Миллтон покрутил головой, давая понять, что ярлык Клятвоотступника ему не подходит, и продолжал:

- Мы со зверюгой между тем продолжали путь к северу. На привалах я приучал Несси к себе. Несмотря на громадный рост и устрашающий вид, скотина была добродушной. Когтистые лапы, длинный, до четырех метров, хвост - самые энергичные части ее тела. Корпус, возвышавшийся на ногах, был рыхлым, мягким, с непомерно старой, на взгляд, морщинистой кожей, буро-коричневой на спине, серой на брюхе. Шея... Лебединая шея! Голова, маленькая, продолговатая, достойно венчала шею. Два маленьких выступа по сторонам - зачатки рогов? Пасть неширокая, треугольная. Плезиозавр? Плиозавр?.. Что-то было от этих доисторических. Но и что-то другое - нестрашное. Даже понятное - коровий характер, что ли? Особенно когда ела: схватит там, схватит тут...

Дальше в горы местность была безлюднее, и это было лучше для нас обоих. Несси начала уставать, прихрамывала. Приходилось останавливаться, отдыхать в верещатниках. Лучше и потому, что не было зевак - откровенных глупцов и нахалов. В поселках нас неизменно окружала толпа и - как будто все были заговоренные - принимала Несси за ловко сделанную механическую забаву.

- Дядя, - спрашивали меня, - сколько ты ухлопал на нее денег?

- А можно ей сигаретой в нос?..

Поначалу я обижался, сердился, а потом подобрал палку против любителей тыкать сигаретой в нос: попробуйте!

- Странная вещь - человеческое восприятие мира, - отклонился немного Миллтон. - В городе макет произвел психологический взрыв: люди без ума мчались взглянуть на Несси. В деревне, наоборот, приняли за куклу, за робота. Это меня поначалу злило и возмущало, потом я решил: зачем переубеждать, что Несси живая? Пусть думают что хотят.

К концу третьего дня мы дошли до Чармен-ривер. Несси будто бы ждала большой воды, с наслаждением фыркнула, окунулась. Купалась она и раньше в озерах, в речках и всегда с удовольствием. Тут она выбралась на середину реки и поплыла по течению.

Я приметил на отмели лодку, прыгнул в нее и поплыл вслед:

- Не хочешь ли убежать?..

В ответ лишь всплески да вздохи животного. Я греб, ориентируясь на лебединую шею, на голову, поднятую высоко над водой.

Чармен-ривер впадает в Каледонский канал. К вечеру мы пронырнули под железнодорожным мостом. До канала оставалось с десяток километров, и я с тревогой думал, что будет с нами,- на канале шлюзы. Беспокойнее становилась и Несси. Может, ее тревожило то же, что и меня - как пройти?

Оказалось - другое. Около полуночи, когда уже показались огни Инвергарри - наверное, плотина гидроузла, - Несси вылезла на берег и буквально по нюху нашла ручей, пробивавшийся в зарослях вереска. Ринулась по ручью, шумно втягивая ноздрями воздух.

- Куда? - Я вслед за ней.

В ответ - треск и шорох кустарника.

- Куда?..

И тут в трех шагах на пути открылся вдруг светлый квадрат, из палатки вышел мужчина. В руках он держал ружье.

Несси ломилась вперед, трещал валежник. Мужчина заметил меня.

- Пастух? - спросил он.

- Пастух, - ответил я.

- Что гонишь?

- Коров...

В зарнице - начиналась гроза, - осветившей очки незнакомца, охотничье кепи, лес, стоявший невдалеке, мужчина заметил движущуюся гору. Вскинул ружье, выстрелил.

Прыжком я сшиб его наземь. Ружье отлетело в сторону, звякнуло металлом о камень. Наугад я ударил по лицу, белевшему в темноте, по очкам.

- Джейн! - завопил мужчина: он не ждал нападения.

Я ударил еще раз, получил ногою в живот. Попытался вскочить, но мужчина, пришедший в себя, схватил меня за рубаху. Из палатки показалась женщина.

- Я поймал его, Джейн! - Мужчина держал меня за рубаху.

- Джим!.. - закричала в ужасе женщина.

Дожидаться большего я не стал. Рванулся - подол рубахи затрещал, остался в руках противника. Я отскочил в сторону.

- Джейн... очки... - Мужчина встал на колени, шарил в траве - было видно при свете, пробивавшемся из палатки. Женщину я не разглядел, кинулся прочь.

- Очки, Джейн!.. - последнее, что я услышал. Потом грянули выстрелы - два, три. Били в темноту, мне вслед. Стреляла женщина или ослепший Джим - пули со свистом промчались выше, задевая кроны деревьев.

- Негодяи! - Меня трясло. - Убийцы!..

Бежал на шум впереди, где Несси пробивалась через кустарник.

- Негодяи! - повторял на бегу. - Тарзаны!

Миллтон волновался, рассказывая о встрече с охотником. Потянулся в карман за сигаретой, вынул зажигалку. Чиркнул раз - не зажглось. Второй - не зажглось.

- У вас есть что-нибудь? - спросил он.

- Спички.

Закурил, отдал мне коробок.

- Это была ночь, - вернулся к рассказу. - Хлестал дождь, надрывались молнии, пытаясь раздвинуть мрак. Несси лезла вверх по ручью. Я, не отставая, - за ней. Ручей втянулся в ущелье, стало еще темнее. Животное пыхтело, принюхивалось, даже стонало, переваливая тушу через завалы камней. Я спотыкался, падал в темноте, молился, чтобы не переломать ноги.

Утро застало нас высоко в горах. Боже мой! Лапы Несси кровоточили. На боках, на брюхе царапины. Один из рогов сбит, едва держался на клочке кожи. Мое состояние было не лучшим: ботинки - вдрызг, ноги, когда я приостанавливался, дрожали. Зубы стучали от холода.

- Куда ты?.. - в отчаянии взывал я.

Животное хромало, дыхание его срывалось. Наконец, перевалив через особенно большую глыбу, Несси упала, вытянув шею, хватая из ручья воду.

- Боже мой! - повторял я. - Куда нас занесло?

Обошел животное. Опасался, что Несси ранена в ночной схватке. Нет. Сопляки из палатки не охотники - дилетанты. В животе, однако, побаливало - саданул меня этот Джим. То-то у них теперь разговоров...

Несси лежала пластом. Больше всего пострадали у нее лапы. Когти сломались, из-под каждого текла кровь. Я стянул с себя рубахи - верхнюю, наполовину изодранную, нижнюю, - разорвал на полосы, стал перевязывать Несси лапы.

- Потерпи, - приговарил я. - Отдохни.

Наверное, ей ничего не стоило отбросить меня лапой прочь, раздавить, как грушу. Бок чудовища возвышался надо мной на два метра. Я был козявкой, копошащейся возле Несси. Вредной козявкой - причинял ей беспокойство. Что она думала, почему терпела меня рядом с собой? Почему приняла мое присутствие? Но я перевязывал раны, и Несси это приняла. Лишь изредка кожа ее подергивалась от боли - какой я хирург? - или от нервной дрожи.