- Значит, я такой же, как все знакомые? Один из "всех знакомых"? Я врываюсь, я мешаю твоему отдыху, я мешаю любезничать с очаровательными инженерами. Куда нам за ними тягаться? Мы даже в вуз не поступили...

- Дурак!

- Спасибо! - Виктор обиженно поднялся. - Пожалуй, нам лучше не тревожить ваш покой и уйти.

Нина смерила его спокойным взглядом. Глаза ее сузились, губы стали тоньше.

- По дороге зайди в поликлинику и попроси валерьяновых капель. Потом, когда выйдешь на лестницу, сразу не начинай биться головой об стенку и истерически рыдать. В доме толстые стены, и все равно никто не услышит. Собери своих ребят и уже тогда, при свидетелях, можешь обвинять меня в неверности и коварстве.

- Значит, я истерик, - тихо выговорил Виктор, делая ударение на каждом слове. Он был бледен и нервно теребил бахрому скатерти, наматывая ее на пальцы.

Нине стало жалко его.

- Хватит, - сказала она как можно миролюбивее. - Ты натворишь сейчас глупостей, потом сам будешь жалеть.

Виктор опустил голову. Он на опыте знал, что Нина говорит правду. Нина встала и взяла его за руки.

- Хватит дуться. Поговорим о чем-нибудь другом. Да, извини, я совсем забыла: садись, расскажи, что у тебя с институтом.

- С институтом?.. Ну, представь, начинается экзамен... В коридоре томится шестьдесят человек, две группы.

Виктору не в первый раз приходилось рассказывать об экзаменах, дальше он заговорил быстро и гладко.

- Каждый молит бога и черта, чтобы ему помогли попасть в институт, и каждый мечтает, чтобы соседи его провалились, а ему повезло. В аудитории сидит профессор, который должен отобрать в институт, ну, максимум пятнадцать человек из этих шестидесяти. Значит, сорок пять нужно провалить. Хочешь не хочешь, а так надо. Товарищи входят к профессору бледные, уходят пошатываясь, с очумелыми глазами или убегают вприпрыжку, весело размахивая экзаменационным листком.

Настает моя очередь. Я у доски. Мне надо найти угол пирамиды. Я сижу на этом углу и смотрю на экзаменатора, а тот смотрит на меня, но не как на обыкновенного студента, у которого надо выявить, что он знает, а как на человека, у которого должны быть слабые места. Их надо найти. На помощь приходит мелкий шрифт нашего учебника. В классе мы его пропускали. Что же думаешь? Я так и застреваю на вершине проклятой пирамиды, слезть с которой мне удается только на тройку. А остальным преподавателям это лишь и надо. Раз тройка, человек конченый, нечего с ним церемониться...

Виктор долго рассказывает обо всем, что ему пришлось испытать. Он говорит и о том, как звонил к ней, заходил домой, узнавал, скоро ли приедет, как ждал ее... Глаза Нины все теплее и теплее смотрят на него. Теперь она такая, как прежде. Вот ее милая улыбка. Он больше всего любит, когда она улыбается, хоть ей это не идет... Ей лучше, когда она строгая, даже чуть-чуть злая.

Неожиданно в передней раздались два резких звонка. Для ее родителей рано. Кто же?

- Не волнуйся, это Олег. Сиди на месте, ему откроют! - говорит Нина. Ну, продолжай!

Продолжать Виктор не смог. На пороге Олег.

Да, он ничего... Главное, что солидный. Нине нравятся такие. Жаль, что волосы курчавые. Ему бы надо их расчесать, смазать, пригладить да пробор завести. Тогда получится идеальный муж...

Между тем Олег приветствовал их взмахом руки.

- Мир дому сему! А, так вот какой твой Виктор! - И направился к нему.

Виктор сразу же дал себе слово держаться непринужденно и дерзко. Он угрюмо посмотрел на подходившего Олега, но, выдавив из себя улыбку, встал навстречу.

- Олег... или, - Олег хитро улыбнулся, - дядя Олег. Как вам нравится!

- Да нет, давайте уж лучше просто Олег, - мрачно произнес Виктор, хотя и понимал, что это шутка.

Олег подсел к Нине и стал очень смешно рассказывать о том, как сегодня пришел знакомиться в научно-исследовательский институт, куда его переводили с Украины.

Виктор, стараясь скрыть невольную улыбку, сначала внимательно разглядывал обои, потом подошел к книжному шкафу и занялся осмотром книг.

