– Ты не найдешь такого мужа, как твои братья, – сказала Лиана. – – Тогда я никогда не выйду замуж, – с уверенностью, свойственной юности, ответила Зарид. – Останусь девственницей до самой смерти.

Лиана засмеялась. Ребенок шевельнулся у нее в животе. Перегрин останется девственницей? Хорошая шутка. Лиана прекрасно понимала, что, когда чувства проснутся в Зарид, сдержать их она не сможет. Если Сиверн не будет присматривать за ней как следует и на турнире она встретит человека, который сумеет завоевать ее…

Лиане не хотелось думать о том, что может произойти, ибо братья Зарид, конечно же, убьют любого, кто дотронется до их сестры.

– Я знаю, что совершаю ошибку, позволяя тебе ехать.

– Я буду хорошо себя вести, – пообещала Зарид. – Я буду слушаться Сиверна, всегда буду рядом с ним и не попаду в беду. Клянусь, Лиана. Слово Перегрина!

Лиана улыбнулась и вздохнула.

– Перегрины вечно попадают в беду. Я уверена, что и ты, и твой брат ввяжетесь во что-нибудь… Поклянись мне, что не позволишь Сиверну убить кого-нибудь, а сама не вернешься домой с ребенком.

– С ребенком? – Зарид даже рот раскрыла.

– Поклянись мне. Иначе ты никуда де поедешь. Зарид состроила гримасу. Ее невестка ничего не понимает. Сиверн собирается добыть себе жену, а не убить кого-нибудь, а сама она едет посмотреть мир. Кроме того, люди считают ее мальчиком, и вряд ли кто-нибудь решит переспать с ней. В мозгу Зарид всплыло воспоминание: младший Говард целовал ее! Он знает, что она – женщина, но и сам он наполовину женщина, раз падает в обморок из-за пустяковой царапины.

– Клянусь, – произнесла Зарид.

– Я считаю, это необходимо было сделать. Ну а теперь постарайся хорошо выспаться ночью. Завтра ты уезжаешь вместе с братом.

Зарид широко улыбнулась, – Да. Спасибо тебе, Лиана, спасибо. Я прославлю имя Перегринов.

– Не говори так, а то я решу, что ты собираешься вернуться, неся на пике дюжину вражеских голов. Доброй ночи, Зарид. Я буду каждый день молиться за тебя. – С этими словами Лиана вышла, прикрыв за собой дверь.

Зарид секунду стояла неподвижно, затем, подпрыгнув, коснулась ладонями потрескавшейся штукатурки на потолке. Она чувствовала себя так, словно завтра должна была по-настоящему начаться ее жизнь.