- "Прошу курс для посадки на воду".

- "Курс ноль-один-ноль, - ответил голос Земли. - Повторяю: курс ноль-один-ноль".

И вдруг мы услышали снова голос Ленарда Гроу:

- "Земля, я на грани катастрофы... Похоже, окончательно сбился с курса... Не вижу ни одного острова... Повторяю, не вижу ни одного острова", - переводил Володя.

- "Ваши координаты? Хотя бы примерно..."

- "Определиться не могу. Я не знаю, где нахожусь. Сбился с курса, сбился с курса. Господи, со мной еще никогда не бывало ничего подобного... Все небо затянули сплошные тучи... В них зияют какие-то черные дыры!"

Женский голос вдруг неожиданно что-то быстро произнес по-испански и тут же по-английски.

- "Развернитесь в сторону запада", - перевел Володя и пояснил: - Это кубинская станция его пеленгует.

- "Я не знаю, где запад... Я не знаю..."

Долгая пауза, потом из динамика опять донесся заглушаемый свистом, прерывающийся голос Ленарда Гроу.

- "Все смешалось... Земля, я... Странно... Я не могу определить направление..."

- "Гроу, Гроу, отвечайте, отвечайте!"

- "У меня осталось мало горючего... Осталось мало горючего... Я отклонился от курса куда-то в сторону... Я не вижу ни одного..."

Молчание. Только свист и разряды.

Потом голос Земли:

- "Остер"! "Остер"! Гроу! Отвечайте! Говорите что-нибудь. Мы стараемся вас запеленговать. Говорите хоть что-нибудь".

- "Что?"

- "Пойте, черт возьми!"

Мне послышался вроде легкий смешок - и вдруг погибающий летчик начал читать монолог Гамлета!

- "Быть или не быть? - вот в чем вопрос..."

Но он тут же прервался и вскрикнул:

- "Море выглядит как-то необычно... Оно желтое или серое. Боже! Я, кажется, слепну! Нет, я вижу, вижу... О господи! Только не это! Нет! Нет!"

Молчание. Свист и разряды.

Напрасно взывает Земля:

- "Остер"! "Остер"! Мы вас запеленговали! Высылаем два самолета. Держитесь! Держитесь! Вы слышите нас? Отвечайте! Мы вас запеленговали".

Нет ответа. Молчание. Только бушует магнитная буря, грохочет в динамике, свистит по-разбойничьи.

Начальник рации выключает магнитофон и тихо произносит:

- Все.

Мы долго молчим.

- Какой-то у него тон странный, - говорю я. - Моментами вроде ликующий.

- Выпил для храбрости перед полетом. У них это принято, - хмуро отвечает Дюжиков. - Не все-таки какой крепкий мужик, - он восхищенно качает головой. В таком положении Шекспира читать!

- Что же с ним произошло? Почему он стал слепнуть? Что он там увидел такое ужасное? - допытываюсь я.

Мне никто не отвечает. Сергей Сергеевич задумчиво просит:

- Василий Петрович, прокрутите, пожалуйста, еще раз последний кусок. С того места, где он говорит, будто море выглядит как-то странно.

Снова звучат надрывающие душу голоса.

А на палубе мир, покой, тишина, все заняты будничной работой. Заканчивается очередная станция. Океанографы достают из глубины океана тросы с батометрами и осторожно, словно священнодействуя, разливают воду по колбам и пробиркам. За ними придирчиво наблюдает начальник экспедиции.

- Все же волнение перемешало верхние слои, обогатило воду кислородом, удовлетворенно говорит Черномор, рассматривая одну из колб. И добавляет уже для меня: - Без штормов океан давно превратился бы в безжизненную водяную пустыню.

В гидрохимической лаборатории воду, добытую с разных глубин, переливают из пробирки в пробирку, окрашивают всякими реактивами и монотонно диктуют бесконечные унылые цифры:

- Двадцать три - одиннадцать... Двадцать пять - ноль...

Из своей лаборатории им вторят синоптики:

- Три - пять - ноль - девять. Направление ветра семьдесят, скорость полметра в секунду...

Метеорологи снова и снова часами изучают бесчисленные фотографии, полученные с метеоспутников, и разрисовывают синоптические карты таинственными условными значками.

Андриян Петрович тоже доволен, сияет как именинник:

- Общими усилиями удалось прозондировать атмосферу в ближайших окрестностях Луизы. Пригодились и наши наблюдения, проведенные во время полета. Вот примерный подсчет энергии скрытой теплоты, измеренной лишь в одной из облачных полос урагана за десять часов. Ну, я вижу, цифры вам ничего не говорят. Вам, журналистам, все подавай сравнения. Хорошо, пожалуйста, - на минуту задумавшись и нахмурив выгоревшие лохматые брови, он добавляет: Можете записать: одна только эта часть тропической атмосферы содержит столько же энергии, сколько могли бы выработать сто Братских ГЭС за те же десять часов...

Я записываю.

- А ураганчик какой нам судьба подарила? Это же уникальные наблюдения! Редкостно повезло.

Я тоже думаю, что нам редкостно повезло, но в другом смысле, чем "небесный кудесник"... Хорошо, что благополучно выскочили из этого "ураганчика", как он ласково его называет.

Цифры Андриян Петрович привел, конечно, любопытные. Но, признаться, сейчас меня больше волнует судьба пропавшего самолета. И никаких следов "Галатеи" до сих пор не обнаружено, не найден никто из ее команды.

"В семнадцать часов было принято официальное заявление правительства Содружества Багам о том, что все поиски, проведенные по его распоряжению, к сожалению, не дали результатов, - записал я вечером в дневнике. - Ни на одном из осмотренных островов не обнаружено ни пилота, ни обломков пропавшего самолета или каких-либо предметов с него.

Принято решение: пропавший самолет считать погибшим и поиски его прекратить. Благодарим за помощь всех, кто принимал в них участие".

А яхту все еще искали. Несколько раз над нами пролетали самолеты с английскими и американскими опознавательными знаками.

Вечером мы, как всегда, собираемся в "клубе на полубаке".

- Как раз в этом районе с помощью спутников было обнаружено, что уровень воды на целых двадцать пять метров ниже среднего в Мировом океане, - задумчиво говорит Володя.

- Ну и что? - отвечает Гриша Матвеев. - Ничего загадочного нет. Возникает эта впадина за счет усиленной круговой циркуляции течении в этом месте. И заметна она лишь при измерении точными локаторами с большой высоты. А так... Ты ощущаешь ее, когда ведешь судно по курсу?