Ю. Щекочихину я на этот счет сказал следующее:

-- Никто не реализовывал специально разработанную концепцию по разрушению социализма. Мы должны прямо сказать: та концепция, которая потерпела поражение, -- это модель сталинского социализма, она должна была потерпеть поражение, потому что противоречит самой сути социалистической идеи и по существу ее отрицает. И в то же время не будем идеализировать капиталистическое общество. А раз так, то поиски будут продолжаться на основе сближения, а не противостояния, на основе синтеза опыта всех народов. И поиски будут нас продвигать к более человечному, демократическому, справедливому обществу. Элементы социализации -- они везде присутствуют. Мы часто очень примитивно разделяем мир на социалистический и капиталистический.

-- Но сейчас само слово "социализм" вызывает -- особенно у молодежи -неприязнь и даже ненависть.

-- А у меня нет, потому что я представляю, что социализм связан с политической и духовной свободой, с уважением к культуре, с гуманизацией, с демократией.

-- Но это для вас. А для тех же двадцатилетних слово "социализм", увы, больше связано со словом "очередь".

-- Но хоть убейте меня: я -- это я, и это мои убеждения! Я уважаю убеждения другого человека. Оставайтесь со своими, но оставьте и мне мои. Оставайтесь либералом, демократом, консерватором или монархистом.

Эта тема звучала и в беседе с директором Международного института сравнительных социальных исследований, бывшим генеральным секретарем Социнтерна Г. Яничеком.

-- Поиск в рамках социалистической идеи -- это глобальный феномен. Немыслимо, чтобы человечество в таких сложнейших условиях, когда среда обитания предъявляет столь жесткие требования, -- чтобы в этих условиях оно не взяло все, что предлагает общий опыт, отказалось бы от него.

Ленину в рамках своего опыта, связанного с жестким историческим контекстом, приходилось и отступать, от чего-то отказываться. Но он сказал многое такое, что имеет огромное значение для наших сегодняшних размышлений. Еще в 1984 году я приводил его слова: "Социализм -- это живое творчество масс". А это означает поиск, а не попытки загонять действительность в прокрустово ложе, навязывать искусственную модель.

Новое мышление направлено и вовнутрь, и вовне. Оно выражает эту переориентацию нашего мышления на общечеловеческие поиски, на опыт, выработанный всем человечеством. Идет очень трудный процесс формирования идеалов, жизненных ориентиров людей -- может быть, самый сложный процесс. В конце концов, с экономикой мы как-то разберемся, тем более что идем по пути экономической свободы к смешанной экономике, реформированию отношений собственности, даем свободу крестьянам, рабочим, предпринимателям. На пути к рыночной экономике со временем все образуется, хотя дается это трудно.

Но все же рыночная экономика по-разному функционирует в зависимости от политических отношений. Почему происходит чередование у руля политической власти консерваторов и социал-демократов? Это происходит, когда ослабевает социальная защита, возникает потребность в гуманизации социальных отношений. Но на каком-то этапе оказывается, что производители, когда им нужно выйти на новый виток, нуждаются в более жестком режиме, и тогда консерваторы вытесняют социал-демократов. Потом давление на предпринимателей возрастает, и снова возвращаются социал-демократы. То есть возникает потребность в новой динамике социальных, политических отношений. Но при всех этих сменах остаются какие-то уже выработавшиеся ориентиры, от которых общество, политическая власть не отказываются.

И я задаю себе вопрос: как теперь следует относиться к формуле Бернштейна -- движение все, конечная цель ничто? Мы всегда клеймили этот тезис. А теперь думаю, что Бернштейн был прав. Социализм -- живое творчество, это не конечная цель, а постоянное приращение нового. Нам надо все переосмыслить и не бояться делать выводы. А меня уже наши "твердые коммунисты" исключили из партии.

Хорошо, что мы вырвались на свободу, -- без нее не может быть движения. Ситуацию, в которой находится общество, хорошо выразил наш маститый писатель Леонид Леонов, с которым я не раз встречался. Он сказал как-то:

"Ваша главная проблема состоит в том, что сейчас закладываются новые формы жизни на двести--триста лет вперед, а люди живут и хотят жить сейчас. Как совместить то и другое? Страна переживает системный кризис, надо решать стратегические задачи и вместе с тем дать почувствовать реальные перемены к лучшему ныне живущим. Люди не могут вдохновляться только образом светлого будущего".

