Фигура поплыла к оконному проему, две другие – за ней. Воцарилась тишина. Потом чей-то сдавленный, полный мистического ужаса голос из-под стены еле слышно прошептал:

– Запилила до смерти.

Анита встала и оглянулась. Стражники все еще лежали вповалку, но Шон Тремлоу уже выпрямился. Здоровяка покачивало, лицо его было бледным.

Из коридора донеслись быстрые шаги.

Призраки исчезли в окне. Анита подошла к нему, выглянула – вниз летели три силуэта, приближаясь к телу, распростертому на далекой мостовой. Раздался шум, ведьма оглянулась: несколько стражников уже встали, похватав оружие, остальные поднимались.

– А-а-атаставить! – прогремело в дверях.

В комнату шагнул сержант. Нос его распух, на скуле расплывался синяк. За толстяком толпились стражники – не в красивых надраенных кольчугах, а в кожаных колетах. Не дворцовые гвардейцы, а городская стража.

Хитрые глазки сержанта оглядели комнату.

– Всем стоять! – Он быстрым шагом пересек помещение, покосился на Аниту и выглянул в окно. Некоторое время глядел, затем повернулся и спросил у нее: – Это хто там внизу лежит?

– Лорд, – сказала Анита.

– Угу. А што за страсти над ним летають?

– Призраки его жены и дочерей.

Услыхав приглушенные голоса снаружи, сержант проворно отскочил, пригнулся за перевернутым столом, глядя в окно.

– ...Нет, уж в этот раз тебе придется выслушать меня до конца, жестокосердный негодяй...

За окном проплыли четыре полупрозрачных силуэта. Трое что-то гундели заунывными голосами, а последний тихо ныл и всхлипывал. Явившиеся вместе с сержантом стражники попятились в дверях, выталкивая в коридор тех, кто стоял позади.

Призраки исчезли вверху, скребущие звуки их голосов постепенно стихли.

– Эхма... – сказал сержант сочувственно. – Вона как не свезло лорду нашему.

В дверях, раздвинув стражников, вновь появился офицер со срезанным плюмажем на шлеме. Он опасливо заглянул внутрь, обвел комнату взглядом, прислушался, расправил плечи и принял независимый вид. Стражники стали потихоньку расходиться – городские в одну сторону, ближе к сержанту, замковые – в другую, ближе к офицеру.

Толстяк поглядел на Аниту, на Шона и поскреб затылок.

– И че нам теперь делать-то?

– Думаю, как и всякий честный сержант городской стражи, вы желаете стать капитаном, а значит, вам надлежит сию же секунду освободить ее величество из заточения в башне... Не так ли? – сказал Шон Тремлоу.

– Освободити... – Сержант задумчиво уставился на здоровяка – как и Анита, только ее взгляд выражал не задумчивость, а другое чувство. – Можно было бы и освободити... – протянул сержант. – А ты, молодец, кто таков вообще?

– Шонтрайль де Тремлоу де Ривилль де Крайсак, кавалер Ордена Меча и...

– ...племянник ее величества, – подсказал офицер из дверей.

– И в настоящий момент полномочный представитель Лиги ведьм, – закончил сэр Шонтрайль. – Идите в башню, капитан, исполните свой долг – освободите королеву.

Сержант покосился на Аниту и вдруг подмигнул ей.

– Равняйси! – заорал он. – Смирна-а! Слыхали, че сказал его светлость?

Часть стражников, что были в доспехах попроще, выпрямились. Шон Тремлоу перевел взгляд на офицера.

– А вы, господин... господин начальник замковой стражи...

– Вообщ...то, пока еще не н...начальник, – сказал офицер.

– От ваших действий в ближайшие полчаса зависит, станете ли вы им... еще до вечера.

Офицер склонил голову, раздумывая, щелкнул каблуками сафьяновых сапог и обратился к бывшему сержанту:

– П...здравляю вас с н...значением. Башню, где томится наша н...счастная королева, охраняют трое к...лдунов почившего лорда. Городской и замковой страже н...длежит провести совместную акцию, не так ли, к...питан?

– Че там – «акцию», – проворчал толстяк. – Надраить жопы старым педикам, и весь сказ. Пошли, что ль?

– В башню! – скомандовал офицер.

Стражники, потолкавшись в дверях и погремев латами, скрылись.

Анита все еще стояла у перевернутого стола.

– Вы уже... как вы себя чувствуете? – несколько неуверенно спросил Шон.

Ведьма чувствовала себя не очень – вырвавшееся наружу заклинание, посаженное в ее тело Бериндой и другими старухами из обители Лайл-Магель, оставило слабость и пустоту. Пытаясь прийти в себя, Анита прошлась по комнате. Голова слегка кружилась.

– Вы все вспомнили? – спросил Шон.

Встав возле двери, она провела ладонью по лицу и заговорила:

– Я... теперь вроде да. Беринда зачаровала меня, чтобы я не помнила о заклинании? Если бы что-то не получилось, если бы я не смогла... если бы под руку в нужный момент не подвернулся мужик... Чтобы под пытками не рассказать Мосину весь план, я не должна была помнить всех подробностей?

– Вот именно, – Тремлоу подошел ближе. – Валдо окружил себя мужчинами, все должно было сработать, но Лига решила подстраховаться и провести операцию совместно с Орденом Меча.

Она потерла лоб.

– Это заклинание... оно так и рвалось наружу. Я чувствовала себя... – Анита замолчала, раздумывая, как обращаться к этому человеку. – Сэр... я чувствовала себя так, словно...

Тремлоу склонил голову, пряча улыбку.

– На всякий случай я был рядом. Чтобы уж... чтобы, как вы выразились, под рукой в нужный момент точно оказался...

– Но в нужный момент вас все равно не оказалось, пришлось целовать колдуна! – запоздало возмутилась Анита. – Гадость какая... И еще! Зачем это вы, сэр, лезли ко мне там, в сарае, и позже? Ставили под угрозу всю операцию!

Шон наклонился к ней, заглядывая в глаза.

– Простите, это все ваша ведьмовская... ведьмовская притягательность. Я пытался сдерживаться, но получалось плохо. С чего, думаете, Мосин изничтожал ведьм? Потому что возненавидел всех женщин? Но обычных горожанок его колдуны не трогали. Он боялся ведьм, ведь магия делает вас... ну, вы должны понимать.

– Ах, так вы, сэр, значит, просто не могли совладать с моей ведьмовской харизмой?

– Не только. То есть... Дело не только в том, что вы ведьма. Вернее – не столько. Вы и сами по себе... Я хотел еще спросить. А вы? Это только заклинание, которое стремилось сработать? Только магия и больше ничего или...

Голова закружилась сильнее, Анита покачнулась, привалившись к стене.

– Что с вами? – Шон поддержал ее. Ведьма обхватила Тремлоу за шею, покосилась на дверь и захлопнула ее ногой.

На некоторое время в бывших покоях великого лорда наступила тишина.

Впрочем, продлилась она недолго.