!

Вот и отпел...

После похорон Коли мне позвонил Ф. В., который не хотел принимать участия в энциклопедии, потому что Сороса не любит. Он изменил свое отношение к жизни! Говорит: "Смерть Коли должна нам уроком стать - не ссориться, а дружить надо! Я получил неверные сведения об энциклопедии, подленькие, а сейчас я все понял - заполню". И заполнил, и еще отксерокопировал для энциклопедии десять бланков (бесплатно)!

Позвонила и моя балерина - обещала принести анкету. Надумала!

Нашелся Черепанов! В общем, пермистика обогатилась (какое слово: в нем и "Пермь", и "мистика", которой у нас в изобилии).

Правда, появилась другая проблема: радио и телевидение просят у меня интервью об энциклопедии, я два дала, а потом уж взмолилась: "Ребята, когда ж мне свое-то писать! Ремонт закончить!" (забыла упомянуть, что все это время мы делали ремонт, и я просила: кто-нибудь, может, в своей организации достанет нам банку краски!).

ПОСТСКРИПТУМ. ОКТЯБРЬ: поэт-коммунист лично от себя дал вчера двести рублей на краску. Спасибо! И спасибо всем!