То, что вернули человеку человеческое, -- уже значит много. Нам нужно через движение к рынку дать людям почувствовать реальное улучшение условий жизни. Сейчас мы как бы опять возвращаемся к дооктябрьским нерешенным лозунгам: преодолеть отчуждение от власти, от собственности, от средств производства, от культуры. Вот где развязка.

Представьте, что стоило коммунисту выдвинуть идею общечеловеческих ценностей? По моим данным, 75 процентов аппарата ЦК были против моей позиции. Я это знал и поэтому не бросал партию. Мы вышли на новую программу социалистического типа. Осенью уже должен был состояться съезд, но путчисты помешали. Мне не жалко путчистов -- жаль людей. Рядовые коммунисты оказались в тяжелом положении.

Мое положение изменилось, но я защищаю те же идеи. Когда вернулся из Фороса, пришлось выступить в Верховном Совете России, где был подвергнут оскорблениям, даже унижениям. И, надо быть до конца откровенным, не без участия Ельцина. В другое время я бы ушел. В тот момент не мог так поступить. Мне бросили фразу: опять Вы говорите о социалистическом выборе, надо метлой вымести социализм с территории страны. Ответил: не вершите быстрый суд, не впадайте в безумие. Ведь это же миллионы людей. И считаю -моральная победа осталась за мной.

Добавлю в развитие этих мыслей небольшой отрывок из интервью итальянской газете "Стампа" (26 декабря).

Вопрос: Вы по-прежнему называете себя социалистом. Считаете ли Вы, что социализм все еще является проектом, в который можно верить?

Ответ: Потерпел поражение не социализм, а сталинизм в обличье социализма. Социализма у нас не было; более того, с самого начала было его отрицание, потому что социализм -- это свободы, демократия, реальное участие народа в делах государства. Потерпела поражение ультрареволюционная модель социализма, которая все нивелировала и подавляла, исключая всякие поиски. Я же, напротив, чувствую себя участником коллективных поисков справедливости, свободы и демократии. И человечество будет продолжать эти поиски, которые ведутся на разных направлениях и в которых участвуют течения, исповедующие разные идеалы.

Вопрос: Можно подумать, что вы цитируете Сахарова...

Ответ: Да, теория конвергенции двух миров. Для меня очень важна мысль таких людей, как он, их моральный авторитет. Я не ошибся в главном

В последние недели 1991 года у меня было достаточно поводов для того, чтобы по самому крупному счету еще и еще раз оценить свою ответственность за политику перестройки, за то, как она проводилась и к каким результатам привела. Тем более что я знал о критических настроениях в обществе. Журналисты в эти недели не раз спрашивали меня: "Сегодня много говорят об ответственности Президента за судьбу Союза. Скажите, пожалуйста, если бы Вам представилась возможность все начать заново, какие принципиальные изменения в свой курс, стратегию и тактику и в последовательность этапов реформ Вы бы внесли?"

-- В стратегии изменений не было бы, -- ответил я. -- Что касается политического курса, то здесь я остаюсь приверженным своему выбору. Все критические выпады в мой адрес: и страну развалил, и социализм погубил, и Восточную Европу отдал и т. д. -- досужие обвинения, часто с провокационным подтекстом. Общество наше и в Восточной Европе, Европа в целом, вся планета созрели для крупных, радикальных перемен. Мир, образно говоря, беременей переменами глобального масштаба. С одной стороны, цивилизация уже на другом уровне, и она сама себя лучше познала. С другой стороны, мощные импульсы дают уже развернувшиеся процессы. К жизни пробудились огромные национальные силы, которые спасают свою историю, свою культуру, свою духовность. Поглядите на те же наши республики с их мощным интеллектуальным потенциалом. Они способны взять в руки свою судьбу, они ни на кого уже не надеются, не ждут милостыни. А ведь этого же не было... Такова одна сторона в процессе накопления нового качества.