Он пропустил между ушей колкий вопрос Нины, что нового он там нашел, и продолжал копаться в шкафу, хотя знал все ее книги наизусть и понимал, что его поведение по меньшей мере невежливо.

Олег спросил Нину, зачем она ездила в свой Бауманский институт. Видя, как Нина оживленно передает свои впечатления, Виктор тихо назвал себя идиотом за то, что не поинтересовался, чем занималась Нина сегодня утром, и говорил все время только о себе. Он был убежден, что рассказывать самому гораздо приятнее, чем слушать другого. Значит, их разговор с Ниной был недостаточно для нее интересен, что явилось минусом для Виктора.

Постепенно разговор перешел на знакомые Виктору институтские темы. Виктор снова принялся рассказывать о приемных экзаменах, стараясь говорить как можно увлекательнее. Но у него сейчас что-то не клеилось, и все его остроумие казалось плоским. Да и Нина слушала его по-другому, как бы из вежливости, а Олег сказал:

- По-моему, нет ничего трудного в приемных экзаменах для умного парня. С вашей стороны это просто было несерьезно.

- Попробуйте вы поступить, - ответил Виктор.

Но по взгляду Нины понял, что сморозил глупость. Виктор вспомнил, что она еще давно рассказывала об Олеге. Он работал на радиозаводе и учился на вечернем отделении факультета РТ (радиотехники). Уже на четвертом курсе он занимал должность инженера. Блестяще защитив диплом, он уехал работать на Украину. Теперь его перевели обратно в Москву и зачислили в заочную аспирантуру.

- Скажите, Виктор, - продолжал тем временем Олег, - что вас потянуло на сплавы? Инженер по технологии сплавов - это уже не звучит. А когда вы окончите институт, таких инженеров станет как собак нерезаных. На вашем месте я бы пошел на телевидение. Новая область, вам будет что сказать. А сплавы обсасывают столько умных людей, причем с порядочным багажом знаний. Обсасывают со всех сторон, этак лет по двадцать, и нам, молокососам, извините за выражение, до них далеко.

Потом Олег стал рассказывать про телевидение, про его будущее и возможности, говорил долго, интересно, пересыпая свою речь шутками и каламбурами. Нина не отрывала от него глаз, а Виктор решил спрятать свое остроумие и независимость на время в карман и послушать, что говорят умные люди. А умных людей он любил слушать.

Когда разговор на технические темы истощился, Виктор взглянул на часы и отметил про себя: "Полтора часа прошло при явном преимуществе Олега. Начнем второй тайм". Однако отыграться Виктору не удалось. Следующий час прошел с заметным "преимуществом" Нины: она села к пианино.

Играла она очень хорошо и совершенно различные вещи, начиная с Шопена, от которого Олег приходил в восхищение, и кончая песнями Лещенко, где Олег смеялся в самых трогательных местах. Под конец Нина спела несколько песен, известных только в их компании. Одна песня, которую Виктор слушал не первый раз, действовала на него как-то странно, необъяснимо. Вероятно, виновата была мелодия.

Листья осыпаются в саду.

По привычке к вам я забреду

И, как много лет назад,

Поведу вас в листопад,

В тихо осыпающийся сад.

Виктор очень любил, когда она играла. Он мог часами смотреть на ее бегающие по клавишам пальцы, на ее загорелые руки, на ее лицо, выражение которого менялось в зависимости от музыки. Он слушал, и ему становилось как-то хорошо и больно от мысли, что, возможно, когда-нибудь эта недосягаемая, гордая девушка станет его женой.

...Как давно уже я не был здесь!

Разрешите рядом мне присесть?..

И Виктору представлялось, что будет лет через пять. Вот он идет с Ниной по бульвару. Смеркается. Под ногами на мокром песке лежат опавшие листья. Недавно прошел дождь, с деревьев капает, и в наступающих сумерках кажется, что бульвар плачет. Впереди виднеются одинокие прохожие. Скамейки пусты. Виктор с Ниной подходят к одной из них, садятся. Виктор стелет на скамейке плащ. Нина задумалась и молчит. "Нина, - говорит Виктор, - мы с тобой уже взрослые люди и знаем друг друга не один год. Ты меня достаточно хорошо проверила. Неужели ты еще не убедилась, что я всю жизнь буду тебе верным, любящим другом? Или ты еще не решила?"